Квартиру нашли хорошую, правда, от работы далековато, но кому сейчас легко! Переезд занял один день: что там перевозить студенткам из общаги? Комнаты мы с Никой разделили легко. Я сразу попросила ту, что поменьше, потому что из неё, как и из кухни, был выход на балкон. Подруга сразу согласилась: она любительница простора. И всю неделю мы с ней по вечерам обустраивали свои комнатки, два раза ходили в торговый центр, накупили всякой посуды, тряпочек, губочек, фартучков-прихваточек и тому подобной мелочёвки, просто необходимой на новом месте.
Во всех этих хлопотах был только один неприятный момент: я потеряла телефон. Вроде бы был тут, квакал, требуя подзарядки, а потом просто исчез – и всё. Денег на новый пока не было. Всё, что дали родители, ушло на оплату и обустройство жилья. Осталась кое-какая мелочь, но уж точно не на телефон. Мне ещё как-то до зарплаты дотянуть надо, а учитывая, что я ещё не приступила… В общем, без телефона пока обойдусь.
В пятницу занесла медицинскую справку в отдел кадров и подтвердила, что с понедельника выхожу. Люба, та самая, которой Марина помогала меня оформлять, оказалась красивой, уставшей и, действительно, беременной. Видно было, что последние рабочие недели даются ей с трудом. Мы разговорились, и я попросила её записать телефонный номер на чём-нибудь, потому что телефона нет. Она быстро черкнула и отдала мне листочек. «Лебедева Люба», – прочла я, удивившись, как легко общаться с некоторыми людьми. Постой-ка! Лебедева?
- Так ты жена Матвея Лебедева?
- Ну да. Ты с ним уже познакомилась? – видно было, с каким теплом она о нём говорила.
- Мы с ним ещё с института знакомы, – поясняю я. – Только он постарше. Выпустился, и мы несколько лет не пересекались, а теперь оказалось, что он мой начальник. Стадник о нём очень хорошо отзывался.
Люба расцвела от этих слов. Теперь-то я сложила два и два и по-новому услышала и каверзный вопрос Стадника в ресторане, и заявление Лебедева о том, что он нашёл своё счастье. И если до этого я порадовалась за него, но радость подтачивалась червячком обиды за свою бедовую головушку, то теперь в полной уверенности могу сказать, что от чистого сердца желаю счастья и этой милой Любе, и её когда-то непутёвому, а теперь такому влюблённому Матвею. И обязательно скажу ему об этом… после того, как задам парочку вопросов.
Выписав теперь уже постоянный пропуск, Люба проводила меня до лифта, а сама поспешила к заработавшемуся мужу, чтобы вытащить его из кабинета и отвести на обед, пока перерыв ещё не кончился.
Глава 18
К понедельнику я готов разнести всё вокруг к ё… матери! Неделя! Целая неделя поисков, и – ничего, пусто. Она как сквозь землю провалилась! Телефон недоступен, из общаги съехала, в клинике появляется, но только не одновременно со мной. Секретарше звонила, в отдел кадров наведывалась, даже пропуск получила. И только я не могу увидеться с ней ровно семь дней. Это судьба, б…, такая? Или эта девчонка издевается надо мной?
Мы провели вместе сутки. Самые ванильные сутки за всю историю моего общения с женщинами. Я, мужик, который больше недели с одной тёлкой не трахался, да и то – только в удобное для меня время, забыл о важных делах, превратился в розового слоника, разомлел, размяк от этих невинных глазищ, от этого неподдельного отклика на самые простые ласки, от хриплого «Ва-аня-я!», срывающегося с её губ в момент наслаждения…
Мало того – ко мне в голову закралась вовсе уж зефирная мыслишка: «Интересно, а понравится моя Синичка бабушке и тёте Лене?» И ведь, сука, я ни на минуту не сомневался, что понравится. Не может не понравиться.
А уж как мне-то понравилась! Это же такой кайф – целовать её, ласкать такое отзывчивое тело. И ни капли притворства! Не скажу, что в последние годы хоть одна женщина в постели со мной осталась неудовлетворённой, но всё-таки элемент игры я ощущал почти всегда. И я не мог не заметить разницу между тем, как большинство из них после оргазма принимались расточать комплименты моему умению доставить женщине удовольствие, и тем, как она с трогательным вздохом молча прижималась к моему боку и затихала, легонько поглаживая по руке от запястья к локтю.
А этот взгляд, которым она провожала меня, когда я привёз её к общежитию? Такая в нём была безнадёга… Тогда я самонадеянно подумал, что она просто не может дождаться завтрашнего дня. Теперь понимаю, что этим взглядом она прощалась со мной. Навсегда прощалась, как бы странно это ни звучало в условиях, когда она становится моей сотрудницей. И почему до меня дошло только через неделю?!
Расплатилась! Она просто расплатилась со мной за то, что помог ей доучиться, взял на работу, свозил к родителям. А теперь извините, мол, Иван Антонович, у меня своя жизнь, а денежки я верну. Видал я её благодарность…
Что ей опять не так? Секс был – зашибись. Денег у меня – немеряно. Другая бы вцепилась когтями и зубами и не выпустила бы добычу, а эта нос воротит! Радовалась бы, что на неё такой мужик запал…
А ведь, и правда, запал. Твою ж мать!
Да когда же наступит эта грёбаная половина девятого?! Уже? Наконец-то можно пойти в малый конференц-зал, где каждый понедельник проходят планёрки с начальниками отделов.
На двадцать минут отвлекаюсь на рабочие вопросы, а потом снова приходится думать об Алисе.
- Жарикова уже явилась? – спрашиваю у Лебедева, единственного, кто не поторопился смыться поскорей из помещения, где сегодня с утра лютует дракон, то есть я.
- Ещё часов в семь пришла, до меня, – доложил начальник отдела, известный тем, что раньше всех приступает к работе. Половину своих дневных дел он успевает сделать ещё до десяти утра – ярко выраженный «жаворонок». Значит, теперь их у меня два? Будут щебетать в своём отделе с утра пораньше?!
- Зачёт по адаптации принимать буду в пятницу, после обеда.
- Да она к среде уже будет готова.
- В пятницу, я сказал, – рычу я. – Контракт она подписала?
- На той неделе ещё.
Вот не надо мне про ту неделю!
- Кстати, пусть в отделе кадров оставит новый адрес. И телефон у неё не отвечает.
- Телефон она посеяла при переезде и только вчера нашла в каких-то вещах. А адрес новый Люба знает: она его в контракт вписывала.
Зашибись! Все всё знают, кроме меня!
Это мне показалось, или на Лебедевской роже улыбка? И какого хера он так ехидно ухмыляется?!
- Проследи, чтоб ей аванс выплатили, – снова включаю делового человека.
- Уже? – удивляется он.
- За проект обычно премия полагается. Она могла бы полгода проектировать и получать зарплату, а пришла с уже готовым. Утрясём бумаги, и можно приступать.
- Справедливо. Кстати, она уже и кафе с площадкой набросала. Смотреть будешь?
Я еле сдерживаюсь, чтобы не зарычать: полчаса ищу повод вызвать Жарикову к себе, а этот идиот молчит о самом главном. Как издевается! Издевается? Судя по выражению на физиономии, так оно и есть. Уволю к чертям!
- Давай её ко мне… с набросками, – распоряжаюсь и почти бегом направляюсь в свой кабинет.
Уже через десять минут Марина сообщает по селектору:
- К Вам Жарикова из архитектурного.
- Пригласите.
Как себя с ней вести? Зацеловать с порога или сделать вид, что обиделся? Нет времени думать, потому что Алиса уже вошла и стоит у двери в ожидании приглашения пройти.
- Доброе утро, Иван Антонович, – произносит совершенно отстранённым тоном. Моя ж ты затейница!
- Здравствуйте, Алиса Романовна, – вторю ей. – Как проходит первый рабочий день?
- Хорошо проходит, – бесстрастно отвечает она. – Вот с утра уже генеральный к себе вызвал.
- Зачем это? – мне нравится её игра.
- Сейчас занимаюсь выяснением этого вопроса.
- И что Вы мне принесли?
- Я обещала набросать предложения по прилегающему к кинотеатру участку, – она раскрывает папку и один за другим начинает выкладывать рисунки и чертежи, подробно объясняет концепцию, и в глазах у неё ни одной игривой искорки, словно она действительно пришла к большому боссу в первый рабочий день. Словно не грелась у меня под боком полночи, не разгуливала по моей квартире в моей же футболке, не кричала от наслаждения в моих объятиях. Это каким же актёрским талантом надо обладать, чтобы так сыграть!
