«Это твой первый поцелуй?» — «Да. А как ты узнал?» — «Догадался». Она не переставала анализировать этот ответ, но все было ясно. Конечно, он встречался со многими девушками и целовал многих женщин. Он знает, как с ними обращаться.

Она готова была поверить, что убийцей мог оказаться кто угодно: Гасси, Сейид Омар, Эдуардо ди Чиаго, Амэлфи Гордон и даже, может быть, Ларри. Но не Лэш. А ведь он был самым очевидным подозреваемым. И сам об этом говорил — только она не хотела ничего слышать — и не слышала…

Может быть, он и делал все только чтобы убедиться, что она не согласится… Блеф? И все же — он мог сделать все, что угодно.

Дэни уронила голову на руки, сжала виски, попыталась подумать о чем-то другом…

Его отец наверняка знал Тайсона лучше, чем кто бы то ни было. И Тайсон мог написать ему, что он нашёл среди бумаг Фроста и что собирался делать дальше. Лэш мог приехать для того, чтобы увидеть мистера Ханивуда. Его заметила Миллисент и

…

Он забронировал номер в том же отеле, что и Дэни, а остальное — элементарно. С пожарной лестницы у её балкона он мог увидеть, как она вышла из комнаты. Зайти в номер, захлопнуть дверь, взять со стола её собственный ключ, затем опять же через балкон выйти и подняться по лестнице, изображая пьяного.

У него было достаточно времени, чтобы обыскать её номер, пока она ждала, забрать её паспорт и оставить пистолет. И снова подвернуться под руку, когда она оказалась в отчаянном положении. «Раз! И вот пиковый туз! Как, черт возьми, он здесь оказался!»… Это ведь была идея Лэша — поехать с ним под видом мисс Китчелл.

У мисс Китчелл действительно была свинка? Или ей сказали, что её присутствие не обязательно и нужен только паспорт?

Но была ведь та ночь в Найроби, когда её хотели усыпить… Это не мог быть Лэш. Он спал на диване. Нет, все это глупости! Больное воображение Найджела. Но если подумать получше, все снова рушится.

Ведь были люди, которым нужно это письмо. Причём несколько. Один все ещё искал его, другой давно заполучил. Старинный конверт с инициалами Эмори Фроста украли из кармана её плаща. Печать взломана, и письма нет! Это мог сделать только один человек — Лэш Холден.

— Нет… нет… нет! — безнадёжно простонала Дэни. — Это не он. Он не мог. Я никогда не поверю…

«Но кто же ещё? Кто? — шептал тихий назойливый голосок в её ушах. — Нельзя верить всему, что он говорит…»

Дэни встала и принялась расхаживать взад и вперёд по сумеречной комнате. Она продолжала спорить сама с собой, вспоминая и пытаясь убедить себя, что письмо мог взять кто-то другой… Но дороги назад не было. Это, конечно, был Лэш.

Будь это просто вор, он украл бы все: и шифоновый шарфик, и остальное… Но вынуть все, а взять только письмо, положив остальное на место… Только Лэш мог сделать это без труда. Когда она была в ванной в то утро, или когда она отдала ему плащ в самолёте…

— Нет! — снова сказала Дэни, громко произнеся это слово в окружающей тишине. Но ответ был «Да», и она это знала! Ведь она помнила кое-что ещё…

Прошлой ночью Лэш стоял на подоконнике и тянулся к веткам растущего рядом дерева. Она спросила:

— Если его нет у Саида Омара, у кого же оно?

Её поразило тогда лицо Лэша. Оно вдруг стало бледным и непроницаемым. Он смотрел в сторону и явно не хотел встречаться с ней глазами. Конечно же, письмо у него. Теперь она была в этом абсолютно уверена. Возможно, сначала он носил его в кармане, но когда увидел разрезанную сумку Дэни, понял, что из кармана его могут украсть, и куда-то спрятал…

Но зачем ему это письмо? Если, как сказал Сейид Омар, на Занзибаре есть люди, цель которых — прийти к власти и установить диктатуру, может быть, Лэш — агент секретной службы, чья задача — все это предотвратить? Или сокровища Сейида Саида ему нужны для себя?

Джемб… Миллисент Бейтс… Возможно, это Джемб пытался обыскать её номер в Найроби. Лэш мог знать об этом, или догадываться. Миллисент говорила, что никогда не забывает лица, а Лэш полагал, что Миллисент умерла потому, что слишком много говорила. У отца Лэша безусловно есть экземпляр «Дома теней», а записка, что отправила Миллисент на смерть, была напечатана на машинке Ады Китчелл.

«Он легко может вертеть людьми, они у него, словно марионетки» — кто-то говорил это… о Лэше. Была ли и она, Дэни, марионеткой? Наверное, была… Говорила же ей Лоррейн, что она слишком молода, неопытна и наивна… и слишком романтична! И Найджел советовал не быть такой дурочкой…

Слезы навернулись Дэни на глаза, но она нетерпеливо их смахнула. Слезами делу не поможешь. Но кое-что помочь все же может… Ей надо во всем убедиться самой. Пойти в домик для гостей и найти письмо Эмори Фроста. Не сейчас, потому что уже поздно и скоро все вернутся. Но сразу же, как только подвернётся такая возможность. И Лэша не будет рядом.

Машины приехали буквально минут через пять. Дэни не хотела никого видеть и ушла в свою комнату, закрыв дверь на замок. Лишь когда Лоррейн поднялась к ней и спросила, все ли в порядке и хорошо ли она спала, она открыла дверь.

— Послушай, дорогая, ты не слишком хорошо выглядишь, — Лоррейн с беспокойством смотрела на дочь. — Это, наверное, из-за волос. Я думаю, нам надо

…

— Мама, — резко прервала Дэни, — Тайсон писал отцу Лэша о письме Эмори Фроста, которое я забрала у мистера Ханивуда?

— Не знаю. Мог и писать. Ведь они были такими близкими друзьями… Зачем тебе это?

— Да так просто… Мне интересно, знал ли о нем кто-нибудь ещё.

— Не думаю. Ну кто-то знал конечно, верно? На самом деле все очень печально, и я часто хочу… ну, ладно, не будем об этом.

Она подсела к туалетному столику и, глядя в зеркало, произнесла:

— Я ужасно выгляжу. Интересно, есть ли ещё время принять ванну? Пожалуй, нет. Мы хотели приехать пораньше, но Тайсон отвозил в отель друга Эльф. Он вылетел из Момбасы через день после вас и присоединился к Джорджу Уоллинборну на яхте. Прошлой ночью они приплыли сюда. Его зовут Ярдли, сэр Амброуз Ярдли. Если тебе интересно, он приехал сюда только из-за Эльф. У него были какие-то дела в Хартуме, но он наскоро с ними управился и сразу же сюда. Кажется, мне следовало пригласить его остаться здесь — он так этого хочет! Но Эдуардо ведёт себя так глупо и грубо, а мне не хочется больше никаких драм. Но все-таки завтра мы обедаем все вместе.

Она машинально припудрила лицо и вздохнула:

— Не надевай дорогие вещи — мы ведь будем ужинать на пляже. Тайсон придумал устроить пикник. Разжечь костёр из хвороста и пожарить сосиски. О! Нет ничего менее соблазнительного, но он так хочет… Постарайся побыстрее, ладно, детка?

Небо залил розовый закат, солнце садилось, и когда Дэни спустилась в гостиную, ей показалось, что весь дом полон теней. Она ожидала встретить всю компанию, но увидела только двоих: они стояли так близко, что в тусклом сумеречном свете их можно было принять за одного.

Услышав мягкие шаги Дэни по тонкому восточному ковру, они поспешно подались в разные стороны. Амэлфи Гордон пошла в сторону Дэни. Её лицо и изящная фигура выделялись на фоне заката, что алел за французским окном. Она прошла мимо, не сказав ни слова, и вышла из комнаты в тёмный холл, постукивая тонкими каблучками.

Лэш спросил:

— Откуда такой старомодный наряд, бамбино? Решила, что придётся выступать на сцене? Ты ошиблась. На самом деле я не такой бабник, каким кажусь, правда.

Дэни холодно бросила:

— Не понимаю, что ты мучаешься со мной, если тебя тянет к миссис Гордон.

— Нет уж, постой. Меня к ней не тянет!

— Разве? Значит, мне показалось. Где все остальные?

— Не знаю. Мне на них наплевать. Расскажи, чем ты занималась днём. Мне не хотелось оставлять тебя одну, но Лоррейн сказала, что ты спишь и за тобой присмотрит Найджел. Так и было?

— Да.

Сказав это, она повернулась к выходу, но Лэш последовал за ней и схватил её за руку.

— В чем дело, дорогая? Ты же не будешь на меня сердиться? Если хочешь, я могу объяснить…