— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Вы единственный, кто легко бросается фразами на латыни. И это мои условия. Если вы отклоняете их, я ухожу, но я также обращусь в социальные сети, представив вас, как недееспособного и отстающего в развитии, саркастического человека, потом вы сможете повеселиться с вашими домочадцами над бурей, которая там поднимется.

— Ты не посмеешь.

— Попробуйте меня остановить, — последовал спокойный ответ.

«Вот тебе и детское лицо, на мою задницу», — подумал Эдвард.

— Ты жестко ведешь переговоры, доктор.

— Только потому, что вы ведете себя смехотворно.

И спустя несколько минут Эдвард завернул на тощих ногах свои джинсы, открыв искореженную ногу, согнутую в колене, и Шелби захватила руками с двух сторон его убогие колени. Из-за травмы бедра в прямом положение ноги не будут работать, как бы не хотел доктор.

— На счет три.

Эдвард собрался с силами и посмотрел прямо перед собой… на весьма впечатляющий зад Шелби. Да именно такой зад можно получить, когда всю жизнь занимаешься физическим трудом и вам всего лишь двадцать с небольшим.

Напротив на стене в кухне, начал звонить его старомодный телефон.

— Три.

Эдвард вскрикнул и раздался громкий щелчок. Но боль отступила и тупая боль тоже, причем быстро. И пока он дышал через нос, доктор Калби померил пульс на ножных артериях.

— Импульсы сильные. Похоже вам повезло, — он поднялся на свои нормально функционирующие ноги. — Но этот инцидент поднимает вопрос о том, где вы находитесь на пути вашего выздоровления.

— В этом кресле, — застонал Эдвард. — Я в этом кресле, это же очевидно.

— Вам следует вести более подвижный образ. И вы не должны заниматься самолечением прибегая к алкоголю. И вы должны…

— А слово «должен» разве не современная анафема? Я думал, что более подходит «на тот случай, если».

— Современная психология меня не интересует. Факт есть факт — вы не так слабы, как хотите показаться.

— Я так понимаю, что это означает, о рецепте на болеутоляющие не может быть и речи. Беспокоитесь, как бы второй член семьи не подсел на наркотики?

— Я не лечащий врач вашей матери. И уверяю вас, что я лечил бы ее не так, как они, если бы был ее лечащим врачом, — доктор Калби наклонился и взял свой саквояж. — Я призываю вас рассмотреть вопрос о коротком лечении в реабилитационном центре…

— Даже не думайте об этом…

— …чтобы увеличить свою силу. Я также рекомендую лечение алкогольной…

— …потому что я не верю в врачей…

— …зависимости. Последнее, что вам нужно сделать…

— …и в этом нет ничего плохого…

— …это совмещение спиртного с этими препаратами.

— …с моей выпивкой.

Доктор Калби достал визитку из кармана и протянул ее Шелби, сказав:

— Возьмите ее. Здесь мой телефон. Если вы продолжите жить с ним, вы позовете меня снова, это прямой номер, мы минуем автоответчик.

— Я не живу с ним, — тихо ответила она. — Я работаю здесь.

— Мои извинения за предположения, — доктор Калби взглянул на Эдварда. — Вы тоже можете мне позвонить. И нет… вам не нужно беспокоиться. Я знаю, вы скажете, что не будете.

Дверь за доктором закрылась и чуть позже отъехала машина. И в тишине Эдвард посмотрел на свою ногу, которая теперь была в правильном положении, а не под углом. По какой-то причине, он вспомнил поход сюда из конюшни, как он опирался на Шелби, как его израненное тело всей своей массой облокачивалось на ее потянутое.

Телефон зазвонил снова, Шелби взглянула на него.

— Вы хотите, чтобы я…

— Прости, — грубо произнес он. — Ты застала меня в тот момент моей жизни, когда я стал таким же, как твой отец.

— Ты не просишь меня позаботиться о тебе.

— Тогда почему ты заботишься?

— Кто-то же должен.

— На самом деле нет. А ты не хочешь спросить саму себя, не следует ли тебе уйти.

— Мне нужна эта работа…

Он встретился с ней глазами, и что-то в выражении его лица заставило ее молчать.

— Шелби. Я должен быть честным с тобой. Все будет еще хуже. Еще труднее.

— Так не пейте столько. Или остановитесь.

— Это не то, о чем я тебе говорю.

Ну, разве он не джентльмен. Пытается спасти ее жизнь, в то время, как его отправилась в ад. И черт побери, он хотел бы, что телефон замолчал.

— Эдвард, ты пьян…

Телефон наконец замолчал, он просто покачал головой.

— Кое-что произошло у меня в семье. И это скоро будет известно всем. И тогда лучше, чем сейчас, уже точно не будет.

Проблема с щиколоткой будет совсем несущественным вопросом.

Послышалось, как к дому подъехал автомобиль, он закатил глаза.

— Калби должно быть, забыл свои манеры тут.

Шелби подошла к двери и открыла ее.

— Это кто-то другой.

— Если это длинный черный лимузин и на заднем сидении ты видишь розовый костюм от Шанель, скажи им…

— Это мужчина.

Эдвард холодно заулыбался.

— По крайней мере, я точно знаю, что это не отец пришел, чтобы увидеться со мной. Об этой маленькой головной боли Бог оправданно побеспокоился.

Эдвард посмотрел на открытую дверь и нахмурился, когда увидел, кто стоял на пороге.

— Шелби. Ты не оставишь нас на минутку? Спасибо.

На солнце у Истерли, Лейн закончил говорить с муниципальной полицией города и взглянул Семюэля Ти., который вернулся от парадной двери.

— Ладно, адвокат, — сказал Лейн. — У нас есть пятнадцать-двадцать минут перед тем, как прибудет команда. На данный момент я на «вы» с ними.

— У нас достаточно времени, чтобы скрыть улики в случае, если ты это сделал, — Лиззи и Грета вздохнули и уставились на Семюэля Ти., который закатил глаза. — Расслабьтесь. Это была шутка…

В этот момент Джефф Стерн с грохотом открыл дверь и вышел из особняка. Давний сосед Лейна по братству университету Виргинии выглядел таким же расслабленным и хорошо выспавшимся, как всегда, словно он не спал много ночей подряд, живя на кофе и анализируя финансовые таблицы.

Если сравнивать его с «Ходячими мертвецами» то, у него было больше шансов попасть на страницы журнала GQ.

— У нас есть проблемы, — сказал Джефф, подойдя к лужайке.

При других обстоятельствах, он казался действительно красивым парнем, само провозгласив себя анти-представителем «среднего класса» со своей гордостью еврейского народа и акцентом нью-джерси. Он окончил университет Виргинии по многим причинам, в основном из-за математических способностей и впоследствии пошел работать на Уолл-Стрит, чтобы ворочить огромными деньгами в качестве инвестиционного банкира.

Лейн провел последние два года на диване своего дружбана в Большом Яблоке. И он отплатил услугой за услугу упросив Джеффа взять «отпуск» и выяснить, какого черта, его отец сделал со всеми деньгами семьи.

— Это может подождать? — спросил Лейн. — Мне нужно…

— Нет, — Джефф взглянул на Лиззи и Грету. — Нам нужно поговорить.

— Ну, у нас есть пятнадцать минут, пока не приехала полиция.

— Так ты знаешь? Какого черта? Почему ты не сказал мне…

— Знаешь что?

Джефф снова посмотрел на двух женщин, но Лейн отрезал:

— Все, что ты хочешь сказать мне, может сказать при них.

— Ты уверен? — парень поднял ладони вверх, больше не выставляя никаких аргументов. — Хорошо. Кто-то еще воровал деньги у компании. Это не только касается твоей домашней бухгалтерии. Поток денег уходил из «Брэдфорд бурбон», если ты хочешь, чтобы что-нибудь осталось, тебе лучше обратиться в ФБР. Там есть реквизиты банка, но все очень противоречиво, большое дерьмо происходит, которое явно попадает под закон об инвестировании, полученных от рэкета капиталов, этим должны заниматься федералы.

Лейн посмотрел на Лиззи, она взяла его под руку, он спросил себя: «Какого черта он будет делать без нее?»

— Ты уверен?

Его давний друг метнул в него такой красноречивый взгляд.

— А я еще не прошел все до конца. Это плохо, очень плохо. Вам необходимо сообщить высшему руководству, остановить всю деятельность, а затем позвонить в ФБР и опечатать бизнес-центр, который находится за этим домом.