Дитриху пришлось ещё дважды повторить про «живые мины». И один раз вообще объяснить, что это такое. Я просыпалась, хлопала глазами, что-то говорила, ругалась и засыпала снова, и так раз пять.
…меня спасли не то чтобы чудом. Просто случайно. Инерция вынесла сброшенный модуль далеко от гибнущего «Искандера», через пару минут ему предстояло врезаться в борт «Виджайи». Оттуда вышла эвакуационная шлюпка.
А жизнеобеспечение сработало безупречно. Откажи система, даже чудо не позволило бы мне уцелеть. Но система сработала, у неё всего лишь полетели настройки.
Температура внутри модуля была минус пятьдесят пять по Цельсию.
Малыш всех напугал. Ему тоже пришлось несладко, но он находил силы бегать и верещать — а с его размерами и естественным вооружением получалось это очень грозно.
Благо, что на «Виджайе» тоже были экстрим-операторы.
В медотсеке я провалялась почти тридцать часов. Меня могли бы вытащить и раньше, но решили не торопиться, потому что поставить в строй до окончания драки всё равно не успевали. Кого угодно другого бы успели, но не экстрим-оператора: тяжёлый шок в нашей профессии равносилен серьёзному ранению.
Такие издержки.
Зато очнулась я как раз к фильму.
В принципе, никакой разницы. Есть тяжёлая, опасная и не особо зрелищная работа пилотов, артиллеристов, десанта, операторов камуфляжных установок и кораблей-обманок. Есть камеры слежения, достаточно правдиво фиксирующие их работу. Есть люди, монтирующие из этих материалов документальные фильмы. Когда ситуация горячая, рейтинг звенит, и зрители требуют ещё, чего угодно, но только бы ещё чего-нибудь о происходящем, — фильм могут сделать за несколько часов.
Мне в юности довелось участвовать в гуманитарной операции на Земле-2. Подавляли выступления сепаратистов. Даже во время уничтожения наркозавода на Первой Терре жертв было меньше. Но я не о жертвах; когда мы вернулись на базу, то по двум частным каналам уже крутили полностью свёрстанный новостной выпуск. Интервью, мнения высших лиц, правозащитников, руководителей партий. Мы ещё умыться не успели, а они все уже были прекрасно осведомлены о произошедшем.
…я не знаю, почему против нас не применили резаки, которые у противника совершенно точно были, по сведениям журналистов. Результат операции мог бы получиться совершенно иным. Во всяком случае, наших трупов на той площади осталось бы куда больше. Кто и как в этой бойне сумел бескровно конфисковать у террористов оружие, я тоже не поняла.
И ещё. Мы с Аджи стояли в оцеплении с самого начала. Я своими глазами видела, что в толпе демонстрантов есть вооружённые люди. Но правительственные отряды начали стрелять первыми. В новостях сказали, что начали атаку сепаратисты. Может, они начали её где-то очень далеко от нас. Не знаю.
Фильм о трагических событиях на Терре сделали за двадцать часов. Съёмки оказались так удачны, что лента, «Земляне-Два», завоевала премию. А Киноассоциация присвоила ей рейтинг R, за жестокость и натуралистичность…
Так что опыт у журналистов был. И с материалами — не проблема.
Документальный фильм о сражении у беспланетной звезды GHP-70/4 уже сняли.
Нет никакой разницы. Точно так же, как я сейчас, этот фильм будут смотреть сделавшие свою работу пилоты и артиллеристы, смотреть и восхищаться тем, как их работа выглядела на самом деле…
Урмила, майор медслужбы на «Виджайе», поймала Дитриха в коридоре, когда он нёс мне запись, и попыталась его развернуть. Она, конечно, была по-своему права, но позволила себя переубедить. Не без охоты.
Пациенту, пострадавшему от недавних событий и едва отошедшему от шока, конечно, не стоит смотреть рассказ о них.
Если только это не рассказ о победе.
Нормального портативного телещита не нашлось, и Дитрих принёс обычный листок электронной бумаги. Мы вместе долго пытались его приспособить так, чтобы поверхность не отливала нефтяной радугой, и в процессе стукнулись лбами.
Листок устроился на спинку кровати как-то сам собой, а мы долго смотрели друг на друга. В какой-то миг мне показалось, что между нами сейчас состоится телепатический контакт. Но у Homo sapiens всё же есть другие способы общаться без слов.
Дитрих снял с левой руки железный браслет и надел его мне на запястье. Металлические звенья оказались горячими и такими тяжёлыми, что я не смогла удержать руку на весу; он взял её и поцеловал ладонь. Пока у меня по спине бежали мурашки, как ни в чём не бывало сел на пол. Включил запись.
Первая картинка была мне знакома: пустой мостик «Гагарина».
С минуту друг друга сменяли голографические поля визуализаторов. Должно быть, с разных кораблей. Последний, адмиральский, покрывал невероятную площадь. На «Испел» местер Нараян перепутал эскадры, потому что поле айлэндова «визика» было недостаточно широким; а ведь его приобрёл для себя сын миллиардера. Вряд ли поскупился.
Визуализаторы изобрели русские. Русские не экономят на армии. Не сомневаюсь, что на «Гагарине» стоит самая лучшая, самая последняя разработка. А может, уже не последняя. Но впечатляет, знаете ли: в поле умещались почти все силы «второй линии» обороны. Наглядно демонстрируя, что это меньше всего линия, скорее уж, полусфера.
Радиус видеополя, должно быть, составлял десятки световых лет; учитывая, что от одного края полусферы до другого несколько часов пути даже на гипере…
Кадр застыл.
— И что? — вырвалось у меня.
— Вы в этот момент уже прилетели на «Искандер», — сказал Дитрих. — Здесь вырезано, конечно, а был почти час ожидания. Час галактической передачи, за который показывали только эту картинку. Можешь представить, что чувствовали люди где-нибудь на Земле…
— А… ты? То есть… — я не знала, что заставило меня смутиться, — где ты был тогда?
Дитрих оторвал взгляд от экрана и посмотрел мне в лицо — снизу вверх.
— Недалеко отсюда, — ответил он, улыбнувшись чуть грустно. — Там хороший приём.
Я потёрла висок: словно бы извилины по-настоящему, а не фигурально, напряглись.
— Это… эта планета — недалеко?!
— Именно.
— Так близко? — мне казалось, что материнский мир нукт должен находиться где-нибудь на самом краю «большого круга кровообращения», если вообще в нашем Ареале. Так близко. Совсем рядом с «сердцем»…
— Да, Яна… Так что же в этом плохого? Я успел вовремя.
И правда. Издалека мог бы не успеть…
Хотя факт наличия «умных капсул» не был решающим. О решающих фактах тщательно позаботились задолго до столкновения армий.
То, что происходило ещё полчаса экранного времени, едва ли не каждый первый представитель человечества уже видывал раньше. В художественном кино. Вся разница, что в художественных лентах чийенков в качестве противника не выводили. Тогда это было бы политически некорректно. А ещё многие представители человечества играют в компьютерные игры. Вот на игру это и было похоже. Симулятор. Сверхреалистичный и оттого немного скучный. Я не любительница, но старший брат играл. В «Dominant race», а ещё в ту же DR, части вторая и третья. И этот манёвр, «четверной крюк», которым действуют против оборонного построения полусферой, я видела.
В игре.
Там очень наглядно.
Переключались виды капитанских мостиков, рубок, коридоров разных кораблей. Изредка вступал голос диктора, пояснял детали. Забегал вперёд, объяснял происходящее: это пока было единственное, что отличало фильм от просто набора записей камер.
Не только ррит контролировали свой пиратский флот.
Почти весь флот чийенкее, модернизированный по рритским технологиям, отправился указывать х’манкам их место. Пока наши эскадры во главе с «Гагариным» угрожающе красовались перед ррит, маня их, словно ос на медовый слиток, Дикий Порт, чьим начальником был человек, предпринял собственную атаку.
На Чиинн-йенкьи.
Гиперы богатейших пиратов смогли даже пройти сквозь планетарную защиту и пострелять по мирным жителям.
Воины-чийенки взвыли, прокляли всё на свете, и в первую очередь — своих союзников ррит. Уйти все разом они не могли, это влекло однозначное поражение. Но и оставить Матерь Чийенкее в опасности было выше их сил.
