А каким экзотичным выглядело население Королевца? Где ещё можно встретить офицера-татарина, под руку с краснощёкой хохлушкой. Или вогульского мастера в сопровождении жены-еврейки и целого выводка детей. Рыжеволосого англичанина в кампании светловолосой полячки, оба хорошо одеты, с ребёнком, и давно забыли, что попали в город пленниками. Все, что характерно, разговаривают исключительно по-магадански, одеваются по последней моде — мужчины в длинных брюках и сапогах-казаках, кожаных и матерчатых куртках до середины бедра, кепках и беретах. Женщины, в высоких сапожках, невероятно коротких юбках и платьях, с подолом до середина голени, шляпках в стиле двадцатых годов двадцатого века. Их ввела в моду Лариса, женщина стройная и высокая, она же первая появилась на людях в коротком пальто-распашонке. А столичные женщины, падкие на всё модное, без труда добивались от мужей и отцов необходимого. Чего жалеть денег, при таком росте доходов?

Были, конечно, среди горожан, привычно одетые бюргеры с жёнами в платьях до пят. Но, все офицеры и солдаты, все мастера и рабочие, считали своим долгом подражать командирам и прочим магаданцам. Их спешили опередить девушки и парни, те уже щеголяли в джинсах, да, самых настоящих джинсах из хлопковой ткани, крашенных настоящим синим индиго. Ткань, конечно, грубая, напоминающая те самые джинсы из семидесятых годов двадцатого века. Теперь хлопковую ткань личные мануфактуры Елены Александровны выпускали без перерыва, запасов индиго, захваченных в Константинополе, хватит лет на пять. А хлопок уже спешат доставить испанские корабли из Вест-Индии. Лет через двадцать дети нынешних солдат и ремесленников, наверняка будут бегать летом в шортах и кроссовках, а девушки щеголять в мини-юбках по городу, среди выросших дубов и лип, по городским бульварам и набережным.

Город, в котором приятно жить и работать, который магаданцы оставят своим детям и внукам. Уютными улицами Королевца полюбили гулять вечерами многие жители, улыбаясь и раскланиваясь со знакомыми при встрече. Вместе горожане читали газету, вывешенную в трёх местах, на специальных стендах, рядом с городскими объявлениями. Газету выпускали с мая 1579 года, небольшого формата, тиражом в полсотни экземпляров, шесть из которых вывешивали на улице. Седьмой шёл в библиотеку при университете, остальные распространялись по подписке. Оставалось, как шутила Елена Александровна, запустить конку. Но, это была лишь шутка. Город насчитывал всего восемьдесят тысяч жителей, его легко можно пройти с одной окраины до другой, за сорок минут.

Были, конечно, и оборотные стороны такого спокойствия. Огромные штрафы и высылка в Мурманск рецидивистов за нарушение чистоты, порядка, правил поведения и проживания в городе. Еженедельный отлов бродяг и попрошаек, с обязательным привлечением к труду, в виде месяца работы на казну, с проживанием на казённых харчах и в казённых квартирах. Преступники беспощадно высылались в Мурманск, там нашлась для них посильная работа в виде добычи апатитонефелиновых минералов. Под охраной части гарнизонной команды, чтобы солдаты не скучали от безделья. Длительность высылки пока ограничивали минимальным сроком — пятью годами, там видно будет.

Так, что добиться желаемого порядка удалось не сразу и не вдруг, а жёсткими, жестокими мерами, которые придётся поддерживать лет сто, не меньше. Лучше Николая, пожалуй, никто не смог бы наладить службу безопасности всей страны и Королевца, в частности. И, помогала в том бывшему сыщику уверенность, что жители Восточной Пруссии, в том прошлом, были самыми дисциплинированными европейцами. Причём, короли и курфюрсты добились такой дисциплины исключительно жёсткими карательными мерами, вешали и пороли горожан лет сто, если не больше. Исходя из этого, никакой жалости к нарушителям магаданцы не проявляли, лучше отправиться с Мурманск, нежели на виселицу. Николай знал, чего добивается, и, знал, что добьётся желаемого порядка.

Понимание этого не мешало отцам-основателям гордиться достигнутыми результатами, а женщины, соответственно, гордились своими мужьями. После турецкого рейда оставалось желать лишь недостижимого, всё остальное в Королевце было. Весь тёплый ноябрь и половину дождливого декабря экстуристы отдыхали со своими семьями, устраивали выезды на природу, ходили в гости по кругу старых знакомых. Мужчины, которым такое времяпровождения через пару недель надоело до чёртиков, начали искать любой предлог, чтобы вырваться из замкнутого круга бездумного существования. Но, глядя на счастливые лица подруг и детей, они не находили сил покинуть семьи, даже на восемь рабочих часов, ведь это были первые отпуска за девять лет жизни в шестнадцатом веке.

Что греха таить, многим нравилось выполнять любое желание любимых, благо возможности и средства для этого появились неограниченные, в разумных пределах. Сидя в шезлонгах, за шашлыками, друзья обсуждали самые невероятные прожекты, спорили о вариантах возможного изменения истории. Планировали дерзкие операции, и, отдавали их на суд специалиста — Павла Аркадьевича. Историк и географ с азартом втянулся в эти обсуждения, предлагая свои варианты воздействия на политиков и правителей. Дерзкие по замыслу и вполне вероятные по исполнению, планы на будущее сначала проговаривались, затем, переносились на бумагу. Постепенно, день за днём, вырабатывалась политическая и экономическая стратегия магаданцев, уточнялись необходимые ресурсы, создавались чёткие приказы по дислокации и движению воинских подразделений.

Но, всё проходит, прошли и осенние каникулы магаданцев. Ударили морозы, выпал снег, отдохнувшие экстуристы вернулись к своим занятиям. Жизнь продолжалась, хотя, многим женщинам хотелось крикнуть банальное — «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» Россияне из двадцать первого века окончательно стали считать шестнадцатый век своим, жители Урала создали свой сильный и красивый, независимый ни от кого, мир, на южном побережье Балтийского моря. Там, где они будут жить, работать, растить своих детей и внуков, не забывая о будущем.

Павел Аркадьевич, руководитель сплава, учитель истории и географии провинциального райцентра Пермского края. Жена осталась в 21 веке.

Нина Волкова, его помощница и повар, не замужем, жила в том же райцентре.

Пётр Головлёв, подполковник украинской армии в отставке, участник боевых действий, семья осталась в 21 веке.

Анатолий Ветров, майор полиции, старший оперуполномоченный одного из райотделов Перми. Семья осталась в 21 веке. До армии окончил металлургический техникум.

Николай Кожин, майор полиции, старший оперуполномоченный того же райотдела Перми. Холост.

Владислав Быстров, ветеринар, владелец частной клиники в Перми, дважды разведён.

Надежда Миронова, учитель химии той же школы, что и Павел Аркадьевич, разведена, детей нет.

Лариса Коробейникова, не замужем, сварщица-пайщица одного из заводов Перми.

Елена Чистова, не замужем, учитель русского языка и литературы, завуч всё той же провинциальной школы одного из Пермских райцентров.

Игорь Глотов, инженер-радиотехник Пермского закрытого завода, с 10-летним сыном Максимом, жена осталась в 21 веке.

Ольга Петрова, инженер-механик на Пермском закрытом заводе, с 8-летним сыном Романом, не замужем.

Татьяна Лейкина, инженер-технолог одного из Пермских заводов, с 8-летним сыном Никитой, не замужем.

Алексей Кочнев, стоматолог из Перми, приятель Владислава.

Наташа Кочнева, жена Алексея, врач-терапевт, с 9-летней дочерью.

Валентин Седов, военврач, майор медицинской службы, приятель Владислава, с десятилетним сыном.

Жанна Седова, жена Валентина, преподаватель рисования одной из Пермских художественных школ.

Сергей Корнеев, инженер-механик Камского речного пароходства, из Перми.

Людмила, его жена, инженер-гидравлик Камского речного пароходства, из Перми, с 7-летней дочерью.

Володя Сусеков, автомеханик районной автобазы всё того же провинциального райцентра Пермского края.