— Это я должен просить прошения. Джейн, — вежливо сказал он, — за то, что звонил тебе ночью. Я повел себя как полный идиот.

Хоулт молча поменяла ноги местами. Она не собиралась переубеждать Джимми. Его извинениям она верила не больше чем своим.

Дезмонд поудобнее устроился в кресле и открыл экономическую газету.

— Кстати, Джейн, — как бы невзначай заметил он, пробегая пальцем по строчкам газетной колонки, — передай отцу, что я сделал в прошлом году шестьдесят семь процентов прибыли. Спроси, как у него идут дела.

— Я никогда не обсуждаю деньги с отцом, — холодно ответила Хоулт.

— И я тоже, — оживился Джимми. — Пожалуй, Джейн, у нас с тобой намного больше общего, чем ты думаешь.

Дезмонд перевернул страницу.

Хоулт и Джимми проводили много времени вместе во время расследования преступлений, совершенных Яйцом. Тогда они оба надеялись, что убийца снова даст о себе знать. Джимми жил в маленьком домишке за Лагуна-Кэньон-роуд, напоминавшем скорее жалкую хижину, чем приличное жилище. Хоулт часто навещала его в самые не подходящие для этого часы, всегда исправно извиняясь за то, что предварительно не позвонила. Она была очень дружелюбна и предельно вежлива и задавала одни и те же вопросы, слегка меняя формулировки. Спросив что-то, вновь возвращалась к теме несколько минут спустя, словно невзначай: «Джимми, я вот подумала... А почему Яйцо вдруг начал тебе писать? Я никогда не слышала о серийных убийцах, интересующихся кинообзорами». Джимми это ничуть не обижало. Будучи репортером, он сам нередко пользовался подобной тактикой. Он знал, что Джейн опросила его коллег, соседей и даже досконально изучила его банковский счет. Джимми и сам навел о ней кое-какие справки и до сих пор с улыбкой вспоминает о выражении лица Джейн, когда он заявил, что сражен наповал ее двойкой на экзамене по статистике.

С разрешения Джимми Хоулт поставила его домашний телефон на прослушивание. Они частенько ночи напролет играли в скрэбл[3], ожидая звонка от убийцы. Хоулт приносила из дома чай и маленький металлический заварной чайник. Ее очень раздражало, если Джимми удавалось выиграть несколько раз подряд. Однажды, выходя из комнаты, он заметил, как Джейн тайком роется в его карточках, пытаясь найти какое-то несоответствие, что позволило бы обвинить Джимми в жульничестве. Но он никогда не давал повода для подозрений и выигрывал честно.

— Мы можем где-нибудь поговорить? — спросила Хоулт, резко поднявшись. Фраза прозвучала скорее как приказ.

Джимми кивнул в сторону маленькой кухни. Джейн, прислонившись к раковине, оказалась так близко к Джимми, что тот почувствовал запах ее духов — тонкий аромат, свежий и без цветочных примесей. На его вкус, Хоулт была какой-то слишком острой, ей не хватало мягкости, словно вся она состояла из углов. Единственное, что видел Джимми, представляя, как они занимаются любовью, — это бьющиеся друг о друга колени и локти. Больше ничего. Однако пахло от Хоулт приятно.

— Как ты нашла меня, Джейн?

— Я удивилась, узнав, что ты живешь с Дезмондом, — сказала Хоулт, словно не слыша адресованного ей вопроса. — Не думала, что у тебя есть друзья среди копов.

— Только Дезмонд... и ты, — ответил Джимми, доставая кувшин из холодильника. — Мне кажется, мы оба были не правы, Джейн.

Хоулт ухмыльнулась, демонстрируя легкую неправильность прикуса. Джимми замечал, что в богатых семьях не гонятся за стандартными улыбками, пытаясь сохранить индивидуальность ребенка и его схожесть с почтенными предками. Ему нравилась улыбка Хоулт и то, как она размешивала сахар в чае, никогда не задевая чашку ложкой. И особенно он любил ее смущение, когда смеялся над ее шутками. Вероятно, коллеги Джейн не ценили ее сдержанный юмор.

Через несколько недель, проведенных в хижине Джимми, Джейн чувствовала себя почти как дома. Она скидывала туфли, усаживаясь рядом с Джимми на диван. Они пили ямайский ром и играли в скрэбл. В один из таких милых вечеров заехала Оливия. Представив женщин друг другу, Джимми выдержал несколько мучительных минут, пока наконец Джейн не вспомнила о «срочном» деле. После ее ухода они с Оливией поругались, припомнив все, что только можно, но ни разу не упомянув Хоулт. Ссора закончилась сексом, полностью их помирившим. После случая с Оливией Джейн по-прежнему приезжала к Джимми, но уже никогда не снимала обувь. Яйцо так и не позвонил Гейджу ни домой, ни на работу. И никогда больше не писал. Год спустя Хоулт выписана Джимми чек на 285 долларов — ровно столько она проиграла ему в скрэбл. После этого они не виделись вплоть до этого утра.

— Пришла отыграться? — Джимми налил себе апельсинового сока и предложил Джейк, но та отказалась. Она выглядела усталой. В уголках губ появились морщинки. — Я готов дать тебе фору!

— Ты так и не обналичил мой чек. Совесть не позволила?

— Может, я просто хотел остаться джентльменом?! — Джимми глотнул соку и скривился. — Господи, Дезмонд! — Он выплеснул остатки, сока в раковину. — Снова ты покупаешь эту гадость?!

— Будь так любезен не указывать мне, что покупать, — отозвался Дезмонд из гостиной.

Джимми высунул язык и вытер его салфеткой.

— Если тебе понадобятся деньги на продукты, только свистни! Отдам тебе последний цент.

— Ты говорил по телефону о каких-то снимках, — вмешалась Хоулт. — Я хотела бы их видеть.

— У меня их нет. — Джимми направился в гостиную. Да, Джонатан был полным отморозком, но ведь это еще не преступление. Равно как и хранение грязных снимков.

— На фотографиях был Филипп Киннесон? — спросила Джейн.

— Не он один. Все убитые. — Джимми взглянул на Дезмонда. — Как по-твоему, сержант Террелл, снимки порочат репутацию полиции?

Но тот даже не удосужился оторваться от газеты.

— Да что ты вообще знаешь о репутации! — проворчал он.

— Я принесу их завтра, если они так важны, — сказал Джимми, открывая входную дверь. — А сейчас я собираюсь принять душ и как следует выспаться.

— Смотри, не засни в душе! — крикнул Дезмонд ему вслед.

Входя к себе домой, Джимми слышал, как беседовали Дезмонд и Хоулт. Домом ему являлись отдельная спальня с жесткой кроватью и крохотная ванная комната. На стенах все еще висели плакаты, оставленные сыном Дезмонда, не жившим здесь уже девять лет. На плакатах были изображены Эдди Мерфи, Малкольм Икс, Крис Рок и Тайра Бэнкс. Дезмонд не стал их снимать, да и Джимми они не мешали. Открыв глаза в первое свое утро в этой комнате и увидев Малкольма прямо у себя перед носом, он не на шутку испугался и вскочил с кровати так быстро, словно его подстегнули кнутом. Джимми улыбнулся, вспомнив этот забавный эпизод. Он не собирался оставаться здесь надолго — максимум на пару месяцев, чтобы сэкономить денег и пожить в тихом месте рядом с пляжем. Дезмонд отказался брать плату за комнату, лишь попросил вносить свою долю за продукты и бытовые принадлежности. Джимми включил воду, стянул с себя одежду и зашел в душевую кабинку.

Только сейчас он ощутил, как сильно устал. Закрыв глаза и расслабившись под теплыми струями, он чуть было не заснул стоя, когда почувствовал запах духов Хоулт. Всего лишь легкое дуновение того аромата, что уловил на кухне.

Прошел год с того дня, как он впервые позвонил ей, сжимая в руке письмо от Яйца и не зная, что с ним делать. Она гнала на бешеной скорости по дороге в редакцию, вихрем промчалась мимо охраны и ворвалась в кабинет. Джимми сразу заметил ее крепко сжатые, словно стальные, челюсти. Он тогда еще подумал, не болят ли у нее зубы в конце рабочего дня от такой хватки. Она едва успела задать вопрос, как примчалась парочка местных копов, вызванных, видимо, кем-то из редакции, случайно подслушавшим разговор Джимми.

Детективы из Ньюпорт-Бич попытались забрать у Хоулт письмо, доказывая, что расследование настоящего дела входит в их юрисдикцию. Старший полицейский, Крэнстон, рассевшись на столе Джимми, размечтался о том, как они получат-таки это дело, а сам постоянно тянулся ручонкой к письму. Но Хоулт холодно сослалась на закон и опустила письмо в сумочку. Затем она взглянула на Джимми, предложила ему пройти в конференц-зал, чтобы поговорить там без свидетелей, резко повернулась и вышла. Даже не успев ответить, Джимми покорно проследовал за Джейн. Разгневанные ньюпортские копы так и остались сидеть с раскрытыми от изумления ртами.