– Лежишь на земле, парень, – громко ответил ему Лахлан, – после того как тебя выбил из седла один из людей Мак-Дугала. Теперь припоминаешь?

– Да… да… Я помню. – Алан оглядел окружающих и остановил свой взор на отце.

Геррак поспешно схватил руку своего старшего сына:

– Алан! С тобой все в порядке?

– Конечно, отец! – ответил Алан. – Я никогда не чувствовал себя лучше.

Простите, что разговариваю с вами лежа… – Он сел и вдруг схватился обеими руками за голову.

– Что случилось? – закричал Геррак.

– Голова болит, отец… – с трудом проговорил Алан. – Я не ожидал, что она будет болеть, только и всего.

Джим взял молодого человека за плечи и снова уложил его на землю.

– Полежи еще немного. Не шевелись. Кто-нибудь, снимите куртку с убитого или наших пленников и принесите сюда. – Джим сам немного удивился, слыша, как бесчувственно звучат его слова. Но два года, проведенные здесь, не могли не сказаться. – Потом найдите какие-нибудь покрывала, чтобы Алан не замерз, пока лежит на земле. Подождем, не пройдет ли у него головная боль.

– Это пустяки, сэр Джеймс, – проговорил Алан, лежа на земле. – Мне стыдно, что я сказал про головную боль. Позвольте мне подняться…

– Не двигайся! – приказал Геррак. – Делай, что тебе говорит сэр Джеймс!

– Да, отец. – Алан вновь опустился на какой-то тюк, который подложил ему под голову один из братьев.

Остальные раздевали мертвецов и слугу, который остался в живых, хотя одна его рука висела как плеть, а топор торчал в стволе дерева футах в десяти от тропы, несомненно брошенный туда искусной рукой Лахлана.

– Сэр Геррак, – Джим поднялся, – будьте добры, посидите немного с Аланом, а мы пока позаботимся о другом. Лахлан, я думаю, мы должны побеседовать с Мак-Дугалом.

– Да уж, конечно, должны, – ответил Лахлан с весьма недоброй усмешкой. Он потрогал лезвие своего кинжала.

– Я сказал – «побеседовать»! Пошли со мной. – Джим повернулся к Жилю:

– И ты тоже, Жиль.

Оставив сэра Геррака с Аланом и другими сыновьями Джим двинулся к Мак-Дугалу; тот по-прежнему сидел на коне, глядя на сияющую стальную фигуру юного Кристофера, преградившего ему путь. Шестнадцатилетий юноша сдержал свое слово. Он не шевельнул ни одним мускулом и, на взгляд Джима, который шел к Мак-Дугалу пешком, представлял собой действительно довольно грозное зрелище, застыв на дороге с копьем наперевес Когда они подошли, человек в расшитом золотом плаще обернулся и взглянул на них.

– Эй, Ивен, – обратился к нему Лахлан, прежде чем Джим успел вставить слово. – Никак ты решил навестить нас?

– Сэр, – начал Джим, – каково бы ни было ваше звание…

– Его зовут этим новомодным словечком «виконт», – подсказал Лахлан.

– Милорд Мак-Дугал, – продолжал Джим. – Я сэр Джеймс Эккерт, барон де Буа де Маленконтри. Вы мой пленник. Сойдите с коня.

– И поживей, Ивен, – добавил Лахлан, снова пробуя острие своего кинжала. Очень советую поторопиться.

Однако Мак-Дугал спешился без особой суеты. На земле его фигура не производила такого впечатления, поскольку он оказался на добрых четыре дюйма ниже Джима и по крайней мере на два дюйма ниже Лахлана. Однако худощавое лицо с высокими скулами выражало глубокое презрение.

– В наши дни на дорогах полно разбойников, – пробормотал он, просовывая руку под свой плащ. Лахлан тут же приставил ему к горлу кинжал, и рука виконта остановилась.

– Я хочу лишь достать платок, – мягко произнес Мак-Дугал и медленно извлек лоскут тончайшей ткани, который, казалось, больше подходил для женщины. От платка исходил легкий аромат духов. – Здесь что-то дурно запахло.

– Продолжай в том же духе, и тебе скоро вообще будет нечем нюхать, пригрозил Лахлан. – Ты даже не обратил внимания на имя человека, взявшего тебя в плен. Это сэр Джеймс Эккерт, Рыцарь-Дракон.

Джим никак не ожидал, что слова Лахлана могут произвести такой эффект. От хладнокровия Мак-Дугала не осталось и следа.

– Рыцарь… Дракон? – запинаясь повторил Мак-Дугал. – Этот… колдун?

– Маг! – взорвался Джим, почему-то вдруг разозлившись. – Тот, кто еще раз произнесет это слово, пожалеет об этом!

– Да-да, сэр Джеймс! – Голос Мак-Дугала дрожал. Лицо его стало белым, как у Алана, когда с него сняли шлем. – Конечно, милорд маг. Я ваш пленник. Какова будет ваша воля?

Джим быстро пораскинул мозгами. Он оглянулся на де Меров, все еще толпившихся вокруг лежащего на земле Алана. Ни к чему Мак-Дугалу видеть вблизи Геррака и его сыновей и знать, кто они такие. Мак-Дугалу следовало сохранить жизнь, и потому чем меньше он будет знать, тем лучше. Джим повернулся к Лахлану:

– Лахлан, будь добр, позаботься о виконте. Мы покинем это место, как только все будет готово. Даже слуги я уже не вижу. Может быть, он или кто-нибудь из латников еще остались в живых, но тяжело ранены и не могут передвигаться.

– Больше ни одного! – зловеще ухмыльнулся Лахлан. – Я им всем перерезал глотки. В любом случае, когда их найдут, подумают, что на них напали разбойники, которые воруют скот.

Джим мысленно содрогнулся. Такая кровавая бойня была совершенно неприемлема для человека двадцатого века, однако здесь обычно поступали именно так. Пленников, которые представляли собой какую-то ценность, например, за них можно было получить выкуп, брали c собой. Тех же, кто не имел особой ценности, просто убивали, поскольку на их содержание не хватало провизии, а если и хватало, то все равно они не внушали доверия. – Хорошо, – кивнул Джим. – Останься с милордом. А я схожу за тем рыцарем, которому мы поручили охранять дорогу. Держи пленника подальше от остальных.

Понимаешь?

Джим намеренно назвал Кристофера рыцарем, чтобы Мак-Дугал не переживал, что позволил себя остановить мальчишке. Однако, похоже, это не добавило виконту бодрости.

– Я не вчера родился, – усмехнулся Лахлан. – Еще бы мне не понимать!

– Отлично.

Джим оставил Лахлана с Мак-Дугалом и направился к Кристоферу. Юный де Мер не пошевелился, когда Джим подошел к нему вплотную. Джим положил руку на стальное колено юноши.

– Ты хорошо справился со своим делом, – тихо сказал он.

– Я не шевелился, сэр, – прогудел из-под забрала голос Кристофера. – Как сказал отец.

– Говори потише. Нашему пленнику в золотом плаще незачем знать чьи-либо имена, кроме моего и Лахлана. Твоя задача выполнена. Возвращайся к отцу и братьям – они все возле Алана. И скажи, пусть пришлют кого-нибудь в доспехах и с опущенным забралом известить меня, когда Алан будет готов ехать. – Джим вовремя вспомнил об одном обстоятельстве. – Я имею в виду – когда он в самом деле будет готов ехать. Пусть даже не пытается вставать, пока не утихнет головная боль; и при малейших признаках дурноты он снова должен лечь. Потом ему нужно будет ехать шагом, а вы все время оставайтесь рядом с ним, до самого замка. Там пусть его немедленно уложат в постель. Я приказываю как маг. Ты можешь передать своему отцу все слово в слово?

– Слово в слово, сэр, – ответил Кристофер вполголоса.

Джим не имел оснований сомневаться в нем. В ту эпоху обмениваться письмами было не принято – разве что они писались на латыни, но пользовались ею лишь монахи и священники, – так что большинство сообщений передавалось устно; гонцам приходилось запоминать все слово в слово. Это было необходимо, и потому люди, как правило, умели это делать. Джим нисколько не сомневался, что Кристофер в точности передаст Герраку его слова.

– Хорошо, – продолжал Джим. – Еще скажи отцу, что я, Лахлан и наш пленник поедем впереди или позади вас, чтобы Мак-Дугал не догадался, кто вы такие.

Незачем подвергать лишней опасности замок де Мер. Возможно, мы с Лахланом и не вернемся туда, а устроимся где-нибудь вместе с пленником, по крайней мере на одну ночь. Когда придет время, мы свяжемся с сэром Герраком. Пока же пусть он узнает, согласны ли приграничные жители собраться и объединить свои силы с маленькими людьми – если мне удастся договориться с ними, – чтобы покончить со всеми полыми людьми.