— Какое ужасное происшествие, заместитель директора, — сказала губернатор. — Как это произошло?

— Какие-то технические неполадки. — Губы у Бертингаса не слушались, голос дрожал. А тут еще утренний ветерок овевал его холодом. — Мы летели на персональной машине генерального торгового представителя Хайкен Мару, и после того, как он вышел, все и случилось… К счастью, на борту я был один…

В толпе заговорили, заволновались.

— А как же водитель? — послышался голос Халана Фолларда.

«Значит, он остался на территории Дворца», — подумал Бертингас.

— Водитель, он… У него что-то стряслось со спасательным оборудованием. Он упал вон там. — Бертингас махнул рукой в ту сторону, откуда он так неудачно прилетел в дворцовый сад.

Голоса в толпе стали громче. Послышались вопросы, но губернатор подняла руку:

— Достаточно, граждане! Мы выясним все, что нужно, когда аэрокар торгового представителя будет поднят из воды и технический персонал Кона Татцу получит возможность его исследовать. А сейчас заместитель директора промок, замерз, и, похоже, у него шок. Халан, вы не поможете ему?

Мрачно кивнув, Фоллард взял Бертингаса под руку и повел его через подстриженную лужайку на кольцевую аллею, ведущую к зданию Кона Татцу. Они вошли в здание и поднялись на второй этаж, в лазарет. Фоллард достал аптечку первой помощи — залечить полученные Бертингасом царапины — и пушистое полотенце — высушить мокрые волосы.

Фоллард позвонил и приказал доставить в лазарет сухую одежду, но, когда дежурный офицер принес ее, генеральный инспектор покачал головой:

— Не стоит тебе выходить отсюда в комбинезоне заключенного. Тебя могут неправильно понять. Потерпишь еще десять минут в своем мокром мундире, пока мы не отвезем тебя домой?

— Потерплю. Эта ткань сохнет быстро. Знаешь, лучше отвези меня не домой, а в офис.

Фоллард с сомнением покачал головой, но все-таки проводил Бертингаса на посадочную площадку. Когда они вышли на крышу, на улице царила тьма. Купол опять функционировал.

— Разве ты не хочешь узнать, что я думаю обо всем этом? — спросил Тэд, когда они уселись в небольшую черную машину и Фоллард запустил турбины.

— Не очень. Ты уже достаточно понарассказал. Я даже принял твои сигналы на мой ПИР. Что касается правды, мы узнаем ее, как только разберем этот аэрокар на части.

— Ага.

— Забавно, — продолжал Фоллард. — Мне известно, как Элидор трясется над этим своим роскошным лимузином. Как он хвастается им. Даже завышает его стоимость в налоговой декларации. Выходит, на него давят слишком сильно, раз он согласился использовать его как орудие убийства.

— Значит, ты все-таки думаешь, это было заранее спланировано?

— Конечно. Разве я не говорил, что тебе нужен телохранитель?

Бертингас уже собрался было спросить: «Но почему именно я?»— когда машина приземлилась на посадочную площадку Правительственного блока. Фоллард открыл дверцу и кивнул Тэду.

— А ты разве не пойдешь со мной? — удивился Бертингас.

— Ты через минуту окажешься в надежных руках, — улыбнулся Халан. — Постарайся, чтобы тебя не прикончили по дороге в твой офис.

Тэд выбрался наружу и не успел сделать и двух шагов, как аэрокар поднялся в воздух, резко развернулся и умчался прочь.

Электростатический лифт выжал еще немного воды из униформы Бертингаса. Когда он вышел на девяносто девятом этаже, окружавшее его туманное облачко осело. Бертингас шел по коридору и слышал, как в сапогах у него чавкала вода.

Он вошел в отдел. Сотрудники повскакали с мест и окружили его. После ночного вызова на работу, чрезвычайного совещания у руководства, слухов о потерпевшем управление аэрокаре над городом, дурных предчувствий по поводу нового директора — а сейчас еще их начальник появился с водорослями на форме и царапинами на лице и руках — все они выглядели нервными и несчастными.

— Это правда, сэр?.. Насчет Высокого секретаря?.. Будет война, сэр?.. Вы сильно пострадали?.. А правда, что новый директор?.. Так ли?..

Тэд поднял руки:

— Пожалуйста, не все сразу! День оказался слишком длинным, мы все устали. Я понимаю ваше любопытство и отвечу на вопросы.

На некоторых лицах появились робкие улыбки.

— Да, Высокий секретарь убит. Поэтому нам дали задание провести определенную работу. Нет, войны не будет. Тем из вас, кто намеревался улизнуть отсюда под предлогом всеобщей мобилизации, не повезло.

Еще улыбки, кое-кто засмеялся.

— Я не пострадал, но авария аэрокара на высоте пять тысяч метров немного выбила меня из колеи. Для тех, кого интересуют детали, я планирую провести серию лекций во время обеденного перерыва. Присутствие обязательно для всех. Лекция будет проведена в течение последующих трех недель. С демонстрацией голографических фильмов.

Все облегченно рассмеялись.

— Я встретился с новым директором… — Тэд посерьезнел. — Его зовут Селвин Прейз. Разумеется, он из Главного центра… Похоже, он… э-э-э… дотошный парень. Это о'кей. Это нормально. Мы все сможем работать с директором, который хочет, чтобы все делалось как положено, потому что именно так мы здесь и работаем. А теперь — извините. — Он снял несколько зеленых стебельков с мундира и внимательно посмотрел на них. — Думаю, мне стоит посадить их горшок и поставить на окно.

Сотрудники разошлись по местам — все, кроме Джины Ринальди. Она направилась вместе с Бертингасом в его кабинет.

— Тэд, — прошептала она, — что произошло на самом деле?

— Кто-то пытался меня убить. Причем не пожалел ради этого усилий.

— Тогда не заходи в свой кабинет.

Бертингас остановился в изумлении:

— Почему?

— Там человек, способный довершить начатое. Причем одной левой.

— А-а. Тогда нам следует пойти и поздороваться с ней, верно?

Джина уставилась на него:

— Откуда ты знаешь, что это «она»?

Но он уже вошел в кабинет.

Женщина, о которой говорила Джина, стояла у окна. Кургузое туловище принадлежало либо человеку с самым нелепым телосложением, какое он когда-либо видел, либо инопланетянину-гуманоиду неизвестной расы. Почти метровой ширины, но ростом едва ли выше метра тридцати. Ходячий обрубок, с запястьями, похожими на лодыжки, и с лодыжками, напоминающими пни. Плиты тяжелых мускулов скрывали всякий намек на груди, бедра и прочие вторичные половые признаки. Лицо не носило и следа косметики, и ее — ее? — рыжеватые волосы были подстрижены коротким ежиком. Женщина была одета в комбинезон из моноволокна (намек на инопланетное происхождение — возможно, намеренный?). Завершала наряд портупея с оружием.

— Доброе утро, сэр, — произнесла женщина, шагнула вперед и протянула руку, напоминающую захват портового крана. Голос, выходящий из глубины необъятной груди, походил на раскаты отдаленного грома, хотя если бы ее голосовые связки принадлежали более стройной женщине, она бы говорила довольно приятным контральто.

— Меня зовут Пэтти Фиркин. Халан Фоллард полагает, что вам понадобятся мои услуги.

Он пожал ей руку и почувствовал, что Фиркин старается не сделать ему больно.

— Спасибо, мисс Фиркин. Думаю, ваши услуги нам всем понадобятся.

Ни один день жизни Джины Ринальди не обходился без боли.

Хуже всего была атмосфера Палаццо. С точки зрения Джины, в ней недоставало кислорода, поэтому Джина постоянно чувствовала — даже если дышала полной грудью, — что находится на грани кислородного голодания. Только усилием воли она поддерживала нормальную частоту дыхания. Джина постоянно принимала пилюли, снижающие уровень метаболизма и сокращающие потребность организма в кислороде, и всегда имела при себе небольшой инъектор, чтобы в случае острого приступа впрыснуть в кровь обогащенную озоном жидкость. Но эти средства не могли заменить настоящего дыхания.

Сила притяжения на этой планете тоже оставляла желать лучшего. На планете, где выросла Джина, гравитация была гораздо сильнее, поэтому Джине постоянно приходилось контролировать каждое свое движение. Иначе при каждом шаге она подскакивала бы на два метра, тогда как окружающие ее люди шаркали по земле. Если бы Джина не рассчитывала каждое свое движение, то во время чаепития чашки взлетали бы к потолку всякий раз, когда она поднимала их с блюдец. Бумаги она старалась не мять и не разрывать, и это ей удавалось. Но когда она нечаянно задевала ногой стул или кресло, они отскакивали в сторону, подобно кузнечикам.