– Мы не одни, – проговорил он хриплым, надтреснутым голосом.

Карса убрал вёсла в лодку и развернулся на банке. Прямо к ним направлялся большой чёрный трёхмачтовый корабль. Над белёсой водой темнели два ряда вёсел. А за судном на горизонте протянулась тёмная прямая линия. Теблор взял в руки меч и неторопливо поднялся.

– Никогда такого побережья не видел, – пробормотал Торвальд. – Если бы мы до него добрались без компании…

– Это стена, – объявил Карса. – Прямая стена, под которой тянется полоской пляж. – Он вновь перевёл взгляд на приближавшийся корабль. – Похож на те, что бились с ладьями.

– Ага, только немного больше. Наверное, флагман, только флага я никакого не вижу.

Спутники уже могли разглядеть фигуры, столпившиеся на высоком баке. Высокие, хотя всё же ниже Карсы, и очень худые.

– Не люди, – проворчал Торвальд. – Карса, я не думаю, что они пришли с миром. Только предчувствие такое, учти. Но всё равно…

– Я уже видел одного такого раньше, – ответил Карса. – Труп вывалился из желудка сома.

– Смотри, какие волны у берега, Карса. Это всё обломки. Растянулись на две или даже три тысячи шагов. Обломки целого мира. Как я и подозревал, моря здесь раньше не было.

– Но здесь есть корабли.

– Да. Значит, их здесь раньше тоже не было.

В ответ на это замечание Карса лишь равнодушно пожал плечами:

– Есть у тебя оружие, Торвальд Ном?

– Ну, гарпун… и молоток. А поговорить с ними ты даже не попробуешь?

Карса ничего не ответил. Парные ряды вёсел поднялись из воды и теперь неподвижно замерли над волнами, а корабль продолжал приближаться. Внезапно вёсла упали, строго вниз, вода забурлила, корабль замедлил ход, а затем остановился.

Шлюпка вздрогнула, ударившись о левый борт рядом с носом.

Вниз скатилась верёвочная лестница, но Карса, забросив меч за плечо, уже карабкался по борту, – благо ухватиться было за что. Теблор добрался до планширя и перебросил своё тело на другую сторону. Ноги упёрлись в палубу, и он распрямился.

Урида окружало кольцо серокожих воинов. Они были выше нижеземцев, но всё равно на голову ниже теблора. На поясах у них висели изогнутые сабли в ножнах, а бо́льшая часть одежды была сшита их шкур, покрытых блестящей, чёрной короткой шерстью. Длинные каштановые волосы, искусно заплетённые в косички, обрамляли раскосые, разноцветные глаза. За спинами команды, в районе миделя высилась груда отрубленных голов – несколько нижеземских, но преимущественно принадлежавших созданиям, похожим на зловещих воинов, правда, с чёрной кожей.

Холодок пробежал по спине Карсы, когда он заметил, что глаза отрубленных голов шевельнулись и уставились на него.

Один из серокожих воинов отрывисто бросил что-то. Выражение его лица было столь же высокомерным и презрительным, сколь и тон сказанного.

За спиной у Карсы Торвальд добрался до планширя.

Серокожий явно ждал какого-то ответа. Молчание затянулось, и лица воинов рассекли кривые ухмылки. Главный рявкнул какой-то приказ и указал рукой на палубу.

– Он хочет, чтобы мы встали на колени, Карса, – пробормотал Торвальд. – И вот я думаю, может, стоит…

– Я не встал на колени, даже когда был в цепях, – прорычал Карса. – С чего бы мне делать это сейчас?

– Потому что я насчитал шестнадцать противников – и кто знает, сколько ещё сидят под палубой. И они явно злятся…

– Шестнадцать – да хоть шестьдесят! – перебил Карса. – Они не умеют биться с теблорами.

– Но откуда ты…

Карса заметил, как двое воинов потянулись затянутыми в перчатки руками к своим саблям. Сверкнул кровный меч, горизонтальным ударом рассёк весь полукруг серокожих. Брызнула кровь. Тела закачались, попадали на спину, перевалились через низкое ограждение и рухнули на главную палубу.

На баке не осталось никого, кроме Карсы и – в шаге позади него – Торвальда Нома.

Семь воинов, которые стояли на средней палубе, разом отскочили, обнажая оружие, а затем двинулись вперёд.

– Они стояли так, что я мог их достать, – ответил Карса на вопрос даруджийца. – Отсюда я заключаю, что они никогда не сражались с теблорами. Теперь – узри, как я захвачу этот корабль.

С утробным рёвом урид спрыгнул на среднюю палубу – в гущу врагов.

Серокожие воины сражались с завидным умением, но это ничем им не помогло. Карса вкусил сполна, что значит утратить свободу, и больше не примет такой утраты. Приказ встать на колени перед этими жалкими, болезненными созданиями вызвал в нём кипящую ярость.

Шесть из семи воинов пали. Последний развернулся и с криком побежал к двери на другом конце средней палубы. Задержался, чтобы сорвать с ближайшей стойки массивный гарпун и метнуть в Карсу.

Теблор поймал его левой рукой.

Карса догнал серокожего и зарубил у самой двери. Пригнувшись и перебросив гарпун в правую руку, а меч – в левую, он нырнул в полутёмный коридор.

И два шага спустя попал на широкий камбуз с деревянным столом в центре. Второй дверной проём на другом конце комнаты, за ним – узкий проход с койками по обеим сторонам, дальше – резная дверь, которая жалобно скрипнула, когда теблор одним ударом распахнул её.

Четверо врагов, быстрый обмен ударами, Карса отбивался гарпуном и контратаковал кровным мечом. Несколько мгновений спустя четыре изрубленных тела уже лежали на блестящем деревянном полу. Пятая фигура, сидевшая в кресле на другом конце каюты, воздела руки – в воздухе забурлили чары.

С рычанием Карса ринулся вперёд. Заклятье сверкнуло, брызнуло, а затем остриё гарпуна пробило грудь колдуна насквозь и вышло наружу через спинку кресла. На сером лице застыло недоумённое выражение, чародей в последний миг поймал взгляд Карсы, а затем из его глаз ушла жизнь.

– Уругал! Узри гнев теблора!

За этим звонким криком последовала тишина, затем – медленный стук капель: кровь стекала с кресла колдуна на ковёр. Что-то холодное коснулось души Карсы, дыхание кого-то неведомого, безымянного, но преисполненного лютой ярости. Заворчав, урид стряхнул это чувство и огляделся. Высокая по нижеземским меркам каюта была выстроена из того же чёрного дерева. В уключинах на стенах мигали масляные лампы. На столе лежали карты и диаграммы, но прочесть знаки на них теблор не мог.

У двери послышался какой-то шорох.

Карса развернулся.

Торвальд Ном вошёл, оглядел трупы, затем уставился на сидящего колдуна, пришпиленного гарпуном к креслу.

– О гребцах можешь не беспокоиться, – проговорил даруджиец.

– Они рабы? Тогда мы освободим их.

– Рабы? – пожал плечами Торвальд. – Не думаю. Их не сковали цепями, Карса. И учти, голов у них нет. Повторяю: не думаю, что нам стоит беспокоиться по их поводу. – Человек шагнул вперёд и принялся разглядывать карты на столе. – Что-то мне подсказывает, эти беспомощные ублюдки, которых ты только что перебил, тоже не знали, куда плыть…

– Они победили в морском сражении.

– Много же им это принесло пользы.

Карса стряхнул кровь с лезвия меча и глубоко вздохнул:

– Я ни перед кем не встану на колени.

– Я мог встать на колени дважды. Может, им бы хватило. А теперь мы знаем не больше, чем до того, как увидели этот корабль. Да и вдвоём мы не управимся с судном такого размера.

– Они сделали бы с нами то же, что и с гребцами, – заявил Карса.

– Возможно. – Торвальд присмотрелся к одному из трупов у своих ног, осторожно присел на корточки. – Варвары какие-то на вид – то есть по даруджийским меркам. Тюленья кожа – значит, они настоящие мореходы. И связки когтей, клыков и ракушек. Тот, что сидит в кресле, был чародеем?

– Да. Не понимаю я таких воинов. Почему не взять в руки мечи и копья? Колдовство их – жалкое, но они почему-то слепо в него верят. Только посмотри на его лицо…

– Он поражён, да, – пробормотал Торвальд и покосился на Карсу. – Они так верят в чары, потому что магия обычно работает. Противники, как правило, не переживают встречу с заклятьем. Поскольку колдовство разрывает их на куски.

Карса вернулся к двери. Вскоре за ним последовал Торвальд.