Она вернулась в свой номер и, тихо закрыв дверь, следующие полчаса наводила порядок, так что когда пришла горничная, комната снова выглядела вполне пристойно.

Дэни спустилась к завтраку в половине девятого. В ресторане народу собралось немного. Но у неё сразу пропал аппетит при виде утренних газет, заботливо разложенных на столике.

Да, снова все то же. «Убийство в Маркет-Лидоне». В каждой газете была та же история, репортажи различались только мелкими деталями. В одной из газет говорилось, что фатальный выстрел был произведён из автоматического пистолета, достаточно маленького, чтобы спрятать его в кармане или в дамской сумочке. В другой — что инициалы «Д. Э.», записанные в деловом блокноте мистера Ханивуда, оказались и на кружевном батистовом платочке, найденном возле его стола.

Так вот где я его потеряла! — виновато подумала Дэни. Наверное, когда искала в сумочке письмо Лоррейн.

Но в одном все газеты были согласны. Полиция желала побеседовать с молодой женщиной, которую видели выходящей из дома мистера Ханивуда «вскоре после половины двенадцатого». Надеялись, что она сможет помочь в расследовании.

Ну уж нет! — упрямо решила Дэни. — Я завтра улечу на Занзибар, и никто и ничто не сможет меня остановить! Я не собираюсь им помогать. Нет, нет!

Она отбросила газеты в сторону, схватила сумочку и выбежала из зала, столкнувшись в дверях с худым мужчиной в крапчатом костюме. Дэни поспешно извинилась, мужчина сказал, что не за что. Какой-то величественный посетитель, возможно, отставной посол, весьма неодобрительно на неё посмотрел. Она покраснела и вернулась в номер гораздо более спокойным шагом.

В её отсутствие горничная убрала комнату и заправила постель. А сверху, на атласном покрывале, с намёком положила огромный, без сомнения мужской халат.

Горничная явно хотела этим выразить суровое неодобрение, которое величественный посетитель передал одним холодным взглядом. Дэни ещё сильнее покраснела. Она хотела вернуть халат перед завтраком, но подумала, что не сможет быть вежливой с мистером Холденом. И ей не пришло в голову убрать халат в ящик или в стенной шкаф.

Придётся подождать, — подумала она. — Если он провёл бессонную ночь, наверняка сейчас крепко спит. Сверну халат и отнесу его портье.

Дэни села к туалетному столику и примерила маленькую бархатную шляпку, которую купила почти сразу, как приехала в Лондон. Тётя, без сомнения, не одобрила бы расцветку и упала бы в обморок, узнав цену, но Дэни по части выбора шляпок не собиралась ориентироваться на вкусы тёти Хэрриет.

Лоррейн была невысокой и темноволосой, Даниэль Эштон — высоким блондином. Но дочь в них не пошла: у Дэни были светло-каштановые, вьющиеся, мягкие, блестящие волосы до плеч, а большие красивые глаза — золотая середина между голубыми глазами Лоррейн и карими Даниэля — были серыми.

Без сомнения, — подумала Дэни, глядя на себя в зеркало, одежда красит человека. Больше я никогда не надену темно-синий костюм!

Она открыла ящик, где лежали перчатки, шарфики и носовые платки, — один из тех, которые избежали внимания мистера Холдена — и начала рыться там в поисках подходящих к бархатной шляпке перчаток. Вдруг её пальцы натолкнулись на что-то, чего там безусловно не было раньше. Она нахмурилась и вытащила загадочный предмет; интересно, поэтому он не вытряхнул содержимое этого ящика на пол, как сделал с остальными. Это было что-то холодное и тяжёлое, завёрнутое в один из её шифоновых шарфиков и спрятанное в глубине ящика. Дэни развернула его и тотчас отбросила.

Предмет со стуком упал на пол. Дэни села на стул, пришла в себя и через пару минут с трудом наклонилась его поднять. Это был маленький пистолет. «Достаточно маленький, чтобы спрятать его в кармане или в дамской сумочке…»

Дэни до смерти перепугалась. Колени задрожали, руки похолодели, дыхание участилось. В зеркале отразилось какое-то движение за её спиной, и она испуганно обернулась.

Очевидно, она оставила дверь приоткрытой, и сейчас на пороге стоял Холден, изменившийся, очевидно пришедший в себя, но все ещё с кошкой в руках.

Не было похоже, что он провёл всю ночь в каком-то кабаке. И если бы не тяжёлый взгляд, никто не сказал бы, что он не спал по крайней мере двадцать четыре часа. Взгляд на оружие, которое Дэни держала в руке, стёр дружескую улыбку с его привлекательного лица.

— Ох! — испуганно воскликнул Холден. — Опустите его! Мои намерения чисты. Я всего лишь хочу забрать обратно свой халат — там в кармане несколько писем, которые мне нужны.

Дэни вздохнула и опустила пистолет.

— Скажите, — поинтересовался Холден, — вы всегда так встречаете гостей? С тех пор, как я тут был в последний раз, жизнь в Лондоне стала гораздо более живой…

Что-то в побелевшем лице Дэни и широко раскрытых глазах его поразило. Он поспешно вошёл и захлопнул за собой дверь.

— Что случилось, малышка? Неприятности?

Дэни облизнула сухие губы и сглотнула. Ей слишком трудно было говорить.

— Да… Нет… Не знаю. Не могли бы вы… Вот ваш халат. На кровати. Пожалуйста, берите его и уходите.

Холден проницательно посмотрел на неё и игнорировал предложение. Усадив кошку на ближайший стул, он сказал:

— Я подумал, лучше взять с собой Асбеста. Возможно, компаньон из него неважный, но все же лучше, чем ничего. Он будет третьим.

Он пересёк комнату и встал перед Дэни, посмотрел на неё, потом вдруг резко повернулся и исчез в ванной. Через несколько минут он вернулся со стаканом в руках и наполнил его почти на треть из серебряной фляжки, которую достал из кармана.

— Вот, выпейте это, — приказал Холден, протягивая ей стакан. — Просто выпейте залпом!

Дэни подчинилась, выпила, поперхнулась и закашлялась. Холден шлёпнул её по спине и насмешливо поинтересовался, пила ли она когда-нибудь виски, а если нет, то какой идиот отвечал за её воспитание.

— Тётя Хэрриет, — сухо выдохнула Дэни.

— Это она приучила вас ходить с оружием? — поинтересовался Холден.

— Нет, конечно нет! Я… Это не моё.

— Вы его просто одолжили, я полагаю. Ну ладно, я знаю, это не моё дело, но вы попали в какое-то затруднительное положение?

— Нет, — неуверенно ответила Дэни. — Ничего подобного… Я имею в виду… — она посмотрела на пистолет, который все ещё сжимала в руке, и спросила: — Он автоматический?

— Да, — кивнул Холден.

Дэни внезапно вздрогнула. Он подошёл, взял у неё пистолет и передёрнул затвор. Она увидела, как его брови удивлённо поднялись, и он поражённо протянул:

— Заряжён, ей-богу!

Вытащив обойму, он пересчитал патроны, и найдя все это недостаточным, понюхал дуло.

— Из него стреляли! Скажи, сестричка, ты случайно никого не прикончила?

Дэни никак не могла прийти в себя.

— Он заряжён? Вы уверены?

— Да, и стреляли совсем недавно, скажу я вам.

Холден вставил обойму, положил маленький пистолет на туалетный столик, сунул руки в карманы и остановился, хмуро глядя на Дэни.

Она выглядит, — подумал он, — как напуганный беспомощный ребёнок.

Ему очень хотелось, чтоб его голова прояснилась. У него было какое-то странное предчувствие, что его втягивают во что-то очень нехорошее, о чем он после пожалеет. И будь у него хоть капелька здравого смысла, он бы забрал свой халат и не теряя времени ушёл. Но он этого не сделал. Вместо этого он наполнил стакан из своей фляжки, проглотил залпом и сразу почувствовал себя лучше.

— Теперь, — бодро сказал Холден, взяв стул и удобно на нем устроившись, — давайте подробнее. Расскажите мне о ваших неприятностях.

Дэни раньше не пила ничего крепче сидра, и треть стакана виски уже давала о себе знать. Тот факт, что Холден был ей практически незнаком и что с ним следовало вести себя сдержано, казался немаловажным. Но все же он знал её отчима и собирался жениться на старой подруге её матери… Скорее всего, он сможет посоветовать, что делать.

Дэни сказала, запинаясь:

— Я… я не знаю, с чего начать.

— Попробуйте начать с самого начала, — посоветовал Холден.