Поднеся ко рту чашку с чаем, я обнаружила, что она уже успела опустеть, а потому отправилась на кухню за добавкой. На обратном пути прихватила из кухни еще и вазочку с конфетами. Пригодятся для размышлений.

Вернувшись к компьютеру, с ногами залезла на стул и принялась снова бороться с Гуглом. На этот раз предметом поиска стал Клэндон-Сити. Ну уже этот-то точно должен найтись! Столица их страны… э-э-э… Уровня. Так они его, кажись, называли.

Поиск на русском результатов не принес. Зато принес на английском. Оказалось, есть такое место Clendon, пригород Окленда в Новой Зеландии. Но позвольте, уж точно не там я сегодня побывала! Иначе бы вокруг определенно слышалась английская речь.

Я начинала раздражаться. Появилось ощущение, что я пытаюсь найти какое-то «Зазеркалье» из сказки. Ведь не может такого быть, чтобы о целой стране ни одного упоминания!

Там столько городов указано на карте, столько населенных пунктов!

Как я ни старалась, а названий других населенных пунктов из «Зазеркалья», прочитанных в магазине, так припомнить не смогла.

Неужели тупик?

Какое-то время я хмурилась и сетовала на собственную память. Жевала конфеты, смотрела на дождь за окном.

Потом меня осенило.

А как насчет трехдолларовых монет? Может быть, они выведут на правильный путь?

Отложив недоеденный трюфель, я с удвоенной энергией заколотила по клавишам.

Оказалось, в США раньше действительно существовали монеты достоинством в три доллара, только выглядели они совсем не так, как та, которую я еще час назад крутила в пальцах. Совсем не так. На тех, местных, не было изображения профиля, лишь узор на лицевой стороне и скайлайн неизвестного города на обратной.

Значит, опять мимо? На этот раз мой разочарованный вздох разнесся по всей квартире.

Как еще искать и где?

Попробовать ввести слово «Уровень»? Тогда меня точно выведет на бесконечное число компьютерных игр. Названия других мест с карты так и не всплыли в памяти, сколько бы я ни пыжилась. А других отличительных знаков в том городе не было. Дома как дома. Люди как люди. Не искать же по наземному метро. Таких наверняка в мире отыщется в каждой второй развитой стране по нескольку штук.

Не возвращаться же в книжный магазин и снова рыться в картах. Вряд ли моему появлению обрадуется усатый продавец. К тому же высока была вероятность того, что за мной снова кого-нибудь пришлют, а я только сейчас начала осознавать потенциальную серьезность ситуации, которой удалось избежать. И испугалась до дрожи в коленях. Но почему-то уже задним числом, сидя у себя в квартире.

Оставалось признать очевидное — поиск провалился. То ли не хватило уникальности введенных данных, то ли искать нужно было как-то умнее и хитрее, но у меня — обычного пользователя — подобных навыков нет. Вот у моего старого знакомого программиста любая информация появлялась первым же линком, и всегда находилось не только искомое, но еще и что-нибудь сверх того. А от меня, как от шумноногого охотника, все куда-то попряталось.

С этими мыслями я промаялась до самого вечера.

Пока стирала, мыла, готовила ужин, задавалась одним и тем же вопросом: почему за мной прислали того мужчину? Зачем вообще посылать за кем-то, кто в городе никогда не жил и не знал никого и ничего? В сомнительные аферы я не ввязывалась, в подозрительных делах замечена не была, внимания к себе по возможности старалась не привлекать.

Вывод напрашивался только один.

Потому и прислали, что каким-то образом распознали новенькую. А возможно, даже поняли, что «неместная». Хуже, если заметили, как я появилась прямо из воздуха. Если так, дела хуже некуда. Наверняка простым разговором не обойдется в таком случае…

Терзала одна и та же мысль: как это раньше нигде никто меня не замечал? Что на этот раз изменилось? Я ведь видела, как люди отводили глаза при моих появлениях, будто им помогало что-то, и шли по своим делам как ни в чем не бывало.

Засыпала я плохо. Долго ворочалась на простынях. В распахнутую форточку, открытую мной для проветривания, доносился шум ночной улицы. Нет-нет да и проедет машина, пробегут от ее фар блики по стенам и потолку, или пройдет кто-то, шлепая подошвами по мокрому асфальту.

Закрыв глаза, я долго представляла какой-то светящийся шар, именуя его про себя Вселенной, и просила его, чтобы нашелся наконец кто-то, кто сумел бы мне все происходящее объяснить. И не столько даже об объяснениях просила, сколько о друге. Так давно хотелось иметь рядом с собой кого-то, с кем можно поговорить по душам и о чем угодно. Поделиться сомнениями или радостью, поплакаться при необходимости, поддержать, если потребуется, да и просто знать, что кто-то рядом. Не один ты на целом свете.

Если шар меня и слышал, отвечать не отвечал.

Однако казалось, что запрос мой на рассмотрение приняли.

Почувствовав это, я удовлетворенно поворочалась и, Уже не обращая внимания на уличный шум, уснула.

А позже увидела странный сон.

Я точно знала, что это сон, без тени сомнения. Хотя вокруг простирался тот же самый парк в закатном свете, я присутствовала там всего лишь мысленно, может быть, в субтильном обличье, каким бывает тело, путешествующее ночью по другим мирам, не спрашивая на то разрешения хозяина.

Так или иначе, я или некая в тот момент субстанция сидела на скамейке, усыпанной листьями. Ее, наверное, давно не очищали от них. Или успело нападать за вчерашний день — всего-то и требовалось, что легчайший ветерок. Свет вокруг был золотистым, но тяжелым и странным, будто слишком плотным и густым для настоящего.

А у ног сидел Мишка. Все такой же грязный. Вот только хвост — не тот обрубок, который я привыкла созерцать, пока кормила кота, а почему-то был целый.

Я наклонилась погладить его:

— Миша! Ты как здесь?

Кот обернулся и посмотрел на меня зелеными глазами. Во сне он все слышал, несмотря на глухоту в реальности. Это почему-то очень обрадовало. Только погладить мне его не удалось. Кот, как только увидел протянутую руку, ринулся прочь, устремившись по ковру из листьев в направлении ворот.

Я тут же поднялась и побежала следом.

Как же так! Ведь там дорога. А если выскочит на проезжую часть, глупый! Нужно успеть догнать, пока не поздно.

Но кот семенил быстро, изредка останавливаясь и поглядывая на меня. В глазах его не было испуга, да и бежал он, казалось, вовсе не от меня, а больше для того, чтобы я шла за ним.

— Мишка! Стой! Ну куда же ты?

В этом месте исправился не только Мишкин пушистый хвост, исчезла и его хромота. Теперь он не поджимал к пузу покалеченную лапу, а решительно и привычно наступал на нее, как если бы та никогда не болела. Это и позволяло ему развить приличную скорость, я едва поспевала за котом.

— Миша, да стой же ты! Ведь вылетишь на дорогу!

На этот раз кот послушался. Остановился у чьих-то ног, обутых в темные кожаные туфли, а я, запыхавшись, по инерции сделала еще несколько шагов, но тут же встала, осознав, что на парковой дорожке передо мной теперь кто-то стоит. Раньше я почему-то его не заметила, а теперь кот вовсю кружил у ног незнакомца, трясь головой о серебристые брюки с белой полосой сбоку.

Я медленно подняла глаза, постепенно пройдясь по фигуре человека, поясу, серебристой куртке, свободно висящим вдоль тела рукам, широким плечам. Наконец добралась и до лица.

Оно было странным. Не старым и не молодым. Морщины придавали мужчине не пожилой вид, а скорее характеризовали человека опытного, пожившего достаточно, чтобы оставаться невозмутимым даже тогда, когда на него почти что с разбега натыкается девица, несущаяся за убегающим котом.

Кот, к слову сказать, теперь урчал у ног незнакомца, для Мишки весьма странное поведение, не типичное доселе. Но сейчас это меня интересовало мало.

Потому как взгляд мой приклеился к лицу человека в серой куртке.

Вроде бы обычные серо-голубые глаза. Если бы не одно но… Чем больше я в них смотрела, тем больше ощущала себя странно, успокаивалась на каком-то глубинном уровне, постепенно перестав волноваться, чувствуя, что тону не пойми где. Где-то очень далеко, сквозь пласты времени, в чем-то древнем, сильном, совершенно мне непонятном. Будто обладал этот человек какими-то скрытыми знаниями, так необходимыми мне, долго искомыми.