Замолчал братец, все свои девять голов понуро повесил. В воспоминания ушёл, крыльями махать перестал и вошёл в крутое пике. Ёпирный театр! Ёжки-кочерёжки. На пару с вампиром как заголосим от страха. Встрепенулся Кощей, выровнял полёт и спокойно спрашивает:

— Может, на вон той поляне привал устроим, поохотимся?

А ни кто из нас ответить не может. Я попробовала, только сиплю. Это ж надо! Как балбес костлявый напугал? Прокашлявшись, зашипела круче змей:

— Ты, что с дуба рухнул? Разбился б на фиг! Сестру без единственного брата оставил! Я и так сиротой столько лет росла. Только приземлимся, убью зараза.

— Ланка, ты чего? Я ж бессмертный. Забыла?

— Ты помнишь, в чём говорят, у тебя смерть спрятана? Вот их тебе и отобью. Вдовой решил меня сделать? У меня ещё даже брачной ночи не было!

— Ха-ха-ха, вот в чём дело! А я думал, ты меня любишь?

На такой провокационный вопрос даже отвечать не стала. Круто заложив вираж, пошла на посадку. За моей спиной раздался раскатистый гром — ржач. В зелёной дубраве в самом её центре проглядывала великолепная поляна, покрытая ковром жёлтых цветов. Вот на неё курс и держала. Яшка исходил истеричным мявком при посадке. Соприкоснувшись с землёй, по инерции пробежала несколько метров, глубоко вздохнув медовый аромат цветов, перекинулась в человека. Котейка перекувырнувшись в воздухе от неожиданного моего превращения, упал на все четыре лапы и начал:

— Прав Бессмертный. Безголовая ты. Трудно предупредить?

— Прости.

— Ты вон глянь. Как братец твой совершил посадку.

— Так он привычный быть ездовой лошадью. А нас в академиях не обучали.

— Тьфу! Непутёвая.

— Вот и хорошо. Отсюда до Бабы Яги на своих четырёх поскачешь.

— Не, она ещё и обиделась.

— Хвостатый, ты не прав. Она же извинилась. Вы давайте располагайтесь, костёр готовьте, а я на охоту. Шашлычков хочется. Яш, ты б травок для аромату собрал. Не злись, молодая она ещё.

Ну, братец! Ну, политик! Вроде заступился, но всё ж глупой обозвал. Нет, надо власть в свои руки брать. Хочу к Яге. Две девушки не одна, чего-нибудь придумаем, как мужикам на их отростки соли насыпать. Отсутствовал Кощей недолго, принёс горного козла. Хотела спросить, как парни своего родственника есть будут, но вовремя передумала. Побьют. К прилёту охотничка только с Торвиком и успели на краю полянки соорудить костерок. Положить у огня два сухих берёзовых бревна. Откуда они взялись в дубовой роще, даже не представляю. Вампирюга притащил. Распотрошили свои сидоры, достали котелок, соль, хлеб, пиво, кстати, в нём я и собиралась мясо мариновать. Кот в зубах принёс букетик из трав: дикий лук, чеснок и ещё какую-то траву. Одну былинку в сумку спрячу, бабке покажу, узнаю для чего она. Кот на меня дуется, морду воротит и что-то шипит себе под нос. Ничего попросит ещё молочка, уж я его накормлю, все кусты возле бабкиной избушки обследует. Пока ребята разделывали тушку, настрогала экологически чистых палочек на шампуры из веток ближайшего дуба. Из берёзы были б лучше, дуб хорош для хранения самогонки, пару лет постоит, и коньячок под шашлычок очень даже приличный бы получился. Тихонько переругиваясь по пустякам, нажарили кучу мяса. Парни за обе щеки вместе с Яшкой уплетали всё что было. Одна я сиротинушка жевала хлеб с солью. Не ем, оказалось козлятину, меня раздражал его вкус и запах похожий на баранину. Дома, на Земле, терпеть не могла баранину хоть как приготовленную из-за её специфического вкуса. Кощейка предложил перекинуться и остатки сырого мясца скушать. Представила процесс, чуть не убежала в самую глубь дубравы. Эх, не путёвый я дракон. Сижу злая, полуголодная, слюной капаю, глядя на ребят. Бедная я бедная, хлеб кончится, помру от голода. Жалею себя, вздыхаю, на глаза не прошеные слезинки набегают. Торвик не выдержал, перекинулся в белого волка и умчался в лес. Где-то минут через двадцать, тридцать принёс зайца, положил к моим ногам, и я зарыдала в голос.

— Что опять не так? Зверушку жалко?

— Яяяя зайчатину не ем. — Сквозь рыданья отвечаю.

— А, что ешь?

— Говядину, свинину и курей.

— Где мы их тебе в лесу найдём? — Плачу дальше, а Кощей продолжает:- Попал ты зятёк добро. Сельское хозяйство поднимать в вотчине родной придётся.

— А может, она просто укусит меня. Хлебнёт моей кровушки, и обряд завершится, и вкус мяса волновать не будет.

Я сразу перестала плакать, схватила свою котомку и стала в спешке выдирать гномью сковороду. Братик с котом зашлись от смеха, а умный муженёк, прихватив пару веточек шашлычка, дёрнул на другой конец поляны. Так и не вытащив орудия убийства, погрозила вампиру кулаком. Присела на бревно, отобрала у Бессмертного бутыль с пивом и одним махом осушила её до половины. Вытерев губы ладонью, а руку об свой сарафан, отправилась ломать ветки с кустов. Ни куда больше сегодня не полечу, ночевать тут буду. Тяжело жить среди мужиков, так и норовят посмеяться над дамой. В голове слегка зашумело, проявилось лёгкое опьянение. Кушать хочется. Пивко в пустом желудке булькнуло и попросилось наружу. Вот дунькой я была, когда грозилась подругам уйти от них в мужской монастырь. Сгинула б там на раз. Видно что-то сообразив, братик отправился за мной следом. Подошёл, обнял, прижал к своей костлявой груди:

— Не мучайся. Маг я у тебя или не маг. Будет всё у тебя, прости. Забыл, что ты ещё маленькая. Ну, всё, всё. Пошли к костру, у меня в мешке кое-что есть, тебе понравится. Я ж хотел как лучше, на свежем воздухе шашлычков покушать. Пойдём, родная.

И мы пошли. Парни больше не подтрунивали надо мной, даже коту пообещали, не прекратит на меня шипеть, оторвать хвост. Наступил праздник живота. На белый свет была извлечена скатерть-самобранка, чего только на ней не было. Ням, ням. Наелась от души. Кощей велел от них подальше отойти, обернутся драконом и часок поспать, а они всё доедят, приберутся на поляне, разбудят меня и продолжим путь. Я с удовольствием последовала совету. Часа через два, всё как всегда, меня подняли, забыв разбудить, и мы продолжили путь, решив проведать Ягу и спросить дельного совета, как ни как бабуся бывшая Василиса Премудрая.

— Коша, а что дальше было?

— Когда?

— Не придуривайся. Расскажи, что там дальше творилось в семье твоей.

— Думал, уже забыла. Может, заберёшь кота к себе?

— Даже не мечтай, мы с ним в контрах. Неси обоих.

— А что было. Всыпали мы дочери в четыре руки люлей, изгнали её из дома, только из сердца вырвать не смогли. А та поганка к Атлантам подалась. Совместно с ними безобразничать начала и домагичилась. Взорвали вторую луну Мидгард — Земли. Раскололась Фата на две части, одна малая пылью в пространство улетела, а вторая большущая упала на землю. Не Прекрасная Макошь, всё живое погибло бы. Открыла она несколько порталов в Асгарде Ирийском и все бежали в них на Глорию. Я волну держал целых три часа. Когда порталы закрылись, это огромнейшая волна землю три раза вокруг обошла. Так случился Всемирный потоп. Только одна семья Ноя праведника на своём ковчеге жива осталась. А я открыв в облаках портал на новую родину, улетел с Мидгард-Земли. С той поры здесь и живём.

*«Швецарский банк» есть только у женщин. Обычно там хранят не только деньги, но и свою «бахчу», уж у кого какая есть.

Всё, я обиделась. Прихватив на очередном привале свою котомку, прихрамывая, двинулась в дебри леса. По дороге в глушь лесную, сорвала несколько листьев удивительно похожих на наш земной подорожник. Нашла разлапистый кустарник, быстро забралась в его середину. Как смогла, оказала себе первую помощь. Всё-таки, имея спереди 'приличный' мозоль, натёртый ложкой, очень трудно извернутся и залепить пятку травой, перебинтовать, случайно завалявшимся носовым платком. В процессе всплакнула от души, себя жалея. Успокоившись, размечталась о мести всем вместе и каждому обидчику в отдельности. И тут меня обняли нежные прохладные руки. Как заору по матушке, до кучи ещё и по батюшке, руки сами разжались у обнимальщика.