Нечто на капот со всей мочи упало.

Хлопок! Удар! И мир словно вверх тормашками перевернулся! На секунду, во время удара, я успел увидеть лишь светлые волосы, размётанные по стеклу. А затем это что-то исчезло.

Ударной волной, видимо, его просто на асфальт отбросило.

— ДЕНИС, ДЕНИС, ДЕНИИС!!! Мы что, м-мы человечка сбили???

— Не знаю!!! Не знаю я, бл*ть!!! Заткнись! И дай мне в себя прийти!!!

На ватных ногах, осторожно из тачки выхожу. Взгляд на капот — весь перед практически в смятку, а стекло, как паутина.

Твою ж мать!!!

Дождь лупит в лицо, слепит глаза, поэтому я не сразу вижу одинокий силуэт, безжизненностей тряпкой лежащий в шаге от захудалой остановки.

Никого. На улице больше ни души. Лишь та фигура. Фигура девушки с длинными, свето-русыми волосами, сплошь измазанная ярко-красной жидкостью.

Это невозможно.

Я просто сплю.

Откуда вообще она тут взялась??

Быстро обратно в машину прыгаю, пристегиваюсь и заднюю сдаю, выкручивая руль в обратную сторону.

— Что там?? Что там??? — вопит эта дура грёбанная.

Сначала я по рулю с психу кулаками херачу, а затем лахудре со злости пощёчину отвешиваю.

Замолкает.

Лишь тихонько всхлипывает, забившись в угол меж дверью и сиденьем.

— Я человека сбил. Насмерть кажется.

Через пятнадцать минут мы уже за городом были.

Я знал, что нужно сделать. В первую очередь, от тачки избавиться.

Бл*ть!!!

Если батя узнает… он точно меня живьём в бетоне закатает, как своих должников в своём новом загородном «Спа центре».

Сначала на просёлочную дорогу свернул, затем в лес. Днище полностью о валуны счесал, пришлось по полю гнать к оврагу! Но что толку-то, этой тачке тоже конец.

Маша снова заверещала, когда мы из рощи к оврагу выскочили.

И снова естественно, по щам получила.

В полуметре от обрыва успел тормознуть.

— Выметайся!!! Быстро!!! — из машины выскочил, к девчонке побежал.

Но она будто в статую превратилась. Сидит и не двигается. Лишь в одну точку смотрит. В шоке наверно.

— От тачки избавиться надо!!! Слышишь?? Ты что тоже, сдохнуть хочешь?? Так я тебе это устрою!!! Проваливай! — заорал, рывком её из машины выдернул.

Несколько раз, кувыркнувшись через голову, проститутка в кустах исчезла.

Снова двигатель завёл, педаль веткой подпёр и, со слезами на глазах, в обрыв свой новенький подарок спустил. До этого, номера открутил, чтобы потом закопать по дороге домой.

Проклятье!!!

Это же надо было так вляпаться!

Теперь нужно со свидетелем разобраться.

За горло Машу схватил и в дерево со всей дури спиной впечатал. Сжал шею настолько сильно, что она захрипела, а у меня костяшки от напряжения побелели:

— Только пикни и я тебе шею сверну! А потом вслед за тачкой в вечный полет отправлю! Усекла??

Быстро-быстро башкой своей безмозглой закивала, навзрыд рыдая, так, что тушь по всему лицу размазалась, сделав её похожей на уродливую панду.

— Я не шучу, Маша! Или Даша!!! К черту, как тебя там? Неважно… Узнаю — бошку оторву нахрен!!! Теперь вали! Вали, пока не передумал. А это, за молчание. — Грубо в сторону толкнул, швырнув напоследок приличную стопку зелени, — Спасибо за минет. Сосалка из тебя куда более крутая, чем психолог.

Несколько часов тупо брёл по пустынной трассе. Сигареты давно кончились, поэтому я ветку в рот засунул и жевал, потому что успокоиться до сих пор не мог. Руки трясутся, а сердце где-то в ушах тарабанит. Так паршиво себя ещё никогда не чувствовал.

Проклятье!

Я ведь человека сбил!

Сбил!!!

И… кажется насмерть.

От такого удара вряд ли кто выживет.

Девушка. Молодая. И очень красивая.

Сука!!!

Батя прав был. Прав!!!

Я не человек.

Я просто дерьмо ходячее.

Домой только под утро вернулся. Первым делом, несколько таблеток успокоительного выпил, и пол-литра валерьянки, потому что руки как у хронического эпилептика до треска в суставах дрожали.

На диван завалился, телек включил, чтобы хоть как-то отвлечься, потому что сон, чтоб его, ни в какую! Мда… теперь наверно ещё долго спать нормально не смогу. Потому что всё время об этой девушке думаю. Мерещиться она мне. Всюду. А засыпать вообще боюсь. Того гляди, во сне призраком ко мне явиться и душу всю до дыр выпотрошит.

Господи!

Какой же я трус, урод, кретин конченный!!!

Почему не хватило смелости в скорую хотя бы позвонить??

Запаниковал. Просто нервы сдали. Но я правда не хотел… В какой-то мощный аффект впал. Даже не помню половины происходящего. Как будто эта страшная авария, просто приснилась.

Внезапно, мысли резко испарились, а сердце на пределе забилось, когда я новости по ящику увидел. Точнее, ту самую вчерашнюю остановку. Рядом с которой скорая с мигалками стояла, полиция и туча незнакомых людей. Всё они что-то между собой выясняли. А затем, вдруг кадр на девушку переключился. На девушку, с длинными светло-русыми волосами, которую медики сначала откачивали, делая массаж сердца, а затем на носилках быстро в машину погрузили.

Я узнал её.

И на миг забыл, как дышать.

Молодая. Лет двадцать наверно. Красивая. В изодранной одежде и вся в крови. Глаза закрыты. Грудь обездвижена.

О, Боже!!!

Нет!!!

Затем женщину какую-то показали.

До этого, я не слышал, что там дикторша говорила. А все, что слышал — противный писк в ушах.

На экране появилась немолодая женщина, бледная как мел, с носовым платком в руках. Она истерически рыдала, вытирала слезы и пытались что-то сказать зрителям. Я услышал лишь часть рассказа. А потом, мне захотелось просто из окна выпрыгнуть:

— Анечка… она… она сирота… Днём на заводе по производству игрушек работала, а по вечерам — волонтёром в нашем детском доме. С детишками каждый вечер приходила играть, игрушки им дарила, которые сама собирала. А ещё Анечка балериной мечтала стать! Господи! Горе какое!!! Да что же такое!! Ни за что девочку! Тварь поганая! Она же такая молодая, такая добрая!!! Нет у таких монстров сердца… Будь они трижды прокляты!!! Убийца!!! Если ты смотришь это обращение — ты трус!!! Подлый трус!!! Ты ничтожество!!! Сбить и смыться… Нелюдь.

Быстро телек выключил и за волосы схватился. Но перед этим ещё и вазу со стола схватил, в стену со всей ярости швырнул, задыхаясь от накатывающей истерики.

— Ничего не хочешь рассказать?? Где твоя новая машина??

Остолбенел, когда позади раздался голос отца.

— Угнали. — Выплюнул первое, что в голову взбрело.

— Не ври мне, Денис!!! Я тебя насквозь вижу.

— Я же сказал. Угнали.

— Ладно, все равно выясню. Тебе уже двадцать три! Мы слишком с тобой возимся. Мы тебя разбаловали! Отныне, сам будешь зарабатывать себе на хлеб.

Отец в комнату вошёл, а я кулаки крепко-крепко сжал, злясь то ли на него, то ли на себя, то ли на, суку судьбу проклятую! Дыхание тяжёлое, рваное, как у быка перед родео. Боюсь лицом к отцу повернуться, в глаза его строгие взглянуть боюсь, признав собственную вину, собственную немощность и ничтожность! Узнал бы, что я только что натворил. По глазам бы узнал. Сейчас там сплошная тьма и пустота.

— Ты прикалываешься?? — постарался рассмеяться, напялив привычную маску пофигиста-разгильдяя.

— Нет. С завтрашнего дня будешь работать в реабилитационном центре для инвалидов. Ты станешь отличным примером для других юношей. Пусть все знают, какого сына воспитал Сергей Фролов, кандидат на пост мэра грядущего года! Докажи всем, что ты не кусок навоза! Что ты достойная личность! Начни, в конце концов, думать мозгами и действовать сердцем, а не членом!!!

— Ах-ха-ха!!! — Вот тут уже меня реально накрыло.

Судьба моя, ты чё там, совсем рехнулась??

Ты что творишь???

Уж лучше сразу нож в глотку!!!

А ещё… лучше бы я просто разбился нахрен. Вместе с машиной на последней финальной гонке.