Нож поглощал ее. Втягивал в себя с хлюпаньем, как беззубый человек - лапшу из чашки.

Сефримель издал низкий сдавленный стон.

- Инхана, - прошептал он, окропив каплями черной крови мою левую щеку.

Он был близок ко мне, как любовник, и одного соприкосновения с его телом было достаточно, чтобы паника затопила самые темные углы моего сознания.

- A ' tai hetairae A ' nankimel ' iin. Diriin.

По моей спине, прижатой к холодному камню, побежали мурашки. Эту фразу я слышала от Джафримеля. Я узнала ее, хотя и не смогла перевести. Что-то насчет хедайры и а'нанкимеля.

«Но за это ты окажешь мне услугу, а если нет, я убью тебя в отмщение твоему возлюбленному».

Он не собирался меня убивать. Я поняла это только сейчас, слишком поздно, когда ничего уже было не изменить. Он напал на меня, чтобы я его убила. Услуга за услугу. Джафримель убил его хедайру, а теперь я закончила работу.

«О боги, я убила его. О боги!»

Веки Сефримеля закрылись. Его изможденное лицо расслабилось. Я услышала всхлипывающие звуки и не сразу осознала, что издаю их сама, пытаясь прочесть единственную молитву, какая мне осталась.

- Джаф…

«Джафримель, о боги, помоги!»

Все стихло. Кровь в сосудах демона выгорала, превращаясь в пепел, золотистая кожа трескалась, словно фарфор, из-под отваливавшихся лоскутьев поднималась пахнувшая корицей пыль. Было хорошо видно, как высыхавшие на глазах сосуды прорастали и в его волосы, и теперь черными линиями проступали сквозь белизну черепа.

По мере того как тело падшего демона распадалось, обращаясь в земной прах, я испытывала все большее возбуждение. Сердце колотилось, словно запертая в грудной клетке птица, и то место в животе, откуда что-то было вырвано, отзывалось пульсацией. Мои бедра дернулись, когда я ощутила вкус еще не исчезнувшего, но быстро растворявшегося и оседавшего пепла. От пряного мускусного запаха не осталось и следа. Охнув, я глотнула соленой воды и поднялась на ноги. Сначала мне показалось, что меня качает, но на самом деле это задрожал купол. Оторвавшийся кусок облицовки с громким плеском свалился в воду.

«О боги! Только этого не хватало!»

У меня подогнулись колени. Я попятилась от воды с разбегавшимися по ней кругами, подернутыми пепельной пленкой.

«Хотелось бы знать, весь храм трясет или только здесь? Здорово, ничего не скажешь: забралась в подземный лабиринт и прикончила проводника. Лучше не бывает, Дэнни».

Я пятилась, плохо соображая, куда двигаюсь, пока не ударилась спиной о стену. Подняв глаза к куполу, почти бессознательно забормотала:

- Только не падай, только не падай, только не…

Купол содрогнулся. Вода пошла волнами. И тут для меня стали очевидны два факта. Во-первых, тряска вызвана каким-то внешним фактором - мощным толчком, потревожившим всю толщу камня, так пробивает бетон врезавшийся в него на полной скорости самолет. А во-вторых, вода прибывала. Она поднялась уже выше голеней, почти дошла до колен.

«Шевелись, Дэнни. Шевелись!»

Я рванулась к двери, но тут с купола свалился еще один увесистый камень, обдав меня пенистыми брызгами холодной соленой морской воды. Мои пальцы судорожно сжались на гладкой, как атлас, теплой деревянной рукоятке ножа. Несмотря на охвативший меня ужас, приправленный адреналином, выпускать проклятую штуковину из рук я не собиралась. Если с ее помощью можно убить - хотя бы ранить! - Люцифера, расстаться с ней я не могла. Но и погибать под тоннами каменных обломков не собиралась.

«Раз так - беги, Дэнни. Беги!»

И я рванула наверх.

Способность ориентироваться под землей явно не относится к числу моих главных умений, но, к счастью, в магически натренированной памяти запечатлелись все мозаичные картины, так что грустное милое лицо Инханы указывало мне верный путь.

Очень хотелось верить, что Сефримель не повторял изображения снова и снова, в разных коридорах.

«Не думай об этом, солнышко. И пошевеливайся».

Что я и делала. Неслась со всей мочи по каменному полу, истертому за века, которые провел здесь скорбный демон. Бежала наперегонки с холодным, соленым ветром, дувшим мне в спину и трепавшим волосы. Я влетела в дверь каземата, где пробудилась из забытья, судорожно захлопнула ее за собой и остановилась, озираясь по сторонам и пытаясь сообразить, как отсюда выбраться. Увы, книжные стеллажи с разложенными на них свитками, чей запах наполнил мои ноздри, ничего подсказать не могли.

«Наверх. Тебе нужно выбраться наверх».

Когда мое дыхание выровнялось, я снова услышала доносившийся сквозь толщу камня низкий рокот. Я повернулась, ища взглядом другую дверь, и почти сразу осознала свою ошибку.

Да, я пришла здесь в себя, но это вовсе не означало, что в помещении есть аварийный выход.

«Думай, Дэнни. Шевели мозгами!»

Я снова огляделась по сторонам, отчаянно побуждая мозг работать и подсказать мне путь к спасению. И тут случилось то, чего я больше всего опасалась.

В щель под дверью начала просачиваться вода. Несколько тоненьких струек растеклись по сухому камню, словно нащупывающие путь пальцы.

- Дерьмо! - процедила я сквозь зубы.

«Так и знала, что этим все и кончится. Утонешь, как крыса в сточной канаве, если не… А ну заткнись! Заткнись и думай, черт тебя побери. Думай!»

В отчаянии я схватилась обеими руками за голову и основательно вмазала себе по виску рукояткой ножа. С этой беготней я почти забыла о проклятой штуковине.

Но тут мой взгляд упал на участок стены за тем каменным ложем, куда поместил меня Сефримель. Он был выложен сине-зеленым мозаичным узором и имел форму двери, а желтый кружок на правой стороне вполне мог служить ручкой.

Края изображения мерцали, так мерцает заклятье псиона. Любой другой псион в состоянии его обнаружить, если найдет время как следует присмотреться. Мираж зарябил, и мое сердце заколотилось, словно собиралось выскочить из груди и пуститься в пляс.

Сосредоточившись на этом, я перешагнула через увеличивающуюся лужицу растекшейся из-под двери воды, прыгнула - и врезалась в стену так, что отлетела назад, к каменному ложу, едва не потеряв сознание.

«Данте, ты идиотка», - сказала я себе, затрясла головой, чтобы прояснить мозги, в порыве безумного отчаяния протянула руку и, царапая когтями гладкий камень, прикоснулась к желтому кружку.

Он был гладким, твердым и - под завесой демонского морока - вполне материальным. Я взялась за ручку и поднялась на колени, прислушиваясь к мягкому плеску быстро прибывавшей воды. Завеса иллюзии над дверью - превосходный образец демонской магии, сочетавшей в себе жестокую насмешку, изысканную эстетику и практичность, раздвинулась, как только дверь распахнулась. Золотой шар на вершине купола потускнел, когда его свет упал в проем…

И коснулся ступеней. Лестница, ведущая вверх.

Я всхлипнула от облегчения и принялась карабкаться на четвереньках, не обращая внимания на царапины от шероховатых камней. Нож слегка постукивал по каждой ступеньке, пока я не догадалась подняться на ноги, после чего припустила по лестнице бегом. Мое сердце колотилось от напряжения. Позади остался ужас холодных каменных каверн, неумолимо заполнявшихся водой, смешанной с прахом Сефримеля. Вкус этого праха все еще ощущался на моих губах, как горькое вино.

Лестница была узкой и темной, золотистый свет, пробивавшийся снизу, меркнул по мере того, как проем заполнялся водой. Если бы я могла остановиться, то легла бы прямо на твердые ступени и попыталась чуточку отдышаться. Но нет, я неслась вперед, чтобы удержаться на ногах, не поскользнуться и не съехать по скользкому камню вниз.

Пальцы на бегу судорожно сжимали теплую пульсирующую рукоять ножа. С каждым ударом этого пульса в мою руку вливался болезненный, лихорадочный жар. То, что нож вытянул из Сефримеля, питало меня выверенными дозами, как управляемая таймером капельница. В бытность мою человеком и наемницей я пару раз получала тяжелые ранения, и мне приходилось делать инъекции болеутоляющего из аптечки первой помощи. Ощущение было схожим. Я помнила о боли, знала, что ресурсы организма на исходе, что еще немного, и мышцы начнут рваться, сосуды - лопаться, но продолжала бежать.