- Еще разок?

Ирэн кивнула.

Женщины напоследок вошли в парилку. Внезапно Кристи показалось, что раздался какой-то странный звук. Прислушалась. Нет, померещилось. Посидели еще немного. Ирэн поднялась.

- Пора и честь знать.

Кристи потянула ручку двери. Дверь парилки не открывалась. Она была сделана из африканского дуба абаши, чтобы не размокала, не разбухала и сильно не нагревалась, с большой деревянной ручкой, похожей на скобу. Капризная Марианна не раз предлагала заменить «деревяшку» на более стильную и практичную стеклянную дверь. Обеспокоенная женщина подергала еще раз, сильнее. Бесполезно. Что-то мешало. Теперь уже более мощная Ирэн изо все сил рванула ручку двери. Не вызывало сомнения, что дверь чем-то подперта. Нужно было что-то предпринимать...

Кристина вытащила задвижки из вентиляционных отверстий и через пару отдушин, размером чуть больше ладони в парилку начал поступать холодный воздух. Одна из задвижек располагалась на высоте тридцати сантиметров от пола рядом с печью. Вторая - на противоположной стене на расстоянии тридцати сантиметров от  потолка. Прижаться к ним лицом и дышать свежим воздухом не получалось из-за их неудобного расположения, обеспечивающую  циркуляцию воздуха.

Затем Кристи схватила ковшик и начала лупить им по двери, по стенам, по полу и потолку, пока совсем не выдохлась. Ирэн в это время кричала изо всех сил. Позвонить бы, да мобильники оставлены в предбаннике. А Соне они сказали, чтобы не беспокоилась, они будут мыться еще долго... Кричать и стучать было бесполезно, они и сами это понимали... Но отчаяние не позволяло бездействовать. А жара тем временем становилась все нестерпимее.

Ирэн начала плакать.

- Это конец, Кристи, это конец... Бедный Яша!

- Может, вылить воду из бочки и попробовать ею выбить дверь?

Ирэн покачала головой.

- Бесполезно. Здесь негде разогнаться. Но если вылить воду, станет прохладнее.

Крис не согласилась.

- Нет, Ирэн, мы будем пить воду и так охлаждать тело. А к ужину нас хватятся. Разве ты не поняла, что тот, кто нас закрыл, поставил температуру на максимум? По крайней мере, мы с тобой теперь точно знаем, что мы - не убийцы.

Ирэн застонала и закрыла глаза: она знала, что максимум электропечи - сто двадцать градусов. Это конец. Они тут просто изжарятся, как куры на вертеле.

Стало еще жарче. Кристина и Ирэн попили воды и снова сели на пол, там немного прохладнее. Вся надежда была только на Соню. Температура в парилке медленно, но неуклонно поднималась. Ирен начала задыхаться. Женщины встали, попили, умылись холодной водой и вылили по ковшику на головы. Ирэн уже дышала ртом. Кристи тоже почувствовала, что у нее начинается одышка. Художница взяла ковшик, облилась водой, а затем облила Ирэн. Та сидела, опустив голову, красная, как вареный рак, и хрипло дышала. Внезапно глаза женщины закрылись, и она начала заваливаться набок. Крис попыталась удержать грузное тело, но у нее не хватило сил. Художница вскочила, схватила ковшик и вылила воду на голову толстухи. Ирэн не шелохнулась. Тогда Кристина начала обливать ее с ног до головы. У нее самой закружилась голова. Крис облилась и начала хлопать Ирэн по щекам. Та открыла глаза.

- Ну, наконец-то, - прошептала художница.

Она напоила подругу по несчастью, затем попила сама. Температура поднялась еще выше. Теперь они уже лежали на полу. Ирэн снова потеряла сознание. Кристи опять начала обливать ее водой. Она почувствовала, что задыхается. Положение становилось уже критическим.

Крис снова попила и вылила ковшик на голову. Если бы она могла, то затащила бы Ирэн в бочку с холодной водой, но сил не хватало. Впрочем, вода уже не была такой холодной. Неужели они обречены?! Соня, ну вспомни же о нас!

Кристина не знала, сколько уже прошло времени... Ей казалось, что здесь, в этом пекле, она уже вечность. И она начала молиться, как учила ее когда-то бабушка. Внезапно голова закружилась, и темнота накрыла с головой...

Соня помогала Степановне готовить ужин. В кухню зашел Антон, попросил апельсиновый фреш. Положил на стол букет из трех ярко-алых роз, пахнущих почему-то малиной. Несмотря на то, что дизайнер был теперь членом семьи, молодой человек продолжал с удовольствием выполнять свою работу. Соня решила отнести фрэш и женщинам, которые, наверно, уже скоро кончат помывку.

Соня поставила цветы в воду, взяла кувшин со свежеприготовленным  апельсиновым соком и не спеша пошла в сауну. По дороге встретила Свету, которая протирала белоснежный кожаный диван. Она никак не могла понять, почему нельзя было выбрать более практичную расцветку. Там, в прежней жизни, молодая женщина никогда не была хозяюшкой, скорее, наоборот, готова была заниматься чем угодно, только не бабской работой. И вот на тебе!

Соня сказала, что отнесет фрэш в сауну. Горничная кивнула и продолжила работу.

Молодая женщина дошла до сауны, поставила кувшин на столик с чайными принадлежностями: после мытья дамы пили чай из лесных трав: солодки, душицы, чабреца, зверобоя...

Тишина... Женщин в сауне уже не было. Может они все еще в парилке? Соня немного подождала...Может, уже вернулись в дом? Соня заглянула в раздевалку: вещей не было. Значит, она опоздала: женщины уже ушли. Помощница кухарки тоже собралась уходить. Но на всякий случай решила заглянуть в парилку.

Соня открыла дверь, и ее обдало жаром, словно кипятком окатило. Кристи и Ирэн, темно-красные, словно с них содрали кожу, лежали на полу без движения.

Соня подхватила художницу, лежащую ближе к двери и потащила в моечную. Затем с трудом вытащила толстуху, выключила нагреватель и закрыла дверь парилки.

После чего вытащила Кристи на свежий воздух и положила на траву. Вызвала «Скорую», а затем позвонила Андрею Валентиновичу. Позвала Антона, тот прибежал из оранжереи,  и они вдвоем вытащили Ирэн. Затем Соня сбегала за простынями.

Доктор явился быстро. Женщины были живы, и Андрей Валентинович приступил к реанимационным мероприятиям. К приезду «Скорой», жертвы парилки уже были приведены в чувство. Пострадавших увезли, доктор уехал с ними. Хотя Кристина и Ирэн сильно перегрелись и получили ожоги, их жизни уже ничто не угрожало.

8 августа

Кристина и Ирэн лежали в клинике. Они отделались поверхностными ожогами и тепловым ударом. Но если бы Соня пришла чуть позже, то спасать было бы некого. Придя в себя, обе женщины заявили, что дверь в парной была чем-то наглухо подперта. Приехала полиция. Допросили Соню. Та заявила, что к ее приходу дверь была открыта. При внимательном рассмотрения полиция обнаружила на двери следы, едва заметные царапины и потертости от предмета, подпиравшего дверь. Из отпечатков пальцев были лишь Сонины. Но Кристина заявила, что не подозревает Соню, более того, она слышала звук, когда подпирали дверь, но в тот момент не придала этому значения. К тому времени Соня уже давно ушла.

Повариха Анна Степановна подтвердила, что в первый раз Соня отнесла в сауну апельсиновый фреш и быстро вернулась. Все остальное время не покидала кухню, так как они вместе готовили ужин. Кроме Сони алиби не имел никто. Линда какое-то время болтала с подружкой по скайпу, но сбегать в сауну и подпереть дверь было делом нескольких минут. Марианна находилась у себя в спальне с жестокой мигренью: доктор подтвердил, что такое с ней случалось довольно часто. Яша сидел в беседке с букридером и, поглощенный чтением, не заметил бы, даже если бы мимо него промаршировала дивизия. Калерия Вячеславовна в это время спала, а сиделка пила чай, а потом смотрела телевизор: очередную серию «мыльной оперы». Доктор Андрей Валентинович читал медицинскую газету. Садовник Михалыч косил траву возле забора. Уборщица Людмила приводила в порядок санузлы. Шофер Петрович проверял машину. Родион, Саша и  Костя сидели в биллиардной и пили пиво, так как из-за траура не могли пока тусоваться с друзьями по клубам, но время от времени кто-то выходил в туалет. Антон работал в оранжерее, высаживал новые, только что доставленные по заказу сорта роз.