Погиб ли этот преступник?.. Вероятно, погиб. Но полной уверенности все же не было. Унтер-офицер Эк тем более сомневался в этом, что трупа беглеца не нашли ни в порту, ни в устье Перновы.

Короче говоря, вернувшись в Ригу и спеша с донесением к майору Вердеру, унтер-офицер шел к нему в кабинет, когда ему сообщили об убийстве в «Сломанном кресте»; никто не подозревал, что в руках Эка находится ключ к раскрытию этого таинственного дела.

Поэтому велики были удивление и радость майора Вердера, когда он узнал, что унтер-офицер может сообщить ему сведения о преступлении и о преступнике, которого безуспешно разыскивали.

— Ты видел убийцу банковского артельщика?..

— Его самого, господин майор.

— Ты знал Поха?..

— Как же, знал и видел его в последний раз тринадцатого числа вечером.

— Где?..

— В трактире Крофа.

— Ты был там?

— Да, господин майор, перед возвращением в Пернов с одним из моих людей.

— И ты разговаривал с несчастным артельщиком?..

— Как же, несколько минут. Могу добавить, что если убийца, по всей вероятности, тот самый незнакомец, который сопровождал Поха, путешественник, проведший ночь в корчме… то его я тоже знаю…

— Ты знаешь его?..

— Да, если только убийца тот самый путешественник…

— По данным расследования, в этом не может быть сомнения.

— Что ж, господин майор, я вам его назову… Только вряд ли вы поверите мне!

— Поверю, раз ты утверждаешь…

— Я утверждаю следующее, — ответил Эк, — хотя я и не разговаривал в трактире с этим путешественником, но я прекрасно узнал его, несмотря на то, что лицо его было скрыто капюшоном… Это учитель Дмитрий Николев…

— Дмитрий Николев?!. — воскликнул пораженный майор. — Он?.. Не может быть…

— Говорил ведь я, что вы мне не поверите, — заметил унтер-офицер.

Майор Вердер поднялся и большими шагами стал расхаживать по кабинету, бормоча:

— Дмитрий Николев!.. Дмитрий Николев!..

Как! Этот человек, которого выставили кандидатом на предстоящих выборах в городскую думу, соперник влиятельнейшей семьи Иохаузенов, этот русский — выразитель всех надежд и притязаний славянской партии, направленных против германцев, этот человек, которому покровительствовало московское правительство, — он и есть убийца несчастного Поха!..

— Ты утверждаешь это?.. — повторил он, остановившись перед Эком.

— Утверждаю.

— Значит, Дмитрий Николев уезжал из Риги?..

— Да… по крайней мере в ту ночь… Впрочем, это нетрудно проверить…

— Я пошлю к нему на дом полицейского, — сказал майор, — и велю передать господину Франку Иохаузену, чтобы он зашел ко мне в кабинет… Ты ожидай здесь…

— Слушаюсь, господин майор!

Майор отдал распоряжения двум полицейским из участка, и они тотчас же ушли.

Десять минут спустя г-н Франк Иохаузен был у майора, и Эк повторял перед ним свои показания.

Можно без труда представить себе чувства, переполнявшие душу злопамятного банкира. Наконец-то самый неожиданный случай — преступление, убийство — предавал в его руки соперника, которого он преследовал своей ненавистью!.. Дмитрий. Николев… убийца Поха!..

— Ты утверждаешь это?.. — в последний раз спросил майор, обращаясь к унтер-офицеру.

— Утверждаю! — голосом, в котором звучала непоколебимая уверенность, ответил Эк.

— Но… если он не уезжал из Риги?.. — в свою очередь спросил г-н Франк Иохаузен.

— Он уезжал, — заявил Эк. — Его не было дома в ночь с тринадцатого на четырнадцатое… раз я его видел… собственными глазами видел… и узнал…

— Подождем возвращения полицейского, которого я послал к нему на дом, — сказал майор Вердер, — через несколько минут он будет здесь.

Сидя у окна, г-н Франк Иохаузен предался нахлынувшим на него чувствам. Ему хотелось верить, что унтер-офицер не ошибся, и вместе с тем инстинкт справедливости восставал в нем против столь невероятного обвинения.

Вернулся полицейский и доложил, что г-н Дмитрий Николев 13-го рано утром выехал из Риги и еще не возвращался.

Это подтверждало сообщение Эка.

— Видите, я был прав, господин майор, — сказал он. — Дмитрий Николев покинул дом тринадцатого на заре… Он и Пох сели в почтовую карету… Несчастный случай с каретой произошел около семи часов вечера, и оба пассажира в восемь пришли в трактир «Сломанный крест», где и остались на ночь… Значит, если один из путешественников убил другого, то этот убийца — Дмитрий Николев!

Господин Франк Иохаузен ушел ошеломленный и торжествующий. Ужасное известие должно было сразу же распространиться. И действительно, подобно вспышке пороха, зажженного искрой, новость облетела весь город!.. Убийство в «Сломанном кресте» — дело рук Дмитрия Николева!

К счастью, Илька Николева еще ничего об этом не знала. В их дом не проникали слухи. Об этом позаботился доктор Гамин. И вечером, когда г-н Делапорт и он встретились в столовой Никелевых, не было произнесено ни слова о происшедшем. Впрочем, узнав новость, они только пожали плечами… Николев — убийца!.. Они отказывались этому верить.

Но телеграф действовал своим чередом. Полицейским отрядам края передали приказ арестовать Дмитрия Николева, как только его найдут.

Вот каким образом шестнадцатого после полудня известие это прибыло в Дерпт. Карла Иохаузена одним из первых осведомили об этом. Читатель уже знает, какой ответ в присутствии товарищей по университету он дал Ивану Николеву, вызвавшему его на дуэль.

Никем в дороге не узнанный, Дмитрий Николев возвратился в Ригу в ночь с 16 на 17 апреля.

Илька не спала — тревога одолевала ее. Но в каком состоянии была бы несчастная девушка, знай она о тяготевшем над отцом обвинении…

Была у нее и еще одна причина для беспокойства: вечером, после ухода г-на Делапорта и доктора Гамина, телеграмма из Дерпта уведомила ее, что Иван Николев прибудет на следующий день. Никаких причин своего внезапного приезда он не сообщал.

Какая тяжесть спала с души Ильки, когда около трех часов утра она услышала шаги отца, подымавшегося к себе по лестнице! Он не постучался к ней, и она решила, что лучше дать ему выспаться и отдохнуть с дороги. Наутро, как только он встанет, она зайдет поздороваться и поцеловать его. Возможно, он скажет ей, почему так внезапно, без предупреждения, вынужден был уехать.

И действительно, на следующий день, когда рано утром отец и дочь встретились, Дмитрий Николев сразу же сказал:

— Вот я и вернулся, дорогая детка… Я запоздал больше, чем думал… О! только на одни сутки…

— У тебя усталый вид, отец, — заметила Илька.

— Я немного устал, но за утро я отдохну, а после обеда пойду давать уроки.

— Быть может, подождать до завтра, отец?.. Твои ученики предупреждены…

— Нет, Илька, нет… Не могу я их дольше заставлять ждать. В мое отсутствие никто не приходил?..

— Никто, кроме доктора и господина Делапорта, которые были весьма удивлены твоим отъездом.

— Да… — с некоторым колебанием ответил Николев, — я никому не говорил об этом… О! такая короткая поездка… думаю, никто меня даже не узнал в дороге…

Учитель ничего не добавил, а его дочь, как всегда сдержанная, лишь спросила, не из Дерпта ли он вернулся?

— Из Дерпта?.. — несколько удивился Николев. — Почему такой вопрос?..

— Потому что я не нахожу объяснения телеграмме, которую получила вчера вечером…

— Телеграмма? — с живостью воскликнул Николев. — От кого?..

— От брата, он уведомляет меня, что приедет сегодня.

— Иван приезжает?.. Действительно странно. Зачем бы это?.. Что ж, мой сын может быть всегда уверен в том, что дома ему будут рады.

И все же, чувствуя по поведению дочери, что она как бы ожидает от него разъяснения причин его поездки, он добавил:

— Важные дела… заставили меня уехать так внезапно…

— Если ты доволен поездкой, отец…

— Доволен… да… детка, — ответил он, бросая украдкой взгляд на дочь, — и надеюсь, что это не вызовет неприятных последствий.