Правда, он связался с Тельмой, которая сообщила боссу о том, что все в компании идет своим путем, а Дин Томпсон прекрасно справляется с обязанностями его заместителя.

Нежелание Гейла так скоро оказаться в родном Нью-Йорке объяснялось не равнодушием к делам компании, а боязнью одиночества.

Здесь, среди шумного семейства Пуччини, он был огражден от этого пожирающего душу врага. Потеря Роберты не прошла для Гейла даром, он все еще пытался разглядеть ее черты в каждой встречной девушке во время полуденных прогулок по набережной.

Страдая от тоски по возлюбленной, он, тем не менее, не делал попыток отыскать ее. Зачем? Что это изменит, если решение оставить его принадлежало самой Роберте?

Окружающие, казалось, не замечали состояния, в котором Гейл пребывал вот уже вторые сутки по возвращении с острова. Лишь синьора Лиза иногда ободряюще похлопывала его по руке, а ее муж тихо ронял:

— Ничего, все пройдет, все образуется.

Гейл был благодарен им за тактичность, зная, что однажды расскажет им все. Когда-нибудь, когда придет время…

Весь прошлый вечер Зак Престон провел в баре, накачиваясь алкоголем до полного бесчувствия, а после ломился в дверь Роберты, умоляя пустить его, пока прибежавший на шум коридорный не пригрозил вызвать полицию.

Утром его голова раскалывалась, словно спелая тыква под ножом кухарки, но Зак был рад этому. Физическая боль заглушала угрызения совести, борьбу с которой ему еще предстояло выдержать. Не так-то легко убить человека. Одно дело унизить, оскорбить, разрушить карьеру, безучастно смотреть, как его убивает болезнь, другое — самому отнять жизнь. Страшно!

Но что делать, если ему не оставили выбора? Впервые Зак столкнулся с силой, более безжалостной, чем его собственная. Он вспомнил всех, чьи судьбы ломал так же легко, как спички, заботясь только о личной выгоде.

И вот, как расплата, теперь их лица день и ночь преследовали его, их упреки и обвинения звучали в его ушах…

Всхлипнув от бессилия, Зак глубже зарылся под одеяло, мечтая о чуде, способном повернуть все ему во благо.

— Господи, — шептал он в полном отчаянии, — сделай так, чтобы обо мне забыли и дали спокойно жить.

Однако голос в его сознании лишь презрительно смеялся и спрашивал: "А ты дарил спокойствие, когда твои жертвы умоляли тебя?

Ты щадил их? Каждый получает по делам своим, ибо сказано в Библии…"

— Заткнись! — Зак старался заглушить в себе этот голос, потому что точно знал: это никакой не Бог, а совесть. Совести он боялся больше, чем Бога.

Роберта осторожно подкралась к двери, соединяющей ее номер с номером Зака, и прислушалась. После ночных событий, когда он, пьяный, ломился к ней, она предпочитала вести себя с предельной осторожностью.

Сейчас с противоположной стороны не доносилось ни звука, хотя еще десять минут назад Роберта четко различала мужское бормотание. Осторожно отодвинув задвижку, она приоткрыла дверь. Ее глазам предстала разобранная кровать, беспорядочно разбросанная по комнате одежда, полупустая бутылка из-под джина и безобразные, дурно пахнущие пятна на ковре.

— Похоже, кое-кому здесь было плохо, — тихо произнесла она, решаясь войти. Судя по шуму льющейся воды, Зак принимал душ в ванной. — Или ванну в душе, — пошутила Роберта.

Резкий звонок телефона, раздавшийся откуда-то из-за спины, заставил ее испуганно подпрыгнуть на месте. Прозвенев пару раз, он смолк, и Роберта поняла, что Зак снял трубку аппарата, установленного в ванной комнате аналогично тому, как это было устроено в ее номере.

Не в силах перебороть любопытства, из-за последних событий обострившегося, Роберта осторожно взяла трубку параллельного аппарата, обнаруженного на полу у кровати, и приложила к уху…

Случилось то, чего Зак так опасался. «Заказчики» установили за ним слежку: А иначе как они смогли выяснить, в каком отеле он остановился, если оба номера были сняты на имя Роберты?

Едва услышав пронзительный звонок телефона, Зак догадался, кто это, но продолжал надеяться на то, что портье понадобились ключи от его комнаты, горничная желает сменить постельное белье. Да мало ли что? Может, просто кто-то ошибся номером.

Смыв с лица мыльную пену, он протянул руку к закрепленному на стене аппарату и снял трубку.

— Слушаю.

— Мистер Престон, надеюсь, мне не требуется представляться? — Голос принадлежал человеку, с которым Зак вчера встречался в аэропорту.

— Д-да… Я у-узнал вас… — От волнения он опять стал заикаться.

— Очень хорошо. Мы уже начали волноваться по поводу вашего здоровья. Вы не бережете себя. Если будете много пить, то погубите печень.

Сукины дети! Заку хотелось громко выругаться. Им известно даже о его вчерашнем посещении бара. Занимаются грязным шантажом и имеют еще наглость справляться о здоровье.

Лицемеры!

Впрочем, ничего из этого он не произнес вслух, а, наоборот, вежливо поинтересовался:

— Чем обязан вашему звонку?

— Вы забывчивы, — слегка пожурили его на противоположном конце провода. — Нас интересуют подробности.

— Подробности? — Не понимая, о чем идет речь, Зак искренне удивился.

— Ну да. Будьте любезны, сообщите, где и во сколько вы намереваетесь разобраться с Гейлом Лейтоном. Вы ведь помните об уговоре?

Такое разве забудешь?! Зак глубоко вздохнул, прежде чем ответить. Раскрыв рот, он сожжет за собой последний мост и обратной дороги не будет.

— В девять вечера, в старых доках, напротив третьего бокса, — сказал Зак, все еще не веря в то, что говорит это.

— Вы уверены, что мистер Лейтон действительно окажется в доках в это время?

Зак усмехнулся. Пожалуй, это — единственное, в чем он уверен на сто процентов.

— Разумеется, сэ-э-эр. — Под конец разговора Престон позволил себе слегка съязвить, употребив лакейский стиль обращения.

Но его собеседник решил проигнорировать остроумную выходку.

— До вечера, мистер Престон. Встретимся у третьего бокса…

Короткие гудки, раздавшиеся следом, оповестили о том, что собеседник отключился. Зак громко ругнулся и принялся заново намыливать голову…

Роберта осторожно положила трубку на место и вернулась в свой номер. Здесь она села на кровать и попыталась осмыслить услышанный разговор Зака с неизвестным.

Несмотря на всю реальность происходящего, ей было сложно поверить в те чудовищные вещи, которые она узнала. Гейла собираются заманить в доки и убить! Зак имеет к этому самое непосредственное отношение! Преступление совершится сегодня в двадцать один час!..

— Почему я рассуждаю об убийстве Гейла так, точно оно неизбежно? Разве не в моих силах предотвратить трагедию? Я обладаю той же информацией, что и преступники. Правда, у меня нет доказательств, чтобы обратиться в полицию, но предупредить самого Гейла мне по силам.

Роберта преисполнилась решимости во что бы то ни стало сорвать планы заговорщиков.

Хотя ей и не был известен точный адрес, по которому проживает Гейл, все же кое-какие зацепки у нее имелись.

Как он говорил? Что-то вроде того, что у него есть друзья. Итальянское семейство, которое содержит небольшой пансион на побережье. Именно у них он останавливается всякий раз, когда бывает в Майами. Точно! И еще фамилия у этих итальянцев такая же, как у одного известного композитора. Как же его звали? Верди? Паганини? О Господи! Думай, думай же, Роберта!

Молодая женщина с силой сдавила виски, прилагая неимоверные усилия, чтобы пробудить уснувшую память.

— Пуччини! Этих итальянцев зовут Пуччини! — облегченно воскликнула она.

Зак сидел за рулем взятого напрокат «шевроле» и следил за входом в небольшой двухэтажный особняк. Именно здесь, по имеющейся у него информации, остановился Гейл Лейтон.

Мужчина достал из кармана джинсов небольшой лист бумаги и снова проверил адрес.

Так и есть! Ошибка исключена. Но на всякий случай он прочитал вслух:

— Частный пансион на двадцать комнат.

Принадлежит итальянцам Марио и Лизе Пуччини… Так это можно пропустить… Ага, вот номер телефона!