–?Как «в каком смысле»? Ты же из Банка.

Отчаяние захлестывает меня, заволакивает глаза мутной пеленой, и свет как будто покидает эту комнату. Конечно. Мне следовало догадаться. Он принимает меня за другую девушку. Меня вообще здесь не должно быть.

Он вглядывается в мое лицо.

–?Ты не из Банка?

Я качаю головой, в горле стоит ком.

–?Из Болота, – шепотом выдавливаю я из себя.

Он вскакивает, как будто я ударила его током.

–?Нет, – говорит он, медленно качая головой. – Нет. – Он щиплет себя за переносицу. – Пожалуйста, скажи мне, что ты не суррогат.

Это слово хлещет меня пощечиной, и, когда он снова поднимает на меня глаза, они уже совсем другие, и я знаю, что теперь он смотрит на меня, как все, и видит только мою функцию, а не человека. Он больше не видит меня.

Правда написана у меня на лице. Я чувствую ее кожей, эту предательскую правду, которая кричит ему, что я опасна, что общаться со мной запрещено. Что я никто.

–?Что ты здесь делаешь? – шипит он, оглядываясь по сторонам, словно опасаясь, что за нами кто-то наблюдает.

–?Я… я…

Он хватает меня за руку.

–?Ты должна уйти. Сейчас же.

Вдруг раздается стук в дверь. Мы оба застываем в оцепенении, с одинаково испуганными выражениями лиц.

–?Одну минуту, – громко произносит он, и его голос удивительно спокоен при всем драматизме ситуации. Он прикладывает палец к губам и тянет меня в гардероб, заталкивая внутрь и закрывая дверь. В шкафу темно и пахнет нафталином. Я опускаюсь на пол и прижимаю глаз к замочной скважине.

Он пробегает рукой по волосам, поправляет ворот рубашки и открывает дверь.

–?Здравствуй, – говорит он так же весело и непринужденно, как при встрече со мной.

–?Добрый день. – Голос тонкий и гнусавый, и я сразу узнаю его. Он принадлежит племяннице герцогини.

Нет. Не может быть, чтобы он был здесь для нее.

–?Моя тетя просто невыносима, – жалуется она. – Прошу прощения за опоздание.

–?Ничего страшного, – тепло произносит молодой человек. – Пожалуйста, проходи.

Я вижу отблеск фиолетовой ткани, но фигура юноши загораживает от меня девушку.

–?Хочешь чего-нибудь выпить? – спрашивает он.

–?Нет.

Он исчезает из поля зрения. Воцаряется долгое молчание.

–?Разве ты не собираешься говорить со мной? – обиженно спрашивает девушка.

–?Разумеется. Конечно. Мои извинения. Почему бы тебе не рассказать немного о себе?

Я ненавижу его за то, что он задает ей тот же вопрос, что и мне.

–?Разве ты не должен говорить мне приятные слова? Все мои подруги, у которых были компаньоны, рассказывали, что те постоянно восторгались их красотой.

Если бы я так отчаянно не надеялась на это, то, возможно, и не заметила бы неловкой паузы, прежде чем он сладко произнес:

–?Ты очень симпатичная.

Я слышу шелест юбок, и девушка попадает в объектив замочной скважины. Я не могу отделаться от ощущения, что испытываю самодовольное удовлетворение от того, что она совсем не симпатичная.

–?Иди сюда, – требует она, и я стискиваю зубы. Мне не нравится ее тон. Молодой человек встает, и теперь я вижу и его. – У меня еще никогда не было компаньона.

–?Я знаю. Твоя тетя желает тебе лучшего будущего, поэтому она обратилась за моими услугами.

Девушка фыркает.

–?Моя тетя плевать на меня хотела. Она хочет поскорее отделаться от меня, выдав замуж.

Парень пожимает плечами.

–?Возможно, так и есть, я не знаю. Ее светлость не делится со мной своими планами.

Девушка играет с рюшами на платье.

–?Ну… ты собираешься учить меня, как угождать мужчине?

Что? Нет. Ни в коем случае. Он не может быть здесь для этого. Или…?

Его губы складываются в соблазнительную улыбку.

–?Я здесь для того, чтобы научить тебя, как сделать так, чтобы мужчина угождал тебе.

Я не могу винить девушку за растерянность, которая читается в ее округлившихся глазках-бусинках и приоткрытом рте.

–?Когда же мы начнем? – спрашивает она.

Он смеется.

–?В ближайшее время. Это всего лишь знакомство.

–?О. – Она хмурится, а я вздыхаю с облегчением. Она протягивает ему руку. – Меня зовут Карнелиан, Карнелиан Силвер. Но ты уже, наверное, знаешь.

Карнелиан. Что за дурацкое имя.

Он берет ее руку и слегка прижимается к ней губами.

–?Очень приятно познакомиться, Карнелиан. А я – Эш Локвуд.

Эш. Его зовут Эш… Я беззвучно произношу это имя в темноте гардероба и улыбаюсь.

–?Нам ведь позволено целоваться? У моей подруги Шалис был компаньон, и она рассказывала, что им разрешали целоваться, трогать друг друга, и все такое. – Карнелиан жадно смотрит на него, с нетерпением ожидая подтверждения своих надежд.

Мне показалось, или Эш действительно покосился на шкаф?

–?У нас будет достаточно времени, чтобы обсудить правила моего поведения, – говорит он. – Но сейчас, полагаю, тебе пора одеваться к ужину.

–?Ты ведь будешь за ужином? – спрашивает Карнелиан.

–?Да. Так что мне тоже нужно переодеться.

Карнелиан оглядывает его с головы до ног.

–?Я думаю, что ты прекрасно выглядишь и так, – говорит она почти застенчиво. – Может быть, моя жизнь здесь уже не будет такой тоскливой.

Она подходит к двери и ждет, когда Эш откроет.

–?Было очень приятно познакомиться с тобой, Карнелиан Силвер, – говорит он.

Она улыбается в ответ, и я не сомневаюсь, что победной улыбкой.

–?Мне тоже было приятно познакомиться, Эш Локвуд. До скорой встречи.

Он запирает дверь и прислоняется к ней головой, закрывая глаза. Мне вдруг становится не по себе от мысли, что он попросту забыл про меня. Но в следующее мгновение он стремительно направляется к гардеробу и распахивает дверцу.

–?Ты хоть представляешь, как трудно это было, зная, что ты здесь? – шипит он.

–?Я не виновата. – Я выкарабкиваюсь из шкафа, но ноги сводит судорогой, и я теряю равновесие. Эш успевает схватить меня за локоть, и мой пульс учащается.

–?Убирайся отсюда, – говорит он. – Быстро. И никому не говори, что видела меня или говорила со мной и… вообще ничего не говори. Ты поняла? – Впервые я вижу трещину на его безупречном фасаде. Кажется, он по-настоящему перепуган.

–?Кому мне рассказывать? – тихо говорю я. – Никто со мной не разговаривает. Никто не слушает.

Я вижу вспышку чего-то похожего на жалость в его глазах.

–?Убирайся отсюда, – повторяет он.

Спотыкаясь, я иду к двери и останавливаюсь, взявшись за ручку.

–?Я не знаю… не знаю обратной дороги.

Эш вздыхает.

–?Я тоже, – говорит он, пожимая плечами. – Извини. Помочь не смогу.

Я долго смотрю на него, задаваясь вопросом, увижу ли его еще когда-нибудь.

–?Что? – спрашивает он.

–?Я никогда не встречала такого, как ты, – говорю я. И отчаянно краснею, чего мне совсем не хочется.

Но что-то в моих словах заставляет его рассмеяться холодным невеселым смехом, и он садится на диван, обхватывая голову руками.

–?Пожалуйста, – говорит он устало, – уходи.

Мои щеки все еще пылают от стыда, и я выскальзываю за дверь, прежде чем скажу что-нибудь еще, о чем могу потом пожалеть.

Как в тумане я бреду назад по лабиринту коридоров, снова через стеклянную галерею, влево, вправо, вправо, влево…

В дворцовых покоях ничего не изменилось, но мне почему-то кажется, что все теперь выглядит по-другому. Наконец я останавливаюсь у дверей бального зала, но не помню, как я сюда попала. Мои мысли тонут в серо-зеленых глазах.

Поднимаюсь по одной из лестниц на второй этаж и сталкиваюсь с Аннабель. Она в панике, немой тревоге.

–?Я решила прогуляться по дворцу, – говорю я, стараясь выдержать невинный тон. – Это что, не разрешается?

Одна?

–?Да.

НЕТ!

–?О-о. Извини. – Я надеюсь, что вид у меня виноватый. Аннабель нервно прижимает руку к груди, и я замечаю капельки пота у нее на лбу. – Аннабель, прости меня, – говорю я, на этот раз более искренне.