Лэш надел халат, налил себе выпить и сел. Он молчал несколько минут, глядя прямо перед собой, о чем-то раздумывая, а Дэни молча наблюдала за ним. Вдруг он резко поднялся, залпом допил виски, поставил пустой стакан на стол и ушёл в спальню.

Его не было минут десять. И хотя Дэни хотела последовать за ним, потому что боялась оставаться одна, она чувствовала себя слишком измученной, чтобы двигаться. Она только испуганно смотрела в открытую дверь и следила, как его тень двигалась вдоль стены.

Он вернулся в комнату, мрачно осмотрелся и снова налил виски в стакан, но на этот раз протянул его Дэни:

— Лучше выпей. Похоже, сейчас ты можешь иметь дело с тем, что покрепче воды. Я хочу с тобой поговорить.

Он налил ещё виски себе, на этот раз не разбавляя, сел на диван и взглянул на Дэни.

— Мне пришла в голову одна идея…Все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Похоже, этот тип приходил не просто так. И не деньги ему были нужны.

— Я тебе говорила… — снова начала Дэни.

— Тихо. Сейчас я говорю. Он вошёл не через окно в спальне. Взломано окно в ванной. В шкафу было очень мало моих вещей, в основном — твои. Он тщательно все просмотрел, открыл все замки, обыскал каждый ящик. Но похоже, ничего не взял. Если, конечно, у тебя не было с собой бриллиантов. У тебя в сумке были крупные суммы денег? Или драгоценности?

— Нет, — ответила Дэни шёпотом. — У меня совсем немного драгоценностей. Только брошь, часы, нитка жемчуга, да бриллиантовые заколки для вечерних платьев в чемодане.

— Они все на месте, — кивнул Лэш. — Он их не тронул, как и мои жемчужные запонки, или золотые с платиной портсигар и зажигалку, и другие дорогие мелочи. Я уж не говорю о нескольких дорожных чеках. Любой вор забрал бы все или хотя бы часть. А он не взял. Вопрос — почему?

— Я тебе говорила, — в четвёртый раз перебила Дэни.

— Слушай, помолчи! Это монолог, а не диалог. Я анализирую факты. В этой комнате полно было вещей, которые привлекли бы чьё угодно внимание, но он их не взял. Значит, он искал что-то определённое, какую-то конкретную вещь. Я так думаю, если бы он её нашёл, то ушёл бы тихо, и не стал нарываться на неприятности. Но он не нашёл того, что искал, и потому зашёл в спальню. Невозможно нормально обыскать комнату, пока кто-то спит на кровати, и он решил воспользоваться хлороформом. Если бы ты тогда не проснулась, то вообще ничего бы не узнала: утром тебя бы знобило, немного тошнило — и все. А пока ты была бы в отключке, спальня подверглась бы такому же тщательному осмотру, как шкаф. Я ведь прав?

Дэни отчаянно стучала зубами и покрепче завернулась в плед, так что Лэшу пришлось ответить на свой собственный вопрос:

— Могу поспорить, я прав! И что дальше? Вот вопрос на шестьсот долларов. И я тебе скажу!

Он залпом выпил. Дэни смотрела на стакан в его руке.

— Да уж, ты скажешь.

Лэш ухмыльнулся.

— Мы на верном пути, малышка. Можешь не беспокоиться. Я не собираюсь напиваться. Это все в медицинских целях: помогает думать. Сейчас нам придётся пошевелить мозгами, потому что я понял, что моя первая оценка ситуации была неверной.

— Не знаю, что ты имеешь в виду, — сказала Дэни. Виски уже ударило ей в голову, и она почувствовала себя лучше, но не намного.

— Ты слишком рассеяна, — заметил Лэш. — Вспомни, как мы с тобой познакомились. Ты оказалась за дверью своей запертой комнаты, а пока тебя не было, кто-то хорошенько её обыскал. Но её взял ни денег, ни драгоценностей. Значит, искали что-то другое.

— Мой паспорт, — нетерпеливо подсказала Дэни.

— Не верю. Теперь не верю, раньше я это допускал. Тогда это казалось очевидным, но, думаю, именно здесь мы ошиблись. Зачем устраивать в комнате такой погром, если сразу понятно, где то, что ищут. В твоей сумочке, прямо под носом. Это мы должны были сразу понять. В те чёртовы номера с балконом в «Эрлайне» так легко попасть! Кто-то, вероятно, собирался использовать трюк с хлороформом ещё тогда, в шесть утра. Куда удобнее, чем в полной темноте, а большинство людей в это время спят как убитые. Возможно, они уже были на балконе или за шторами, когда ты сама помогла им и пошла взять газету, а дверь захлопнулась. Идея забрать паспорт и подкинуть пистолет, наверное, пришла им в голову прямо там, когда того, что нужно, найти не удалось. Тебя хотели задержать, не дать тебе улететь с тем, что им так необходимо.

— Но у меня ничего не было! — запротестовала Дэни и снова задрожала.

— Должно быть. И могу поспорить на что угодно — я знаю, что это! Что ты сделала с письмом, которое дал тебе адвокат Тайсона? Тот тип, которого застрелили.

Дэни побледнела и уставилась на него широко раскрытыми глазами. Потом встала и поправила плед.

— Нет! Нет, этого не может быть. Это же просто письмо. Не может быть…

— Конечно, так оно и есть. Иначе просто быть не может. Вопрос в том, у тебя ли сейчас письмо?

— Да. Я… я так думаю, — голос Дэни дрогнул.

— Где оно?

— Думаю, все ещё в кармане моего плаща. Тот, верблюжьей шерсти, что висит на серванте.

Лэш встал и ушёл в спальню. Потом вернулся с плащом.

— Этот?

Дэни кивнула, он запустил руку в один из глубоких шёлковых карманов и вытащил смятый клочок бумаги, два розовых автобусных билета, оплаченный счёт и три пенса. С другим карманом повезло больше. В нем вместе с блокнотом и заколкой оказался запечатанный конверт, адресованный «Тайсону Фросту. Лично в руки». Лэш бросил плащ на пол и, вскрыв конверт, извлёк содержимое.

Там был другой конверт, из бумаги ручной работы, пожелтевший от времени, сделанный в те времена, когда мало кто пользовался обычными конвертами. Адреса на нем не было. Только большая печать, изображавшая герб Фростов над высокомерным девизом: «Возьму, что захочу», номер 74389 и инициалы Е. Т. Ф., написанные стёршимися чернилами.

— О женщины! Носить письмо в кармане все это время!

Он сел на диван и посмотрел на Дэни, качая головой, потом снова взглянул на старинный конверт:

— Интересно, почему его не нашли, когда обыскивали твой номер в «Эрлайне»? Думаю, либо они ничего не знали о женщинах, либо…Стой, подожди минуту. Ты говорила, что забыла какой-то плащ в холле? Этот?

— Да, — все ещё шёпотом выдавила Дэни. — Я… я забыла его, он пролежал там всю ночь.

— Вот и разгадка. Это все объясняет.

Он посмотрел на старинный конверт, который держал в руках. Казалось, прошло много времени, прежде чем Лэш заговорил вновь.

В комнате было так тихо, что Дэни слышала, как тикали его часы и лопались пузырьки в стакане, что она держала в руке. Лэш казался серым, мрачным и как будто чужим. Казалось, она видит его впервые.

Тишина начала действовать на нервы, и Дэни снова стала всматриваться во тьму спальни и вслушиваться в доносившиеся снаружи звуки. Открыто ли ещё взломанное окно ванной? Закрыл ли Лэш дверь ванной на замок? Возможно, этот тип решит вернуться — на этот раз с ножом или пистолетом вместо хлороформа.

Наконец, Лэш заговорил тихо и медленно, как будто беседовал с самим собой, а не с Дэни:

— Да… Конечно, так и есть. Все совпадает. Теперь я припоминаю. Ты что-то говорила о телефонном звонке. Ты позвонила адвокату Тайсона и перенесла встречу на утро. Значит, ты должна была прийти туда днём, и тот, кто знал об этом, но не о переносе встречи, планировал опередить тебя и забрать эту штуку себе. — Он подкинул конверт в воздух и ловко его поймал. — Вот почему сейф был открыт.

— Но мистер Ханивуд… Зачем кому-то было убивать мистера Ханивуда?

— Потому что невозможно открыть сейф без ключа, если ты не профессиональный взломщик. А кто бы это ни был, он не знал, что письмо уже у тебя, и планировал найти его в сейфе.

— Но… Но у него был пистолет. Он мог заставить мистера Ханивуда открыть сейф. Не было нужды его убивать.

— Возможно, мистер Ханивуд его знал. Хотел бы я знать, что в этом конверте, — Лэш повертел его в руках и задумчиво добавил: — Не уверен, что мы не должны его вскрыть.