Хуан выпрямился, и вся шайка прошествовала обратно к костру. Испуганный, отчаянный взгляд девушки придал Киду уверенности. Не сводя глаз с костра, он продолжал пилить, водя кремнем по веревкам.

Братья не торопились. Им удалось заполучить девушку. Он тоже у них в руках, совершенно беспомощный, и никому не придет в голову заподозрить их. Место глухое, никто сюда не сунется. Так что торопиться некуда.

Собравшись с силами, Кид снова напряг мускулы. Внезапно ему показалось, что путы несколько ослабли, и затем его натруженные пальцы ухватились за перетертый конец ремня. Он свободен!

Своими отекшими, неловкими пальцами он продолжал распутывать веревки и наконец стряхнул ременные петли со своих рук. Свободен! Кид еще некоторое время лежал неподвижно, стараясь отдышаться и собираясь с силами, затем поднял руки и принялся снимать петлю, обвивающую его голову и шею. Через несколько минут и с этим тоже было покончено, настал черед ремней, стягивающих лодыжки.

Кид видел костер, разложенный примерно в сотне ярдов от него, но сам был невидим. Какое-то время он разминал опухшие суставы и тер ладони. Затем подобрал с земли несколько обрывков сыромятного ремня и рассовал их по карманам. Все, кроме одного, длиной около восемнадцати дюймов.

Колючка Кид медленно встал на ноги и потянулся, пытаясь размять онемевшие мускулы. В огромном пустынном безмолвии каньона, погруженного в темноту, горел, пламенел красным небольшой костерок, и звучавшие над ним голоса, приглушенные безмерным пространством вокруг, казались всего лишь невнятным шепотом.

Спустившись потихоньку к ручью, Кид принялся шарить руками по земле в поисках подходящего камня. Наконец нашел то, что ему было нужно, — гладкий, около двух дюймов длиной и не слишком тяжелый. Он надежно привязал камень к припасенному заранее кожаному ремню и взвесил в руке.

Отступив затем в темноту и оставив свои сапоги лежать там, куда их бросил Койот, Кид стал подбираться к костру.

Он не любил убивать, и ему не нравилось то, что сейчас нужно будет сделать, но он хорошо знал, что представляли собой братья Фернандесы — жестокие, мстительные, не подчиняющиеся никаким законам, склонные к насилию. Он знал, что ожидает девушку, в каком кошмаре ей предстоит прожить несколько дней или даже недель, прежде чем ее убьют. Они не осмелятся оставить ее в живых, побоятся, что она вернется в Арагон.

А танцы сейчас как раз в самом разгаре! И всего в нескольких милях отсюда. Старина Бак Соренсон, как всегда, объявляет танцы, а его сыновья пиликают на скрипках. Конечно, можно бы получить помощь оттуда, но это займет слишком много времени. Нет, он должен управиться со всем сам.

Мигель склонился над костром, опустившись на одно колено. Он был занят стряпней. Хуан сидел рядом с девушкой, обнимая ее за плечи. Время от времени он что-то говорил ей своим противным, скрипучим голосом. Койот пристроился по другую сторону костра и, не отрываясь, разглядывал стройную фигурку и прелестное личико Бесс.

Колючка Кид наблюдал за происходящим, затаившись в тeмноте. Он выжидал. Его револьверы лежали у костра, на одеяле. Но, увы, далеко, слишком далеко. Никакой возможности добраться до них.

Кид ждал. Это было тягостное, мучительное ожидание, минуты казались часами. Но вдруг Мигель выпрямился.

— Педро! — нетерпеливо позвал он.

Дремавший на песке Фернандес поднял голову.

— Пойди принеси воды, бездельник!

Педро начал было пререкаться, но Хуан строго взглянул на него и приказал:

— Отправляйся!

Недовольно ворча, Педро взял флягу и поплелся прочь от костра, в темноту. Колючка Кид вскочил и, неслышно ступая по земле босыми ногами, словно призрак, двинулся вслед за ним.

Когда неуклюжий мексиканец наполнил флягу и распрямился, Колючка Кид подкрался к нему сзади, держа в левой руке сыромятную петлю, а правой крепко сжимая камень.

И вдруг он стремительно метнул камень, и сыромятный шнур обвился вокруг шеи мексиканца. Движение правой руки Кида было быстрым и размашистым, и как только петля обвилась вокруг шеи Педро, Кид снова ловко поймал камень все той же правой рукой и резко дернул шнур обеими руками. Пресекая испуганный вопль, готовый вырваться из груди мексиканца, Кид затянул шнур потуже, уперся коленом в поясницу Педро и со всей силы вдавил суставы пальцев в его шейные позвонки.

Все было проделано быстро, ловко и умело. Какое-то мгновение Кид удерживал свою жертву, а потом опустил бездыханное тело на землю. Скорее всего, мексиканец уже мертв. Да не скорее всего, а точно. Сняв с его шеи петлю, Кид пошарил у него по карманам, а затем снова бесшумно скользнул в темноту, направляясь в сторону лагеря. Вот досада, подумал он, — Педро был безоружен.

— Куда запропастился этот идиот? — нетерпеливо сказал Мигель и громко позвал: — Педро! Ты где?

Ответа не последовало.

Только эхо повторило вопрос Мигеля, затем снова наступила тишина.

Братья с недоумением переглянулись. Койот поднялся с земли, вглядываясь в темноту. Вокруг царило безмолвие, только тихо плескалась вода в ручейке.

Уставясь в темноту, Койот Фернандес беспокойно переминался с ноги на ногу.

— Пойду посмотрю, где он, — сказал наконец Койот.

Подобравшись поближе, Кид выжидал. Единственное, что ему нужно, это заполучить обратно свои револьверы. Как только они окажутся у него в руках, все пойдет как надо. Зря, что ли, он получил свое прозвище — Колючка?

Койот исчез в темноте. Несколько мгновений спустя послышался его испуганный вопль:

— Хуан! — голосил Койот. — Сюда, быстро! Педро мертв!

Хуан Фернандес вскочил и бросился на крик Койота. Бледный как смерть, Мигель застыл на месте, и тогда Кид прыгнул, стремительно и бесшумно. И снова в воздухе просвистел сыромятный шнур, и снова неприятель был сбит с ног и повергнут на землю, но только на этот раз убийство не входило в планы Кида.

— Это духи! — истошно вопил Койот. — Говорил же гринго, что духи гневаются на нас!

Его вопли перекрывал крик Хуана:

— Какие духи? Это Кид. Его рук дело! Он убежал!

Услышав, как они со всех ног устремились к муравейнику, Колючка Кид бросил бесчувственного Мигеля и кинулся к револьверам. Подхватив ремень, на котором болтались две кобуры, он ловким движением застегнул его у себя на поясе, затем, перепрыгнув через костер, схватил девушку и потащил ее в темноту.

Пока она рыдала от радости, он торопливо распутывал и разрывал узлы, стягивающие ее руки.

— Знаешь, где лошади? — спросил он. — Быстро отправляйся туда! Возьми их, а остальных разгони. А потом жди меня у начала тропы.

Не задавая лишних вопросов, девушка исчезла в темноте.

Братьев не было слышно. Посиневший Мигель лежал на земле у костра. Он был жив.

Кид отодвинулся от костра и, уставясь в темноту, начал поджидать братьев. Оба они были вооружены, и оба слыли меткими стрелками, одолеть их будет не так-то просто. Он потихоньку отступал в темноту, надеясь поближе подойти к лошадям, но при этом старался двигаться так, чтобы девушка не оказалась на линии огня.

Условного знака от нее все еще не было. Затем Кид услышал, как фыркает и бьет копытом лошадь. Он ждал. Послышались чьи-то шаги, такие тихие, что он едва их расслышал, Кид порывисто обернулся, держа наготове револьвер, и тут же увидел силуэт Койота, едва различимый на фоне костра.

Оба одновременно вскинули револьверы, и оба одновременно выстрелили. Кид почувствовал, как что-то ударило его в бок. Не очень больно — так, будто его сильно толкнули. Он снова выстрелил и увидел, как огромный силуэт Койота дрогнул и револьвер выскользнул из его руки, и в тот же самый момент откуда-то, где были привязаны лошади, раздался пронзительный визг.

Резко повернувшись, Кид со всех ног бросился туда. Из темноты послышалось сдавленное проклятие и звук пощечины. Он сразу понял, что происходит, и, сунув револьвер в кобуру, набросился на Хуана, крепко схватив его одной рукой за шиворот, а другой за ремень.

Одним мощным рывком Кид оттащил мексиканца от девушки и отбросил его в сторону. Вскрикнув, Хуан, словно кошка, перевернулся в воздухе и со всего маху шлепнулся на землю, приняв сидячее положение. Должно быть, падая, он успел выхватить револьвер, потому что его револьвер вдруг изрыгнул пламя, потом выстрелил Кид.