Новая домоправительница Вера занималась счетами, а горничная Света пылесосила в комнатах. Охранники находились в «дежурке» у входа. Никто ничего не видел. Камеры, установленные на участке, не работали: недавно в районе произошло аварийное отключение, а восстанавливать его, как всегда, не торопились, якобы, не могли найти причину. Допросы, допросы, допросы...

Садовник Михалыч разговаривал с женой Людмилой Семеновной во флигеле. Уборщица негодовала.

- Ну до чего ж проныра эта судомойка! Это ж надо так исхитриться! Подперла парилку, продержала хозяек до потери сознания, потом вытащила подпорку и все, вот она уже и спасительница! Медаль ей еще за героизм!

-  Ага, мядаль, - мрачно подтвердил садовник. - Аж две сразу! Сучка та еще, по морде видно. Таких стерв поискать... Еще и Антоху на себе женит, прошмандовка, вот посмотришь. В пальте леопёрдовом ходить будет, за столом с хозяевами сидеть и нами командовать. Одно слово - хохлушка.

- Ну, ты скажешь тоже! До этого точно не дойдет. Но хохлушка - не простушка. Эх, жаль мы с тобой не додумались! Медаль не медаль, а денежку в конвертике хорошую получит...

- Такая уж наша житуха. Каждый за себя. Не привыкнешь - подохнешь, а не подохнешь - привыкнешь.

Оба вздохнули.

Супруга садовника вдруг задумалась.

- Постой-ка... Я, кажись, припоминаю...

- Чего?

Семеновна потрясенно застыла с широко открытым ртом. Затем всплеснула руками.

- Вот жеж я дура! Живем, Ваня! Радость пришла, откуда не ждали! Будут и у нас бабки, будут! Это ж золотая жила! Ты только послушай! Когда я помыла джакузи и вышла, чтобы помыть окна, то увидела...

Элина сидела на траве рядом с задремавшим Чучей и недоумевала. Как же так? Этого же просто не может быть! Девочка вздохнула. Она как никогда остро поняла, что ей не хватает ума понять происходящее. Девочка даже зажала уши руками. Ну почему, почему она такая тупая! Была бы умная, давно бы все поняла. Как же это может быть? Убийца не виновата!!! Ведь Элина все время следила за ней и точно знала, что та не ходила к сауне! Она не пыталась убить тетушек! Это был кто-то другой! Что же это значило? Что у нее есть сообщник? Или в доме два убийцы? Или больше? Или убийцы - все?!!! Элина даже зажмурилась от страха...

Семеновна, тихонько напевая, мыла окна. Сегодня, сегодня же, она выберет момент и потребует деньги. Ох, как нужны бабки!

Михалычу такое дело доверить нельзя, продешевит, дурачок. Сколько же запросить для начала? Дело нешуточное, и сумма должна быть хорошая. Никуда не денется, заплатит. Со Стасом сорвалось, жаль, но зато здесь наверстать упущено можно. Конечно, много вряд ли сдерешь, но по копеечке, по рублику и собирается капиталец. А немного обезжирить эту семейку - это не грех.

Семеновна усмехнулась. Она ничуть не боялась заниматься шантажом: ведь гораздо проще заплатить, чем убить, тем более теперь, когда все следят друг за другом, и полиция шастает сюда, как к себе домой. Да и бандюка Жорика, единственного, кого стоило опасаться, теперь нет в живых. Жизнь, она не для дураков. Зато детям и внукам кое-что перепадет да и себе на безбедную старость.

Соня видела странный сон. Она стоит на вершине ледяной горы. Кругом такие же белые горы, но та, на которой стоит она, самая высокая изо всех. Очень холодно. А главное, спуск настолько крут, что спуститься уже невозможно. Она забралась так высоко, что  замерзнет на ледяной вершине и навсегда останется здесь навсегда, или разобьется, попытавшись спуститься. Спасения нет...

9 августа

Под утро сгорел флигель, где жили садовник с уборщицей. В доме были обнаружены обгоревшие тела супругов. К счастью, Антон уже успел перебраться в дом, там ему были выделены апартаменты. Камеры из-за аварии по-прежнему не работали. Допросы, допросы, допросы... Алиби не было ни у кого...

Элина сняла с колен задремавшего Чучу и осторожно положила на траву. Задумалась. Что-то не так. Почему загорелся домик для слуг? Ведь они же не наследники! Конечно, они плохие, противные люди, она сама слышала, как уборщица сказала про нее мужу: «Какая из нее Элина, вылитая Гульчехра!». А садовник хохотнул и добавил: «Оно и видно: байстрюк из добрых рук». Вот гады!

Как хорошо, что Антона во флигеле уже не было: только на днях перебрался в дом. Девочка вздохнула... Странно, очень странно... Интересно, зачем ОНА делает все это? Или же это тот, другой, пока неизвестный? А может, просто обычный пожар? Нужно продолжить наблюдение...

Сиделка Ирина Платоновна выкатила старуху во двор. Она не удивилась, что парочка сгорела. Уж слишком любопытные и неприятные были люди. Гнилые, подленькие... Пытались подружиться с ней, чтобы расспрашивать о хозяевах. Вечно что-то вынюхивали, как ищейки, вот и поплатились за это. Она бы не удивилась, если бы узнала, что эти людишки подсматривали, подслушивали и делали какие-то видео- и аудиозаписи на телефоны, а потом занимались шантажом. Они оба были патологическими скрягами, и, видимо, это их и погубило. Закономерный конец для двух старых дураков. Сами виноваты.

Калерия Вячеславовна внезапно замычала, показывая на что-то дрожащей рукой в сторону дежурки. Сиделка притормозила, посмотрела в ту сторону. Никого. Покрутила головой. Кусты как кусты. Нигде не было видно ни души. И Ирина Платоновна дальше покатила по дорожке коляску с мычащей старухой.

Яша отложил букридер. Кажется, он что-то припоминал. Это были лишь ощущения. Он видел что-то странное, но не понял, что именно это было. Оно застряло в недрах памяти, как заноза, но не желало извлекаться. Что же именно он видел?! В тот момент он не понял, что это так важно. Что же это было такое?!

Мальчик долго напрягал мозг в поисках ответа, устал и сдался. В следующий раз нужно быть внимательнее. В следующий раз?!!!! Яша решил, что он будет вести наблюдение из беседки. Пусть все думают, что он по-прежнему читает. Кто же этот неуловимый убийца?

Мальчик глубоко задумался.  Он вдруг вспомнил об Элине. Эта дура целыми днями сидит на лужайке со своими куклами и котом. Она могла что-то видеть, но, конечно, у нее не хватило бы ума понять что к чему. Полиция ее тоже допрашивала, а уж они умеют задавать вопросы. И все же сбрасывать Элинку со счетов не стоило. Все же не дитя малое, двенадцать лет девчонке, хоть и глупая. Нужно с ней как-то объединиться, только очень-очень осторожно...

Элина сунула в рот шарик «Рафаэлло». В дверь тихонько постучали. Девочка вздрогнула. Вдруг это убийца?! Элина медленно подошла к двери и спросила:

- Кто?

- Это я, Яша.

Девочка, поколебавшись, открыла. Она поняла одно: если уж этот умник, который никогда не обращал на нее внимания, пришел к ней, значит, дела совсем плохи.

Сначала Яша хотел подойти к девчонке на лужайке, но потом подумал, что пусть лучше никто не заподозрит их союз. Мальчик подозревал, что ума у его родственницы столько же, сколько у Чучи, но выбора не было.

- Привет!

- Привет!

- Дело есть...

Мальчик предложил Элине вместе вести наблюдение за всеми, живущими в доме. Тогда они смогут понять, кто убийца. Яша уже все продумал. Он сам будет следить из беседки, а Элина - с лужайки. Нельзя забывать и про дом. Поэтому, по полдня один будет находиться в доме, а второй - на улице, а потом поменяются. Следить нужно за всеми без исключения. А вечером они будут собираться и обсуждать увиденное.

Элина кивнула: она согласна. И подумала, что это наподобие той игры с Соней, они ведь тоже должны все подмечать и рассказывать друг другу. Девочка вздохнула: она так и не рассказала Соне про человека с розовым лепестком... Это для Сониной же безопасности, они же подружки...

Соня вышла прогуляться. Антон ждал ее с бархатной темно-вишневой розой. Соня вздохнула. Она все больше подпадала под очарование молодого человека. Она уже с нетерпением ждала этих встреч. И спрашивала себя: не усилились ли ее чувства после того, как она узнала, что он - член Семьи? И возможный наследник... Она тряхнула головой, отгоняя мысли. О другом надо думать: в доме убийца. И еще она вспомнила Алексея. Осенью они собирались пожениться. Да, долг превыше любви. Да и какая это любовь, так, краткое увлечение... На одно лето... Антон скоро охладеет к ней, как это было с Анжелой и ее предшественницами. Мало ли еще в жизни будет таких вот искушений? Красавец-дизайнер явно не из тех, кто может любить всю жизнь одну-единственную... Но почему при виде него каждая клеточка ее тела начинает петь, а душа рвется, как птица из клетки? Ведь что-то подобное у нее уже было с человеком, который когда-то предал... Но теперь это было гораздо сильнее.