Вирджиния принялась грызть ноготь, а Маркой погрузился в коматозное состояние, ставшее для него характерным в последнее время. Тренировка, которую Вирджиния прошла для работы в Департаменте Разведки Вирту, не подготовила ее к ситуации вроде нынешней. По правде говоря, многие представители руководства ДРВ упорно продолжали считать, что Хранители являются всего лишь разновидностью прогов, живущих в той или иной местности.

Однако жизнь инвалида дала Вирджинии вполне достаточный опыт в общении с докторами и диагностической техникой. Взяв свой рюкзак, в котором лежал набор для изучения местности, она начала методично исследовать царство Маркона. Если уж быть честным до конца, эта сложная задача оказалась бы непосильной для любого другого человека — но Маркой перепрограммировал свою стандартную систему защиты таким образом, что дикие коты начинали мурлыкать при приближении Вирджинии, а колючий кустарник расступался, давая ей дорогу.

Закончив исследование, Вирджиния получила достаточно данных, подтверждающих ее первую гипотезу, и потому вернулась в центральную рощу. Маркона с трудом вышел из состояния бездействия, в которое теперь погружался все чаще и чаще.

— Маркой, как связаться с Террамой?

— При помощи молитвы, обращенной к тем, кто поселился на Высокой Меру, — слабым голосом ответил Хранитель.

— Нет, я имею в виду другое — что мы станем Делать, если возникнет необходимость срочно ее позвать?

— Срочно?

— Ну, например, если вдруг ребеночек упадет и ушибет головку.

— Дитя Террамы вряд ли на такое способно. Кроме того, я не думаю, что на данной стадии развития ребенок уже принял какой-то определенный вид.

— Марком! Пожалуйста, я хочу переговорить с Террамой. Существует ли способ с ней связаться — или я обязательно должна жечь благовония?

Марком промолчал. Вопрос оказался для него слишком трудным. Проблема была вовсе не в том, что эйон не мог придумать способа добраться до Террамы; просто он не мог выбрать из нескольких вариантов такой, который подошел бы лучше всего (например, позвать божество, занимающее не столь высокое положение и выполняющее роль посыльного), и отбросить те, что совсем не годились для данного случая (устроить на территории своего царства разрушительную бурю — Террама появилась бы немедленно). Будучи не в силах дать разумный ответ. Маркой погрузился в долгое, тягучее изучение вариантов.

Вирджиния не сердилась на возлюбленного; она отлично понимала, кто заслужил ее гнев, и, репетируя злую отповедь, почти забыла о том, насколько сильна обитательница Меру. Ее ярость стала еще более жгучая, когда она сообразила, что не может найти никакого другого способа привлечь к себе внимание Террамы, как воспользоваться советом Маркона и прибегнуть к молитве.

Родители Вирджинии были баптистами и самым искренним образом поклонялись мстительному Богу, который, по их мнению, послал им дочь-инвалида в качестве наказания за грехи, совершенные в юности. Поскольку ни отец, ни мать никогда не делали ничего дурного, разве что иногда забывали о хороших манерах, они считали себя наказанными несправедливо — должно быть, на космическом уровне возникла какая-то путаница и Бог послал им муки за чужие прегрешения. Видимо, только этим и объясняется то, что они так настойчиво, долго и истово молились около постели своей больной дочери.

Когда родители оказались не в состоянии за ней ухаживать, заботу о Вирджинии взяла на себя система национального здравоохранения. Случай Вирджинии фигурировал во всех отчетах как пример успеха, поскольку она сама зарабатывала себе на жизнь в Вирту и платила за лечение. И тем не менее, думая о своем стройном и здоровом виртуальном теле как о «настоящем», Вирджиния вспоминала молитвы, с которыми ее родители — желавшие ей только добра — обращались к богам, косвенно обвиняя их в болезни дочери и в том, что ей становилось все хуже и хуже (только почему-то она категорически отказывалась умирать).

Впрочем, Вирджиния понимала, что родителям приходится намного хуже, чем ей.

Все эти мысли пронеслись в голове Вирджинии, когда она пыталась придумать подходящее обращение к Терраму. Нельзя сказать, что Террама ей очень нравилась. Вирджиния знала, что даже ради Маркона не сможет назвать ее «доброй» или «святой» так, чтобы это прозвучало убедительно, однако со времен юности в ее сознании сохранились целые предложения, имеющие отношение к божественной каре и проклятию, и Вирджиния поняла, что имеет право ими воспользоваться, не погрешив против искренности.

Первым делом она опустилась на колени и положила руки на большой камень — именно такая поза предполагает униженную мольбу, обращенную к богам, и с успехом заменит религиозное рвение.

— Террама, — произнесла Вирджиния, словно пробуя новое имя на вкус. — Террама! Террама! Великая и могучая сила, определяющая очертания и форму Вирту! Террама! Великая мать с зеленой гривой волос и огромным животом, выслушай меня!

Вирджиния несколько раз повторила свое обращение Слова слетали с ее языка легко, точно она выучила их давным-давно, а сейчас они к ней вернулись. Постепенно призыв превратился в ритмичную, монотонную песнь. Она звала, но не умоляла. Она описывала происходящее, но не унижалась Вирджиния охрипла — и тогда на поверхности камня появился тонкий прохладный ручеек, который ласковым поцелуем коснулся ее губ. Она сделала несколько глотков, принимая дар Маркона и радуясь тому, что он все еще в состоянии контролировать происходящее. Затем, немного отдохнув, продолжила заклинание, раскрашивая его подробностями из Войны Начала Начал, о которой слышала от Маркона.

Снова и снова Вирджиния взывала к величественной богине, не позволяя себе впадать в отчаяние, хотя у нее начали болеть колени (впрочем, тут же из влажной земли появилась мягкая подушка моха, и ей стало немного удобнее), а губы отказывались подчиняться. Она не могла позволить себе потерять надежду и, значит, признаться в собственном бессилии — Маркой нуждался в помощи.

Замолчав на одно короткое мгновение, чтобы сделать новый глоток воды, Вирджиния вдруг заметила, что в рощу проник бледно-золотой луч света Подняв голову, продолжая возносить молитву, она увидена посланника богини.

Перед ней стоял юноша в коротенькой золотистой юбочке, словно сотканной из солнечных лучей. Его ноги в крылатых сандалиях не касались земли, а светлые волосы окружал золотистый нимб. Вирджиния вспомнила школьные уроки и имя посланника.

— Меркурий?

— Так гораздо лучше, чем когда тебя называют «Прыткий». Да, «Меркурий» вполне подойдет. А ты кто такая? Ты жительница Веритэ, но поклоняешься тайным богам Вирту, и твои молитвы поддерживает могущественный эйон.

— Я Вирджиния Тэллент. Маркой рассказал мне о тех, кто обитает на Меру. Я встречалась с Террамой. Мне нужно с ней поговорить.

Юноша громко расхохотался:

— Тебе нужно поговорить с Террамой? Сообщи мне свою просьбу. И я передам ее кому-нибудь из младших богов, возможно, он ее удовлетворит.

— Террама. Мне нужна только она.

— Неужели ты думаешь, что Террама придет, если ты ее позовешь? Неужели ты думаешь, будто я добровольно захочу стать посмешищем, сообщив ей, что какая-то девка из Веритэ требует личного внимания великой богини?

— Скажи, что Вирджиния Тэллент, подруга Маркона, желает с ней встретиться.

— Я должен знать зачем.

— Нет.

— В таком случае ничего у тебя не выйдет.

— Ну, тогда я возвращаюсь к своим молитвам. Когда Террама наконец снизойдет и решит меня выслушать, я обязательно сообщу, что ты отказался передать ей мою просьбу. В небесах будет очень красиво, когда твое золотое сияние крошечными звездочками раскрасит вселенную.

— Какая заносчивая девка!.. А что помешает мне превратить тебя в кучку пепла — в наказание за наглое поведение в присутствии божества?

Едва Меркурий договорил, как земля задрожала и с темного неба сорвались ослепительные молнии, которые ушли в землю прямо у него под ногами.

— Понятно. — Золотой юноша огляделся по сторонам. — Забавная ситуация!.. Ладно, я передам твои слова Терраме. Только не думай, что тебе или кому-нибудь другому удалось меня напугать.