– Но если она в «Небесном Хите»…

– Я поставил ее на небольшую роль, что-то вроде ведущей хористки, но с крупным портретом в афишах. Элен одобрила. Этому я еще давно Элен научил: пусть ты талантлива, и ведешь все шоу сама, но все равно окружай себя красивыми декорациями и красивыми статистками. Но зачем я говорю об Элен и Дженифер? Меня беспокоишь ты. А с ними мне еще предстоит иметь дело.

– Генри, я хочу остаться работать у тебя.

– Другими словами, хочу рискнуть и попытать счастья с Лайоном Берком, – съязвил он.

– Даже не взгляну на него, если тебя это волнует. Генри покачал головой.

– Ты просишь разбить себе сердце, а я не собираюсь принимать в этом участия. А теперь убирайся отсюда, ты уволена! Ступай, выходи замуж за Аллена Купера и будь счастлива.

Она встала.

– Что ж, я уйду. Но замуж за Аллена Купера я не выйду. Найду себе другую работу. – Она направилась к двери.

– Давай, давай. Если уж гробишь себе жизнь, то мне, по крайней мере, не придется сидеть и созерцать это.

– Ты не настоящий друг, Генри.

– Я лучший друг, какой у тебя когда-либо будет.

– Тогда, пожалуйста, позволь мне остаться, – взмолилась она. – Генри, ты не понимаешь. Я не хочу выходить замуж за Аллена. Но если я уйду отсюда и найду другую работу, она может мне не понравиться. И Аллен будет давить на меня, и вся эта шумиха в газетах, если я сменю работу… и отец Аллена со своими вопросами. Ты не знаешь, что происходит, когда Джино и Аллен принимаются за дело. Меня словно несет куда-то против моей воли. Генри, помоги мне. Я не хочу выходить замуж за Аллена Купера!

– Анна, у него миллионы, возможно, миллиарды.

– Я сбежала от Вилли Хендерсона из Лоренсвилла, Генри. Возможно, у него не столько миллионов, сколько у Аллена, но деньги у него есть. И я знаю Вилли и всю его семью с детства. Неужели ты не видишь, что для меня это ничего не значит? К деньгам я равнодушна.

Он немного помолчал.

– О’кей, – сказал он наконец. – Можешь оставаться… при одном условии. Ты будешь помолвлена с Алленом.

– Генри! Ты с ума сошел? Ты что, оглох? Я не хочу выходить замуж за Аллена.

– А я и не говорю «выходить замуж». Я сказал «будешь помолвлена»! Таким образом, ты будешь в безопасности.

– «В безопасности»?

– Да. По крайней мере, я не буду беспокоиться за то, что у тебя что-то возникнет с Лайоном. У него есть одна особенность – он не отбивает девушек у других.

Она слабо улыбнулась.

– По крайней мере, ты признаешь за ним хоть какой-то кодекс чести.

– Какой там еще «кодекс чести»? Просто ему ни к чему неприятности на свою голову. В нем заложено слишком сильное стремление к свободе.

– А как же я? Если я буду помолвлена, то что мне делать с Алленом?

– Потяни с ним. Ты это можешь. Сумела привязать его к себе, сумеешь и потянуть немного.

– Но это же нечестно! Я хоть и не хочу выходить за Аллена, но он все-таки нравится мне как человек. Это было бы непорядочно.

– В конечном счете, такое твое поведение окажется более порядочным со всех сторон. Прежде всего, оно будет порядочно по отношению ко мне: у меня и без тебя предостаточно хлопот с постановкой этого шоу. И порядочным по отношению к Аллену… да-да, к Аллену. Потому что у него, по крайней мере, появится возможность хорошенько разобраться в своих чувствах. Но прежде всего ты поступишь справедливо по отношению к себе самой, потому что сейчас ты не видишь вокруг себя ничего и никого, кроме Лайона Берка. – Он поднял руку, не желая слушать возражений. – Что бы ты себе ни думала, но ты в него втрескалась. Повремени, осмотрись, почитай в газетах хронику бродвейской жизни, и ты узнаешь, как часто он меняет девиц. Сияющий ореол, все еще излучаемый им после вашего замечательного обеда, быстренько померкнет. А ты сохранишь свою девственность и избавишь себя от глубоких сердечных переживаний. – Он улыбнулся, увидев, что она зарделась. – Послушай, Анна, ты действительно редкая девушка, и мы обязаны заботиться о тебе.

Подумав немного, Анна отрицательно покачала головой.

– Я не смогу. Генри. Это означало бы жить во лжи.

– Анна… – мягко заговорил он. – Со временем ты поймешь, что вокруг тебя не только черный и белый цвета. Ты можешь остаться честной по отношению к Аллену. Скажи ему, что в Нью-Йорке для тебя еще все ново, что хочешь немного пожить самостоятельно, для себя, а не бросаться очертя голову замуж. Когда тебе исполняется двадцать один год? [13]

– В мае.

– Прекрасно. Вот и скажи ему, что хочешь подождать до этого времени.

– А что потом?

– До мая могут сбросить еще одну атомную бомбу. Аллен может познакомиться с другой. Лайон Берк может заделаться «голубым». Да кто знает, случиться может всякое. Ты даже можешь влюбиться в Аллена. Но можешь и передумать до мая. Запомни, ты ничем не связана до тех пор, пока не предстанешь перед алтарем. И даже тогда у тебя есть путь к отступлению, пока не произнесены заключительные слова.

– Послушать тебя, все оказывается так легко и просто.

– Когда совершаешь восхождение на Эверест, нет ничего ни легкого, ни простого. Ты лишь постепенно делаешь шаг за шагом, избегаешь смотреть вниз и не сводишь глаз с вершины.

Приехав к себе, Анна обнаружила все тех же репортеров и фотокорреспондентов перед домом. Низко опустив голову, она вбежала в подъезд и рванула по лестнице вверх, пытаясь спрятаться. Нили уже стояла, поджидая ее.

– Анна, о господи, я чуть в обморок не упала, когда сестра позвонила мне сегодня утром. Вот. – Она с гордостью протянула ей что-то плоское, завернутое в бумагу. – Мой подарок к твоей помолвке.

Это оказалась общая тетрадь, в которой были наклеены вырезанные из газет статьи и репортажи об Анне с ее фотографиями.

– Целый день головы не поднимала, – гордо заявила Нили. – Заполнила шесть страниц, и это еще только начало. Подожди до свадьбы и… Господи, ну и прославишься же ты!

Вечером Аллен заехал за ней на лимузине.

– Поужинаем вдвоем, – сказал он, – но, когда подадут кофе, приедет Джино. Знаю, я обещал, что мы будем одни, но он настаивает, чтобы мы поехали с ним на первое выступление Тони Полара в «Ла-Ронд».

– Тони Полара? Аллен улыбнулся.

– Анна, только не пытайся меня уверить, будто не принадлежишь к числу его поклонниц.

– Да я никогда даже не слышала о нем. Аллен рассмеялся.

– После Синатры он – крупнейшая сенсация эстрады. – Подавшись вперед, он приказал водителю:

– Леон, поехали через парк, я скажу, где остановиться. – Он нажал кнопку и поднял прозрачную перегородку, отделяющую пассажиров от водителя. – Возможно, ты умираешь с голоду, но у меня есть особые основания сперва проехаться.

Он взял ее за руку. Она отдернула ее.

– Аллен, мне нужно поговорить с тобой.

– Не сейчас. Закрой-ка глаза. – Он со щелчком открыл выложенную бархатом коробочку. – Теперь смотри. Надеюсь, будет в самый раз.

Даже в полутьме автомобиля, лишь время от времени рассеиваемой уличными фонарями, было видно, какой в перстне огромный бриллиант.

Анна отстранилась и съежилась.

– Я не могу его взять.

– Он тебе не нравится?

– «Не нравится»? Да это. самое потрясающее из всего, что я когда-либо видела.

– Десять каратов, – просто сказал он. – Но благодаря прямоугольной огранке он вовсе не такой уж претенциозный.

– Ну, разумеется, – нервно рассмеялась Анна. – У каждой секретарши есть такой.

– Да, к слову, ты уже уведомила Генри Бэллами о своем уходе?

– Нет, и не собираюсь. Аллен, ты просто обязан меня выслушать. Мы не помолвлены… Он надел перстень ей на палец.

– В самый раз.

Она пристально посмотрела ему в глаза.

– Аллен… ты не способен понять то, что я пытаюсь тебе объяснить?

– Способен. Ты не любишь меня.

– Тогда зачем же ты продолжаешь в том же духе?

– Потому что ничего недостижимого на свете нет, если только ты достаточно сильно хочешь этого. А я никогда ничего не хотел по-настоящему… пока не встретил тебя. Я окончательно решил обладать тобой, Анна. Дай мне только шанс. Это все, чего я прошу. Последние несколько недель ты видела меня в обличье какого-то забитого ничтожества. Пробудешь один месяц со мной настоящим и тогда либо полюбишь, либо возненавидишь меня. Я воспользуюсь этим шансом.