Август-2017

“Так, размазня, взял себя в руки: встал, умылся, оделся – и на работу! Мало ли что болит! В войну вон даже раненые сражались. Прадед твой, Пётр Андреич, после ранения семь лет ходить не мог, а потом научился и ещё в колхозе работал. А ты разнюнился! Баба!”

Как вы думаете, кто автор сего проникновенного монолога? Я автор! А кто адресат данного послания? Я же и адресат. Это я себя на работу бужу. Не-е, не каждый день — только сегодня. Потому что вчера я третий раз в своей жизни упился в хлам. В первый раз — это когда мы с Максом получили аттестаты за девятый класс. Ко второму аттестату мы уже были матёрыми выпивохами и знали меру.

Вы не думайте, что я синяк какой! Наоборот, почти не пью, занимаюсь в тренажёрке три раза в неделю, отдыхать люблю на природе. А не так, как вчера. Что, спросите, было вчера? Да ничего особенного: подписали контракт на строительство животноводческого комплекса. Но главное — с кем подписали! С немцами! Они инвестируют в наше сельское хозяйство. А потом пошли отмечать. За успех нашего предприятия выпить надо? Как без этого! За дружбу народов? Святое дело! А потом уже и азарт попёр: как можно позволить немцам перепить русских?! Да дед Петя (так я зову прадеда) со мной знаться не захочет, сам-то он в День Победы до сих пор боевую соточку принимает, не гляди, что ему девяносто четыре года.

Немец, и правда, интересный попался: один его дед был военным инженером у фашистов и после войны даже получил какой-то срок, а другой — в сопротивлении и в сорок пятом был освобождён из концлагеря советскими войсками. Интересно бы посмотреть, как эти двое общались на свадьбе у своих детей!

Короче, “Катюшу” мы спели дуэтом, потом повторили на “бис”. Потом Дитрих по-русски запел “Бухенвальдский набат”, а я, б.., слов не знаю. Стыдно стало. Расстроился. Накатил. Но зато я ему спел два куплета “Лорелеи” — немец расплакался. Пока вспоминал третий (всё-таки в восьмом классе учил-то!), мой партнёр заснул прямо за столом. Хорошо ещё, что праздновали в VIP-зоне. Его шофёр с охранником клуба вдвоём в машину погрузили и отвезли в гостиницу. Кто и как грузил меня, не помню.

Проснулся я вроде бы дома (приоткрыл один глаз, проверил – и сразу закрыл). А вот подняться – проблема. Интересно, как там Дитрих? Хорошо, что его самолёт только вечером. А вот мне к девяти надо быть в офисе. До него всего два квартала, но и времени-то уже восемь!

В борьбе с ленью я победил, а вот похмелье меня обставило с сухим счётом. Настолько сухим, что пришлось минералку брать с собой в машину. Водитель посмотрел на меня и выразительно покачал головой. Скажете, какого он себе позволяет? Я бы тоже так сказал, если бы дядя Слава меня ещё в садик не возил. Мне, по сути, водитель и не нужен, но после смерти отца мне даже в голову не пришло его уволить.

- Держи, – на колени мне упала коробочка с обезболивающим. О счастье! Ради одного этого момента стоило целый год платить зарплату этому святому человеку!

Принял сразу две таблетки, запил минералкой. Прокашлялся.

- Кхм… Это … вчера кто…

Я.

- Угу…

Дальше ехали молча. Ну что тут скажешь? В последний раз он видел меня в таком состоянии на втором курсе. Привёз к себе домой, чтобы отец не спалил, а утром поговорил «по-мужски». С тех пор я не то чтобы совсем не выпивал, но о-очень аккуратно. До вчерашнего вечера.

Секретарша Марина приветствовала меня лучезарной улыбкой, я даже зажмурился от этого сияния. Она всегда меня так встречает. В прошлом году мелькнула было мысль за ней приударить, но почему-то стало лень. Это же надо ухаживать, цветы дарить, водить куда-то. Ещё и на работе будет мозг выносить. Короче… лень. Лучше уж с кем-нибудь в клубе… э-э-э… В клубе! Что было вчера в клубе? Кажется, я клеился к какой-то девице. Б…!

- Марина, позови ко мне Вячеслава Михайловича, – проговорил я, нажав кнопку.

Через пару минут дядя Слава был у меня в кабинете.

- Чего? – он один позволяет себе так принимать распоряжения босса. Правда, только наедине.

- Там, в клубе, вчера была девушка…

- Ну, была, – скрестил он на груди руки.

- Ну и… чего там?

- Да ничего особенного, – хмыкнул он. – Ты дал ей визитку, пригласил сегодня к десяти в офис, обещал решить все её проблемы… если она выйдет за тебя замуж.

- Твою ж…

- Так что жди через сорок минут свою синичку.

- Какую синичку? – не врубился я.

Дядя Слава объяснил:

- Она была в жёлтом платье, и ты всю дорогу бубнил, что без ума от своей синички.

Я вздохнул и взъерошил волосы двумя руками. Сейчас сюда заявится эта клубная «Синичка». Ну, скажем, жениться-то я не собираюсь – это какой дурой надо быть, чтобы поверить в лабуду пьяного парня в клубе. Но мозг она мне повыносит не хуже Мариночки. А он, бедненький, и так нынче не в форме.

Водитель ушёл. Голову постепенно отпускало, но настроение от этого ничуть не улучшилось. Хотелось сделать что-нибудь хорошее, чтобы почувствовать себя человеком.

- Марина, пошлите в гостиницу герру Дитриху Штайну две бутылки хорошей водки. Нет, лучше три.

«Одну – на опохмел, – подумал я, – а литр можно везти через границу». Ну вот, доброе дело сделал.

Не полегчало.

Вошла Мариночка с расписанием на день. Внутреннее совещание в десять – сказал переставить на полчаса позже. Зачем, спрашивается? У меня осталось двадцать минут, чтобы придумать, как повести разговор и побыстрее избавиться от неудобной гостьи.

Глава 2

Нет, и на что я, блин, рассчитывала, когда сюда попёрлась?! Если в клубе пьяный мужик дал тебе визитку, это ещё не значит, что он готов выложить нехилую такую сумму просто так. С другой стороны, забрать документы я смогу и после бесполезной беседы, но буду знать, что использовала все возможности.

Строительную фирму «Зодчий» я отыскала на девятнадцатом этаже бизнес-центра. Вывеска с логотипом занимала полстены прямо напротив лифта. Спросила у проходившего мимо молодого человека, где офис «Зодчего». Оказалось, что фирма занимает весь этаж. Неплохо так…

Конечно, к генеральному директору и по совместительству владельцу этого нехилого предприятия пробиться непросто. Но оказалось, что меня ждут. Не может быть! Я была уверена, что господин Стадник Иван Антонович и не вспомнит обо мне, после того как надрался вчера в дрова.

Я прекрасно понимаю, что своё предложение руки и сердца он сегодня не подтвердит, но, надеюсь, хотя бы пошлёт не очень грубо. Всё-таки даже в пьяном виде он вёл себя, хоть и чуднО, но довольно галантно: вон, даже замуж позвал, а не просто в койку, как сделал бы любой мажор. Да, пить мужик не умеет. Если вчерашний его отрыв не единичный случай, то удивительно, как он умудрился не раздарить по доброте душевной отцовскую фирму. Смешно было наблюдать, как он и его гость болтали на невероятной смеси русского и немецкого и, что удивительно, отлично друг друга понимали. Когда эта парочка явилась к нам на танцпол, от них веяло таким позитивом, что я не смогла отказать себе в удовольствии погреться в лучах их солнечного настроения. Тем более что моё было на нуле. Мы много танцевали, говорили (насколько это возможно в таком шуме), Иван и Дитрих засыпали меня и Нику комплиментами. Эх, сейчас не время и не место вспоминать, как этот мужчина просил называть его Ваней и какие глупости он шептал мне на ухо во время медленного танца. Я разрывалась между желанием поверить во всё это и пониманием того, что завтра он не вспомнит даже моего имени. Хотя в последний момент, когда я помогала водителю запихивать его на заднее сиденье «Мерседеса», он вложил мне в руку визитку и настойчиво попросил прийти в его офис к десяти. Только когда осталась одна на стоянке у клуба, я заглянула в карточку и обалдела: оказывается, это знаменитый Иван Стадник – гендиректор оной из двух крупнейших строительных фирм региона.