— Вот боги дали родственницу, совсем без мозгов.

— Коша, ты греби, да на берега смотри. Я и обидеться могу.

— Ладно, извини. Совсем из-за вас с отцом извёлся.

— А почему тобой похвастаться нельзя?

Немного помолчав и явно тушуясь, Кощей промолвил:

— Я был правителем серых.

— И?

— И всё. Ты что не поняла?

— Нет и мне плевать, кем ты повелевал. Ты мой брат. Уяснил?

Коша морально расслабился и молча, вышел из моей временной комнаты. Интересно, чего я про Кощея ещё не знаю. У нас на Земле серыми инопланетян злобных зовут. Говорят, похищая людей, они зверские опыты на них ставят.

Люблю лето, сарафан светло серый голубыми колокольчиками расшитый натянула, туфли-сабо на деревянной подошве на босу ногу одела и полностью готова — к труду и обороне. Обувь пришлось снять, сильно громко стучала подошва. Взяв в руки туфли, стараясь идти на цыпочках, проскользнула к спальне приёмных родителей. Смех, да и только. И зачем кралась? Из комнаты раздавался двойной богатырский храп. Робко постучала. Храпеть стали ещё громче и продолжительней рулады выводить. Приоткрыла дверь, заглянула в спальню и получила деревянным молотком по лбу. У-у-у звону-то. Колокола отдыхают. Вот это охранная система. Хи-хи два раза. Больно. Почесала вмиг поспевшую шишку. От стука киянки по моей голове гномы даже не шелохнулись, как выводили басовые рулады, так и продолжали, а вот от удара молотка об пол проснулись.

— Кто тама? — Натягивая одеяло до подбородка, сонным голосом спросила крестная мама.

— Я.

— Лана, спросить что хотела? — Это уж крёстный проснулся, зевая, открывая рот шире ворот.

— Уходим, прощаться зашла.

Гномы вскочили с кровати. Такие смешные: в колпаках и белых кружевных ночнушках в пол. Гритта засуетилась, забегала по комнате, хватая свои вещи и натягивая их, то наизнанку, то путая у блузки грудь со спиною.

— Мам, па, не торопитесь, подожду. К девчонкам пока зайду. — Втянулась обратно в коридор, плотно притворив дверь. Постояв и покачавшись с пятки на носок и обратно, вернулась в свою комнату, перевешиваясь через подоконник, позвала своих парнишек:

— Эй, самоубийцы! Подползите ко мне. Яш, посторожи нас, пожалуйста.

— Что случилось?

— Вы меня любите?

— За что? — Я обиделась. Ну, подождите! Отыграюсь на вас за всё и сразу.

— Ты, поросёнок с крыльями, дождёшься у меня! Кому сказала, ползи сюда.

Парни по приставленной лестнице, валявшейся под моим окном, ловко забрались ко мне. Пристроились на подоконнике, как два нахохлившихся воробья.

— У вас деньги есть?

— Чего?

— Дурнями не прикидывайтесь. Торвик, не кривись. Вообще-то я тебе как бы жена.

— Что ты задумала, как бы жена?

— Хочу крёстному денег дать.

— Обидеться и не возьмёт.

— Так я ж на дело.

— Ага. И сколько нужно?

— Не знаю. Хочу, чтоб он мне клетку сделал железную, а Ягуся её заговорила.

— Давно пора. Посидишь в железе, все отдохнут от тебя, — подковырнул меня братик. У, заноза в пятке!

— Не радуйся, не мне.

— Не дамся!

— Тьфу, на вас!

— Не кипятись. Эх, ладно. Пошли к хозяевам, вот ведь, хотели тихо уйти. Теперь вряд ли получится. Ты хоть знаешь кто мы для гномов? Повелители? Как же. Сейчас пол города соберётся, потом привяжутся и пока материнскую жилу какой-нибудь руды этим пройдохам хитрым не найдём, ни за что не отстанут. Слезу несчастную пустят, что плохо живут, и мы их забыли. Валить отсюда быстрее надо. А то после вчерашних ваших боёв очнутся и повиснут гирями у нас на лапах. Знаю их натуру. Месяц не вырвемся, а я озверею и кого-нибудь прибью, начиная с тебя.

Под вздохи Кощея, парни отправились на первый этаж в столовую ожидать меня любимую. Я же, влетев по очереди к названным сестрёнкам, провела экстренную побудку, сдёргивая с каждой одеяло. За что была два раза бита подушкой и награждена пожеланием, чтоб у меня всё повылазило и муж был пьяницей. Убежав от девчонок, помчалась в приподнятом настроении сообщать вампиру, что он алкаш. Легонько стукнула его кулаком по макушке и рванула под защиту братца. У, скелетон! Шустрый змей сбежал от меня, оставив на растерзание зубастику. Спасать саму себя пришлось самой. Побегали с муженьком вокруг стола, специально свалила так во время вернувшегося братца на пол, два раза протопталась на его костях и была пойманы крёстным, нечаянно завалила и его на пол до кучи. Вот это обороты! Вжала голову в плечи под крепкими выражениями гнома, все присутствующие в комнате дружно рассмеялись, сердцем чувствую, надо мной одной ржут. Успокоились только при виде мамы Гритты со сковородой в руках, которую тут же подарили мне, как оружие массового поражения, неоднократно проявившее себя в боях с мужской половиной всех разумных рас. Развеселились ещё больше. Ой, не к добру это. Спустившиеся девчата быстро накрыли стол. На завтрак было всё, что люблю. А я люблю покушать. Естественно деловые разговоры ушли на потом. За столом жертв диет не было, поэтому все с удовольствием чавкали, сопели, поедая копчёный кабаний бок, жирноват, конечно, но вкусный. С не меньшим энтузиазмом уплетали хлеб с сыром, зелёный лучок, хрупая жёлтую репку, пирожки, запивая всё, женщины горячим грушевым взваром, ребята с крёстным отцом креплёным пивом. Кот получил в своё распоряжение крынку свежих сливок, громко урчал от удовольствия. Вот оно кошачье счастье. От приятной сытости меня разморило, потянуло в сон, за что была братом пребольно пнута под столом. Ёшь кырындык, попомнишь меня скелет облезлый. Муж мой, смотрите, уже привыкла его так называть, взял слово и обрисовал ситуацию, мол, всё плохо, летим на бой. Земля прощай, спасибо за хлеб, за соль, труба зовёт. Женская половина, включая меня, всплакнула. Гномы вышли из-за стола и полезли обниматься, кости трещали, стонали, но держались, обещая в следующий раз при таких пытках, вывалиться из штанов на пол. За всеми этими проводами чуть о деле не забыла. Оттащив Гриндоля в сторонку, попросила об услуге. Подозвала муженька, растрясла его мошну. С братцем такой номер не удался бы. Помните Пушкина:- «…Там царь Кощей над златом чахнет…»? Явно с братика писано, та ещё жадина. Вручив крёстному десять золотых монет и свой перстенёк из бездонных запасов «швецарского банка». Колечко так себе, мне не очень нравилось. Как можно подробней растолковала свою задумку. Гном обещал за неделю сделать всё в лучшем виде, сохранить до моего прихода и неуклюже меня обнял. Тут названные сестрёнки вцепились в меня. Гритта одной рукой крепко стиснула меня, всё синяк обеспечен, другой фартуком вытирала слёзы, бежавшие по её дряблым щекам. Господи, убереги их! Это так странно, но я чувствую, что я им нужна и любима. Странно, чуть больше суток знакомы, а сердце щемит.

— Лана, ты вернёшься?

— Постараюсь, батя.

Проводы затягивались, все девы утопали в слезах, включая меня. Спасаясь от потопа, Кощейка шустро поволок нас с вампиром на улицу, в буквальном смысле вырвав меня из объятий семьи, в два счета перекинулся, рявкнул на весь гномий посёлок. Через секунду посередине улицы стояли уже два дракона. Было завидно у него девять голов, а у меня одна. А так покрасоваться перед поселковыми хотелось. Тьфу, дурра я дурра. Яшка забежал по моему крылу ко мне на спину, «муженёк» взгромоздился на братца. Полетели, обещав вернуться, как только так сразу. Я прямо натуральный Карлсончик. Сама не знаю, как скоро вернусь сюда, а вот сына прислать к новым родственникам на недельку погостить надо. Между прочим, мысль заслуживает внимания. Крёстному будет за счастье с пацаном повозиться, глядишь, к делу пристроит, а то от кровных родственников толку никакого. Одни нравоучения. Одним словом — ДРАКОНЫ.

За время нашего полёта в неизвестность, братец меня обучил мысленно общаться, подробно объясняя, как держать несколько абонентов разговора, как блокировать всех, чтоб слышать одного. Было интересно. Потренировалась в мысленном общении со всеми сразу и по отдельности: и с вампиром, и с котом. А то при разговоре вслух то мошкара стаей в горло залетает, то птицей мимо пролетавшей давлюсь. Какое расстояние пролетели, не знаю. Может много, а может мало, за разговорами быстро мчалось только время. Яшка прогуливался по мне, словно по деревенскому забору, ворчал, как старый дед. Оголодал, видите ли, он через какой-то час полёта. Я его игнорировала. Поболтав в последний раз телепатически с Кощеем, задумалась о своей жизни. Вот ведь, хожу, брожу, летаю, а своего угла нет, детей негде воспитывать, доходов опять же своих нет. Благо папа не жадный, единственной дочурке свою сокровищницу на разграбление отдал. Стыдно у отца на шее сидеть, надо своё гнездо вить. Птичка блин. Вот куда сейчас летим? На авось. К Яге надо. К Яге.