Я взглянул на портрет. Я чувствовал себя таким же мертвым, как мой брат. И не колебался. Я спокойно встал и подошел к каминной полке. Спички были там. Я схватил коробок.

Она мгновенно поняла мои мысли: коробок был вырван из моих пальцев и, отброшенный, ударился о стену. Я рванулся за ним и тут же оказался пойман какой-то невидимой силой. Те же холодные руки сомкнулись на моем горле. Я не чувствовал страха, с рычанием разорвал хватку и вновь кинулся за спичками. Кровь заструилась быстрее, я сплевывал ее.

Я схватил коробок. Его снова вырвали, на этот раз чтобы раздавить и рассыпать спички по ковру. Гигантское гудение, казалось, сотрясло дом, словно болью, когда я дотянулся до спички. Меня схватили. Я освободился. Я упал на колени и шарил в темноте по ковру, потому что вспышки молний прекратились. Мои руки держали крепко. Что-то холодное и влажное струилось по моему животу.

С бешенством маньяка я сжал спичку, которую увидел при свете молнии, зубами схватил ее за головку. Сильных вспышек больше не было. Дом теперь неистово дрожал, и возле меня слышалось шуршание, словно она позвала их всех сразиться со мной, чтобы сохранить их проклятое существование.

Я схватил спичку. С ковра на меня смотрело белое лицо, и я плюнул в него кровью. Оно исчезло. Я освободил руку и схватил спичку. Затем рванулся к каминной полке и чиркнул спичкой о шероховатое дерево. Крупинка пламени вспыхнула в моих пальцах, и я был освобожден.

Пульсация казалась теперь еще неистовей. Но я знал, что против пламени она бессильна. Все же я прикрыл огонь рукой, иначе опять налетит холодный ветер и постарается задуть его. Я поднес спичку к журналу, лежавшему в кресле, поджег и потряс его. Страницы полыхнули огнем. Я бросил журнал на ковер.

Я расхаживал при этом свете, зажигал спичку за спичкой, избегая смотреть на лежащего здесь Сола. Она погубила его, но теперь я навсегда погублю ее.

Я поджег занавески. Заставил тлеть ковер. Я поджег мебель. Дом сотрясался, и свистящий вздох усиливался и стихал, как ветер.

Под конец я стоял напряженно в пылающей комнате, со взглядом, прикованным к портрету. Я медленно направился к нему. Она поняла мои намерения, поскольку дом затрясся еще сильнее, поднялся пронзительный визг, казалось, исходивший из стен. И тогда я понял, что домом повелевала она и что ее сила была в том портрете.

Я сорвал его со стены. Как живой, он дрожал в моих руках. Трясясь от отвращения, я бросил его в огонь.

Я чуть не упал, когда дом содрогнулся, так, будто землетрясение пошатнуло землю. Но затем он замер, а портрет горел, и последняя ее сила исчезала. Я стоял один в старом горящем доме.

Я не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о моем брате, не хотел, чтобы кто-либо видел его лицо таким.

Итак, я поднял его и положил на кушетку. До сего дня не понимаю, как я смог поднять его, чувствуя подобную слабость. Это была не моя сила.

Я сидел возле него, поглаживая его руку, пока жар не стал испепеляющим. Тогда я поднялся, склонился над братом и на прощание поцеловал его в губы. Я ушел из дома в дождь. И никогда больше не возвращался. Потому что больше не было ничего, ради чего стоило возвращаться.

На этом рукопись заканчивается. По всей видимости, нет достаточных оснований считать изложенные события истинными, но следующие факты, заимствованные из архива городской полиции, могут показаться любопытными.

В 1901 году город был необыкновенно потрясен самым массовым убийством, когда-либо совершенным с момента его существования.

В разгар вечеринки в доме мистера, и миссис Слотер и их дочери Клариссы некто добавил в пунш большое количество мышьяка. Все умерли. Дело так и не смогли расследовать, хотя для его разрешения выдвигались различные теории. Одна из версий утверждала, что убийцей был кто-то из погибших.

Что касается идентификации убийцы, предполагалось, что это не мужчина, а женщина. Хотя нет ничего определенного, чем можно было бы руководствоваться, несколько свидетельств имеют отношение к «этому бедному ребенку Клариссе» и показывают, что молодая женщина страдала тяжелым умственным расстройством, что ее родители старались сохранить это в секрете и от соседей, и от властей. Упоминаемая вечеринка предположительно была приурочена ее родителями к тому моменту, когда родителям показалось, что здоровье дочери нормализовалось.

Розыск тела молодого мужчины, якобы находившегося позднее под руинами здания, ничего не дал. Вполне возможно, что вся история выдумана старшим братом, с целью внести путаницу, заявив, что смерть не была естественной. Таким образом, старший брат, зная о трагедии, ранее разыгравшейся в доме, использовал ее для фантастического свидетельства в свою пользу.

Какова бы ни была истина, о старшем брате никогда больше не слышали ни в городе, ни в его окрестностях.

Это вся история.

С.Д.М.