- Ты слышишь меня? - спросил он. - Я принес подарок. Ты что, не хочешь его забрать?

Она не смотрела на него. Она твердила себе, что это ловушка. Впрочем, удивляться было нечему. Эти двое мужчин причинили ей гораздо больше страданий, чем она могла себе представить, и теперь они предлагают подарки? Тут должен был быть подвох. Не мог не быть.

Мужчина повернулся к своему напарнику по преступлению:

- Она не хочет подарка. Что нам делать?

Второй мужчина пожал плечами:

- Вернуть?

- Ну, наверное. Мне кажется, это пустая трата времени, - oн снова повернулся к Эшли. - Последний шанс. Я понимаю, почему ты меня игнорируешь, но я считаю, что ты поступаешь глупо. Отрезаешь себе нос назло лицу. В последнее время ты испытала много боли - наш маленький подарок может действительно помочь.

Что, если это не ловушка? - прозвучал голос в ее голове. Она может взглянуть и потом отказаться, если ей не понравится. В любом случае, от нее не слишком мало зависело, подарят ей что-то или нет.

- Что там? - спросила она, не смотря на двух мужчин.

Еще один поток странно звучащих слов, так как она продолжала бороться с отсутствием зубов.

- Посмотри на меня, и я тебе скажу, - сказал мужчина.

Она не хотела, но, если она желала узнать, что там было, у нее не было другого выбора.

Она медленно повернула к нему голову. Ее кожа выглядела бледной, глаза были красно-красными, на лице, как и на большей части тела, были пятна - в основном синяки и язвы, вызванные тем, что она не могла двигаться.

- Что это? - спросила она снова.

- Это облегчит боль, - сказал мужчина.

- Обезболивающее?

- А тебе хочется? - спросил он, добиваясь ответа. Того, что Эшли смотрела на него, было недостаточно. Ему нужно было услышать ответ прямо из ее разбитого рта. - Ну?

Она кивнула:

- Да, пожалуйста.

Ноющая мысль в ее голове, что это западня, все еще нашептывала ей, но она не могла решиться отказать ему.

Что, если он предлагает ей спасительную ниточку? Неужели им надоело причинять ей боль, и теперь они хотят помочь ей?

Он взял в руки черный футляр и улыбнулся ей. Он держал футляр в одной руке, а второй рукой начал осторожно открывать его.

Открыв футляр, как книгу, он продемонстрировал ряд шприцов, каждый из которых был заполнен коричневым веществом и готов к инъекции. Той рукой, которой он открывал футляр, он вынул из него один из шприцов, а остальные отложил в сторону. Он подошел к Эшли, которая при виде шприца начала паниковать.

- Расслабься, - сказал он, принявшись постукивать по ее руке своей свободной рукой,

- Это снимет боль. Ты почувствуешь себя лучше. Поверь мне...

Он ввел шприц в ее руку и нажал на поршень, выталкивая коричневую жидкость в ее кровь. Почти мгновенно дрожащее тело Эшли охватило чувство эйфории. Странное ощущение полного блаженства, словно сам Создатель заключил ее в свои крепкие объятия. Он шептал ей на ухо, что все будет хорошо. Ни страха, ни паники, только покой. Она склонила голову набок, а мужчина бросил пустой шприц на пол.

Он повернулся к своему напарнику, который стоял возле камеры.

- Снял?

Второй мужчина кивнул.

Маленький красный индикатор мигал.

2

В сознании Эшли дни и ночи давно слились воедино. Она перестала обращать внимание на то, какой сегодня день. Она также потеряла счет тому, сколько раз они втыкали шприц в каждую найденную ими вену и вводили ей героин.

Точно так же, как она перестала обращать внимание на то, какой сегодня день, она вскоре перестала обращать внимание на инъекции. Более того, она была рада им. Все, что угодно, лишь бы избавиться от жестокой реальности. От реальности, из которой, казалось, не было возможности выбраться.

В большинстве случаев наркотики действительно помогали.

Особенно когда они насиловали ее; когда их толстые члены растягивали ее пизду и тугой анус, причиняя неприятные ощущения, поскольку они проникали в ее задницу, предварительно не смазав ее слюной или смазкой. Все вокруг было словно в тумане, и, несмотря на их неистовые стоны - все более громкие и частые по мере того, как они приближались к моменту извержения своей спермы, - она воспринимала все происходящее довольно спокойно.

Легкая эйфория создавала ощущение защищенности, словно теплое одеяло.Но иллюзия развеялась, когда наркотики перестали действовать, и она обнаружила, что просит очередную дозу. Она всегда выступала против наркотиков, но сейчас ей было все равно. Если бы она могла, она бы подключила капельницу с наркотиками себе в вену. И никогда бы не позволяла им заканчиваться. Никогда не позволяла реальности надолго проникать в ее сознание.

И в девяти случаях из десяти они с удовольствием вводили наркотик в ее израненные вены.

Однако наркотик не всегда помогал, и уж точно не был таким расслабляющим, как в первый раз, когда они ввели его ей, и уж точно не помогал унять боль, потому что они были еще более злобными, чем обычно. Например, как сегодня.

Эшли закричала, когда мужчина схватил один из ее пальцев и вытянул его вперед, а остальные пальцы остались зажатыми в его потной ладони, чтобы они не мешали. Второй мужчина - по-прежнему в маске, по-прежнему улыбающийся - сжал ее ноготь теми же плоскогубцами, которыми он вырывал ее жемчужно-белые зубы.

Эшли раскачивала головой из стороны в сторону, по ее лицу текли слезы. Ее глаза были расширенными; смесь страха, паники и надежды, что они увидят в ее глазах отчаяние, что она не хочет, чтобы с ней так поступили.

Замигал красный индикатор.

Они увидели отчаяние.

Они всегда его видели, как и постоянно записывающая камера, но это вовсе не означало, что им не все равно и они вдруг решат быть с ней помягче. Их улыбки просто стали шире.

Второй мужчина не стал выдергивать ноготь из кожи. Вместо этого он рванул ноготь вверх, оторвав его от основы кожи, но оставив кончик утопленным в ногтевой ложбинке.

Эшли снова закричала; боль пронзила ее тело.

Мужчина, удерживая ее руку неподвижно, вытащил другой палец из свернутого кулака, а его приятель снова зажал ноготь плоскогубцами. Эшли снова закричала, умоляя их не вырывать ноготь, но они снова проигнорировали ее просьбу.

Рывок.

Она закричала.

Кончики обоих пальцев пульсировали, затем третий был зафиксирован в нужном положении, а Эшли продолжала кричать.

- Достаточно, - сказал мужчина с плоскогубцами.

Он отбросил их в сторону и вышел из поля видимости постоянно записывающей видеокамеры.

- Что случилось? - спросил его напарник.

- Мне скучно.

Его напарник отпустил руку Эшли. Она тут же несколько раз сжала и разжала все пальцы, словно пыталась распределить боль по всем пальцам, а не позволить ей сохраниться только в двух.

Второй мужчина выключил камеру и сунул руку в карман.

Затем он вытащил сложенный вдвое лист бумаги.

- Посмотри на нее, - сказал он.

Взглянув на Эшли, и увидев, что она смотрит на него, он повернулся к ней спиной. Его напарник подошел к нему.

- Кто она?

- Я не знаю ее имени, - ответил мужчина с фотографией.

- Она красивая.

- Да.

- Где она?

- Где она или где она была? - ответил он улыбаясь. - Она была дома со своим любовником. Сейчас она в машине. Я забрал ее вчера вечером, - oн посмотрел на своего приятеля, который рассмеялся.

- В машине? Уже?

- Да. Уже готова ехать.

Эшли не могла видеть, о ком - или о чем - они говорили, но, несмотря на боль, она почувствовала, как внутри нее медленно зарождается маленький проблеск надежды. Она почувствовала, как зародившийся в самом нутре маленький проблеск нервной энергии стал расти и распространяться по всему телу. Неужели они нашли кого-то еще, кого можно мучить и истязать?

Они всегда говорили, что будут удерживать Эшли, пока им не надоест, так что вполне логично, что пришло время действовать дальше. Ее крики и слезы больше не приносили им никакого удовлетворения, по крайней мере, такого, какое они могли бы испытать, раздирая на части новое, совершенное тело.