Немой сделал знак спутникам, и тот, что стоял справа, кажется, кивнул. Трудно было сказать наверняка, потому что он был одет в плащ до пят, полностью скрывавший фигуру; большой капюшон, надвинутый на голову, не позволял разглядеть лицо, а руки прятались в объемистых рукавах. Голосом, словно идущим издалека, фигура в плаще произнесла:

- Нам нужны предсказания. - Голос напоминал шипение: было в нем что-то ненатуральное. Из рукава показалась рука, и ведьма отшатнулась - кисть не правильной формы была покрыта чешуйками, словно змеиная кожа. Ведьма поняла, что за создание было перед ней - жрец пантатианских змеелюдей! Если выбирать между змеелюдьми и моррелами, то ведьма предпочла бы последних.

Тот, кто стоял в центре, на целую голову возвышался над немым, да и плечи его были, пожалуй, шире. Он медленно снял плащ из медвежьей шкуры (голова медведя служила ему шлемом) и отбросил его в сторону. Старая ведьма ахнула - это был самый удивительный моррел из всех, которых она видела за свою долгую жизнь. На нем были плотные штаны, широкий пояс и высокие, до колен, сапоги, какие носят горцы; грудь его оставалась неприкрытой, сильное мускулистое тело блестело в свете очага.

Наклонившись вперед, он разглядывал ведьму. В его лице почти совершенной красоты было что-то, внушавшее страх. Но не внешность гиганта заставила ведьму ахнуть - старая колдунья увидела знак на его груди.

- Ты знаешь меня? - спросил он.

- Я знаю, кто ты.

Он наклонился еще ниже, и огонь осветил его, придавая лицу новое выражение.

- Я именно тот, - прошептал он с улыбкой. Ведьму охватил ужас - за красивыми чертами, за улыбкой она увидела зло, столь законченное, что противиться ему было невозможно. - Нам нужны предсказания, - повторил он, и в голосе его прозвучала ледяная ярость.

- Даже тебе, такому могущественному, не все подвластно? - хихикнула ведьма.

Улыбка прекрасного моррела медленно угасла:

- Не все могут предсказать свое будущее.

Не осмеливаясь думать о собственном близком будущем, ведьма сказала:

- Мне нужно серебро.

Моррел кивнул. Немой вытащил монету из кошелька на поясе и бросил на пол. Не дотрагиваясь до нее, ведьма смешала в каменной чаше какие-то вещества. Когда зелье было готово, она вылила его на серебро и жидкость зашипела. Одновременно послышалось шипение змеечеловека. Рука в зеленой чешуе двигалась, выписывая в воздухе какие-то знаки, но ведьма резко оборвала жреца:

- Никаких глупостей, змей. Твоя магия только помешает мне.

Моррел тихо тронул змеечеловека за плечо, улыбнувшись ему, и кивнул ведьме.

- Истину говорю вам - что вы узнаете? - Горло ведьмы пересохло от страха. Она разглядывала серебряную монету, покрывшуюся пузырящейся зеленой слизью. - Пришло ли время? Пора ли сделать то, что предписано? - Над монетой заплясало яркое зеленое пламя. Ведьма внимательно следила за его колебаниями; никто, кроме нее, не мог сделать предсказаний, вглядываясь в этот огонь. Через некоторое время она произнесла:

- Кровавые камни Огненного Креста. Вот что вы есть... вы есть. Вот для чего вы рождены... вот для чего... - Последние слова прозвучали почти как вскрик.

- Что там еще, старуха?

- Путь ваш - не без противника; смерть ваша идет вам навстречу. Вы не одни; за вами... Не понимаю... - Голос ее был слаб, едва слышен.

- Что? - Моррел больше не улыбался.

- Нечто... нечто огромное, далекое; нечто, полное зла.

Моррел задумался; потом, повернувшись к змеечеловеку, заговорил тихо, но повелительно:

- Иди же, Катос. Используй свои таланты и узнай, где наше слабое место. Назови нашего врага. Найди его.

Змеечеловек неловко поклонился и, неуклюже ступая, вышел из пещеры. Моррел повернулся к немому:

- Подними плату воинам, собери все верные нам кланы на равнинах Исбандии под башнями Сар-Саргота. Подними выше ту плату, что я сам назначил, и дай всем знать - мы начинаем то, что предписано свыше. Ты будешь моим мастером войны, Мурад, и все должны знать, что ты стоишь выше моих слуг. Слава и величие ждут нас. А потом, когда безумный змей узнает имя нашего врага, веди вперед черных убийц. Пусть те, чьи души принадлежат мне, разыщут его. Найди его! Уничтожь! Ступай!

Немой кивнул и покинул пещеру. Моррел, отмеченный знаком на груди, повернулся к ведьме:

- Ну, изгнанная людьми, знаешь ли ты, какие темные силы пришли в движение?

- О да, посланец разрухи. Знаю. Клянусь Черной Повелительницей, знаю.

Он рассмеялся холодным, безжалостным смехом.

- Я ношу особый знак, - сказал он, указывая на багровое родимое пятно на груди; это пятно, казалось, злобно сияло в свете очага. Ясно было, что это не простая отметина, но некий магический талисман - пятно имело четкие очертания летящего дракона. Моррел поднял палец, указывая вверх. - Я тоже обладаю силой. - Он сделал поднятым пальцем круговое движение. - Я сам - исполнитель предписанного свыше. Я - судьба.

Ведьма кивнула, понимая, что смерть уже торопится принять ее в свои объятия. Внезапно она выкрикнула сложное заклинание, размахивая перед собой руками. Призванная ею магическая сила собралась в пещере, ночь наполнилась странным ощущением. Воин, стоявший перед ней, просто покачал головой. Она наложила на него заклятие, которое должно было испепелить его на месте. Но он остался стоять там же, где был, недобро улыбаясь ей.

- Ты, дряхлая, пытаешься испробовать на мне свое ничтожное искусство?

Убедившись, что ее заклятие не подействовало, ведьма закрыла глаза и осталась сидеть в ожидании своей участи. Моррел направил на нее палец, из которого ударил серебряный луч.

Старуха вскрикнула и превратилась во вспышку белого горячего огня. Потом ее темная фигура исчезла и пламя погасло.

Моррел бросил быстрый взгляд на золу, образовавшую на полу очертания тела. Засмеявшись, он поднял плащ и вышел из пещеры.

Снаружи его ожидали спутники, державшие лошадь. Далеко внизу был виден лагерь маленького отряда, которому в недалеком будущем предстояло увеличиться до армии. Он вскочил в седло.

- В Сар-Саргот! - Дернув поводья, он развернул лошадь и направился вниз по склону; немой и жрец змеелюдей последовали за ним.

Корабль возвращался в Рилланон. Ветер изменил направление, раздался приказ мастера морехода, и вот, выполняя распоряжения капитана, который мечтал поскорее попасть в порт, матросы разбежались по реям. Ветер крепчал. Мореход был опытным капитаном - почти тридцать лет он прослужил на королевском флоте и семнадцать из них командовал кораблем. "Царственный Орел" был лучшим судном во флоте короля. Капитан жалел, что ветер все же слабоват, - он не будет знать покоя, пока его пассажиры не сойдут на безопасный берег.

Те, о ком так беспокоился капитан, расположились на носовой палубе. Двое - блондин и темноволосый - стояли у фальшборта, смеясь, должно быть, какой-то шутке. Рост обоих на полных четыре дюйма превышал шесть футов, и оба двигались уверенно и плавно - как бойцы или охотники. Лиам, правитель Королевства Островов, и Мартин, герцог Крайди, его старший брат, говорили о многом - об охоте и пирах, о путешествиях и политике, о войне и раздорах, и вспоминали о своем отце герцоге Боуррике.

Третий, не такой высокий и широкоплечий, как эти двое, облокотился о перила на некотором расстоянии от них, уйдя в свои мысли. Арута, принц Крондора, младший из трех братьев, тоже задумался о прошлом, но вспоминал он не отца, убитого на войне с цурани (сейчас ее называли Войной Врат), он смотрел на нос корабля, разрезавший изумрудно-зеленые волны, и видел сияющие зеленые глаза.

Капитан бросил взгляд на реи и велел еще больше развернуть паруса. Его взгляд опять упал на трех пассажиров на носовой палубе, и снова капитан вознес в душе молитву Килиан, богине моряков, и пожалел, что до сих пор не видно высоких шпилей Рилланона. Эти трое были самыми могущественными и важными людьми королевства, и мастер мореход даже думать не хотел о том, что может случиться с государством, если беда посетит его корабль.