Мы входим в сокровенную область духовной жизни, чуждую и непонятную большинству современных людей; но если мы хотим строить свою жизнь и семью на духовных началах, то нужно с осторожностью и терпением углубляться в эту область и осваивать ее, желательно — под руководством духовника. Язык духовных понятий и символов чужд и непонятен светскому обществу подобно тому, как ученику младших классов непонятны категории и символы высшей математики. Последние постигаются рационалистически развитым умом, а духовные категории — чистотою сердца, духом и любовью.

Если следующие страницы кому–то покажутся трудными, он может пропустить настоящий очерк и при желании вернуться к нему позже. Этот очерк — не для тех, кто венчался ради моды и видит в венчании лишь красивый и торжественный обряд, а не сокровенное благодатное таинство Святой Церкви.

В глубокой древности не было отдельного чина венчания как частного богослужения, или требы. Бракосочетание совершалось на литургии как часть общецерковной службы и завершалось причащением Святых Даров, ибо, как писал Симеон Солунский: «…завершением всякого священнодействия и печатью всякого божественного таинства является Святое Причащение». В этом таинстве таинств, по мысли древней Церкви, получают завершение и все остальные христианские таинства.

Принятием Св. Даров завершалось на специальных «Крещальных Литургиях» и крещение. Воспоминанием этого является пение «елицы во Христа креститеся, во Христа облекостеся» [16] в некоторые праздники вместо обычного «Трисвятого». На Литургии и ныне совершается хиротония (рукоположение) во диакона, священника и епископа.

В «Послании к жене» Тертуллиан (II в.) писал, что «брак согласовывается с церковью», «знаменуется благословением», «написуется ангелами на небеси» и закрепляется Приношением, то есть Евхаристией [17].

Бракосочетание происходило на Литургии оглашенных и завершалось, как можно полагать, на Литургии верных причащением новобрачных от единой чаши: он — «во имя Отца», она — «во имя Отца», он — «во имя Сына», она — «во имя Сына», он — «во имя Святого Духа», она — «во имя Святого Духа», — причащались совместно друг за другом как единая тварь, единая плоть, как вновь созданная домашняя церковь. Священники причащаются из чаши трижды; при совместном богослужении — последовательно друг за другом.

Совместное участие супругов в Евхаристии — необходимое условие для созидания домашней церкви. Церковь есть мистическое тело Христово, и стать членом этой Церкви, иметь у себя малую церковь, теперь уже — церковь двоих — можно только через причастие Тела и Крови Христовой. Сопричащение — тот идеал, к которому супругам следует стремиться в течение всей совместной жизни.

Евхаристия всегда была и на века остается мерой церковности всей жизни христианина. У супругов должна быть совместная духовная жизнь во Христе; при ее разделении не может быть и домашней церкви. Все наши церковные беды — а во многих случаях и семейные, и общественные — проистекают от расцерковления нашей жизни, от утраты ее «евхаристичности».

Именно через совместное причащение, через совместное участие в жизни Церкви и ее таинствах и молитвах брак становится не только браком тела и браком души, но и браком духа; этим новозаветный православный церковный брак отличается от любого другого.

Христос пришел искупить нас от греха, преобразовать всю нашу жизнь, в том числе и брак, в Духе и Истине, углубить его содержание. Символом этого преобразования является превращение Иисусом Христом воды в вино на браке в Кане Галилейской.

Брак нигде не ставится так высоко, как в христианстве. Ап. Павел сравнивает его с союзом Христа и Церкви (Еф 5:23, 29–30). Выше этого сопоставления быть не может. «Мужья, любите своих жен, как Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее» (Еф 5:25). Церковный брак — дар, и дарован он нам Христом, но для его стяжания и сохранения нужно и усилие супругов, ибо «Царствие Небесное нудится и нужницы восхищают его» (Мф 11:12).

К сожалению, этот дар не всегда реализуется в семейной жизни верующих: к претворению его в жизнь часто даже не стремятся. С ним порою обращаются как со случайно купленной вещью, по истечении времени ставшей ненужной.

В древнерусском чине венчания (XIII в.) есть слова: «…сочетай (Господи) я (то есть их) в едину мысль, венчай их в едину любовь и совокупи их в едину плоть» [18].

«…Брак заключается, — пишет священник Иоанн Мейендорф, — между двумя членами тела Христова и является поэтому таинством. Будучи таинством, брак не есть юридический договор, а «вечный дар», доступный гражданам Царства Божия, но совершенно непонятный тем, которые этого царства не знают и не ищут " [19].

Совершителем таинства брака может быть только епископ или священник [20], то есть совершитель Евхаристии, литургически всегда представляющий всю Церковь.

Причащаясь Святых Даров, человек не перестает быть человеком, но восстанавливает свое отношение к Богу, становится частью Тела Христова и возвращается в мир, в семью и т. д. в силе Духа и Истины, со всеми данными ему талантами, возможностями творчества, служения и любви. Домашняя церковь требует творческих усилий, развивает любовь в служении семье, которое рассматривает как часть служения Вселенской Церкви, служения Христу и людям. Совершенно иное бывает, если дом превращается в замкнутый мир стяжания; домашней церкви не получается. Ее не получается и тогда, когда служение Церкви понимается только как служение вне дома. Обеих этих крайностей надо избегать.

Участие в Евхаристии, по мнению учителей древней церкви и некоторых современных богословов [21], есть превращение формального гражданского договора супругов в тайну Царствия Божия, в «брак о Господе, а не по похоти» [22]. Тайна сия велика» (Еф 5:32).

Завершенный в Евхаристии и будучи «вечным даром», христианский брак дает нам надежду на то, что, как пишет свт. Иоанн Златоуст, «… и в будущем веке верные супруги безбоязненно встретятся и будут пребывать вечно со Христом и друг с другом в великой радости» [23].

Таким образом, христианский брак связан с Евхаристией, и в ней и через нее души венчающихся сливаются с Богом неизреченным неким союзом» [24].

О выделении чина венчания из древних «брачных литургии свидетельствует все последование этого чина.

Оно начинается литургийным возгласом — «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа…» За ним, как и при служении Литургии, следует великая ектения, дополненная специальными прошениями о вступающих в брак; молитвы священника завершаются тем же возгласом, что и его тайные (ныне, но не в древности) молитвы во время первого антифона; после Апостола и Евангелия также следует сугубая ектения, содержащая дополнительные прошения, приличествующие бракосочетанию. Заметим, что на обоих ектениях, великой и малой, иерейским молитвословом предусмотрены прошения на разные потребы («на всякое прошение», «в начале всякого доброго дела», «о путешествующих» и т. д.). На венчании при хождении вокруг аналоя поются те же три гимна, что и в алтаре при хождении ставленников во диакона и во иерея вокруг престола.

Одно из принципиальных отличий последовательности современного чина венчания от литургии в том, что на литургии после «Отче наш» причащаются из Чаши Святых Даров, а при венчании просто пьют из чашечки вино, разбавленное водой. Это питие, имеющее символическое значение, является отголоском, подобием древнехристианского совместного причащения новобрачных Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа, совершавшегося в конце литургии.