Да, я лишь один из экспонатов в его разноцветной крылатой коллекции, к тому же не самый ценный. И я буду всем сердцем ненавидеть себя за сегодняшнюю слабость. Но это завтра…

Глава 29

Я, честно, собирался только поговорить. Именно для этого мы с Мариной списывались, разрабатывая план с похищением. Моя помощница была в восторге от своей роли Купидона и с удовольствием участвовала в этой авантюре. Ей бы брачное агентство открыть!

Я снял кабинет в клубе, чтобы можно было остаться наедине и выяснить, что происходит. Но Синичка в этом, с позволения сказать, платье – вообще не вариант для разговоров. И наш компьютерный гений тёрся возле неё, кубиками своими играл. У меня тоже есть, но я ж их так не обтягиваю! Короче, когда я говорил о пещерном человеке, я не так уж и преувеличивал. В клубе было полно народа, но я видел только гибкую фигурку в зелёном лоскутке, и она меня и злила, и возбуждала.

Показываться коллегам было нельзя, поэтому я наблюдал за нею издалека, пока Марина не сообщила, что они идут в дамскую комнату. Вот тут-то я её и поймал. Пытался дезориентировать своим неандертальским поведением в коридоре и кабинете, но увидел на ней чулочки, и крышу сорвало безвозвратно. Да, мне нравятся чулки – я не оригинален в своих вкусах. А чулки на Алискиных ножках напрочь лишили меня интеллекта, остались только инстинкты. Я рычал, как дикий зверь, вбиваясь в неё до конца, распластал её по стене и не давал даже глотнуть воздуха. Но, б…, ей тоже это нравилось! Её накрыло первую, меня – через секунду, и это был самый мощный оргазм в истории наших отношений. Да и в моей жизни, а в её – и подавно.

Несколько минут мы приходили в себя у той же стены, выравнивали дыхание, укрощали сердцебиение. Алиса попыталась что-то сказать, но я закрыл ей рот ладонью:

- Помолчи, – и она подчинилась, обняла меня за шею и позволила отнести на диван, усадить к себе на колени и прижать её голову к моему плечу. Она, как обычно, гладила мою руку от запястья до локтя. Я уже не представляю нашу близость без этой привычной ласки, без её протяжного «Ва-аня-а!» в конце, когда она выгибается в моих руках и с такой силой сжимает мои запястья, что я всякий раз удивляюсь, откуда она берётся в этих маленьких ладошках.

- Поехали домой, – шепчу ей на ухо, целуя висок.

Она вздыхает и отстраняется от меня, гладит по лицу, смотрит так грустно. Ещё раз вздыхает и говорит:

- Вань, пожалуйста, не мучай меня. Можно же как-то по-человечески разойтись…

Я не понимаю, о чём это она. Но точно не о том, что только что было.

- Расскажи мне, что случилось, почему ты снова от меня бегаешь?

- А ты как будто не знаешь?

- Знаю, – подтверждаю я. – Но только с сегодняшнего утра. И то случайно услышал.

- Ты случайно узнал, с кем провёл ночь? – усмехается она.

- Если ты о Маргарите, то она просто переночевала в моей квартире, потому что забыла ключи и захлопнула дверь. И ночевала в гостевой спальне.

- Мои халат и тапочки были не в гостевой. Как она их умудрилась надеть?

- Понятия не имею. Я не разрешал. Ты же знаешь, как я сплю утром. Когда проснулся, она была в своей одежде. И ничего не сказала о том, что ты приходила.

- Она даже на порог меня не пустила, вручила сумку, сказала, что ты её ещё вечером собрал.

- Я её уволю, – обещаю я. Мне с трудом удаётся сдержаться, чтобы не бросить эту новость в лживое лицо своей сотрудницы прямо сейчас, пока она сидит за именинным столом.

- Что ещё она тебе говорила?

Алиса виновато отводит взгляд, но отвечает:

- Что, когда ты собираешься расстаться с женщиной, ты выводишь её в свет и даришь драгоценности.

Твою ж мать! Вот это славу я себе заработал! Давай, Ваня, расхлёбывай теперь.

- Во-первых, я не расстаюсь с женщинами, потому что с ними не встречаюсь. Не встречался. Во-вторых, это, действительно, были три-четыре ночи, выход, подарок, прощание без слёз. Всё изначально так обговаривалось. Это не было отношениями. А в-третьих…

- Что?

- Если бы я хотел от тебя откупиться, то купил бы огромный до пошлости бриллиант, такой, что ты бы его даже носить стеснялась. А не подбирал бы украшения под твоё новое платье.

Алиса улыбается, заглядывает мне в глаза и притворно-виновато спрашивает:

- И как там поживают мои рубинчики?

- Скучают, – делаю я скорбную мину. – И они, и платье остались невыгулянными.

- И маникюр я съела, – признаётся она.

- А теперь, – предлагаю я, – пора поздравить нашу дорогую именинницу.

- Как-то ты это зловеще сказал, – хмурится Алиса.

- Я не собираюсь устраивать шоу с увольнением перед всеми сотрудниками. А вот о наших с тобой отношениях пора заявить открыто, чтобы больше таких провокаций не было.

Синичка смущается, отнекивается, но я и слушать ничего не хочу: поправляю на ней платье, отворачиваюсь, позволяя привести себя в порядок. И снова в моей голове мысль, что я не предохранялся. Когда мы встречались дома, то я пользовался презервативами, а сегодня в клубе ни на что подобное не рассчитывал. Да и вряд ли вспомнил бы о них в тот момент. Я ругаю себя за неосмотрительность, но не очень искренне. Наверное, втайне я всё-таки надеюсь, что сегодня мы с Синичкой заделали птенчика. Тогда бы она точно перестала отгораживаться от меня кинотеатром, и мы бы свили гнёздышко.

Я много лет опасался женщин с матримониальными намерениями, а когда встретил ту, что не имеет таких планов, то захотел быть именно с ней. Нашим отношениям без году неделя, и меня пугает такое желание. Но если бы ребёнок «случайно» появился, то всё бы за нас решил. Думаю, я легко бы подчинился такому обстоятельству.

От этих мыслей мне немножко (совсем немножко) стыдно. Алиса ведь молоденькая, ещё ничего в жизни не видела и не успела. Но я боюсь её потерять, вот и ищу подсознательно способ удержать её рядом. Понимаю, что это нечестно. Парадокс заключается в том, что обычно таким образом женщины пытаются удержать мужчин, а у нас наоборот.

- Налейте шефу штрафную! – громко требует Марина, увидев нас с Алисой, приближающихся к столу. Маргарита поворачивается встречать меня с самой ослепительной улыбкой, на которую способна. Хорошо, что только мы вдвоём видим, как искажается её лицо, всего на одно мгновенье, и снова она навешивает на себя приветливую маску.

- Простите за опоздание, Маргарита Артуровна, – я целую имениннице руку. – Мои искренние поздравления! Надеюсь, Вячеслав Михайлович передал мой подарок и цветы?

- Да, конечно. Спасибо: это мои любимые, – продолжает любезничать эта лицемерка. – Как Вы узнали?

- Сердце подсказало, – картинно признаюсь я. Не говорить же, что их Марина покупала. Меня пытаются усадить во главе стола рядом с хозяйкой, но в результате хитрых манипуляций той же Марины, я оказываюсь в середине, как раз напротив Синички.

Все видели, что я держал её за руку, когда мы подошли, но никто не смеет комментировать этот факт. Приходится произнести тост, пригубить шампанское и ещё некоторое время посидеть за столом, в то время как больше всего на свете хотелось оказаться в своей квартире с Синичкой. Необязательно даже заниматься любовью – с ней и просто проводить время приятно и интересно.

Мы танцуем немного, ещё раз желаем здоровья и удачи Маргарите (на новой работе это всё ей пригодится), и я встаю из-за стола, обходя его вокруг и поднимая за руку Синичку.

- Прошу простить, что мы так рано вас покидаем, – обращаюсь я к виновнице торжества так, чтобы слышали все. – Но завтра утром мы едем в деревню.

- Вместе?! – «удивлённо» восклицает Марина.

- Да, хочу познакомить Алису со своей семьёй.

- О-о-о! – хлопают в ладоши девушки.

- У-у-у… – разочарованно тянет Игорь, – Босс увёл девушку, а мне она самому нравилась.

- Расторопней надо быть! Не то всех разберут, – добродушно советую я айтишнику, обводя рукой группку девушек за столом.

- Ты целовался с Мариной! – напоминает Алиса, когда мы, обнявшись, выходим из клуба.