– Прости меня, – пробормотала она пристыжено.

Он вздохнул. Его красивое лицо с полными губами и прямым носом помрачнело.

Рейчел места себе не находила от огорчения. Все разговоры о Теренсе были в их семье под запретом.

– Не нужно было напоминать тебе об этом…

– Все в порядке, просто ты устала. Уже очень поздно.

– Послушай, Жоан, я не хочу с тобой сейчас препираться. Пожалуйста, отдай мне ключи.

– В это время на улицах полно грабителей. Только в прошлом месяце несколько человек подверглись нападению. А сосем недавно пострадала пожилая женщина. Я не позволю тебе подвергнуться такому риску.

Ее злость несколько улеглась. Плечи обессиленно поникли. Да, Жоан совершенно прав. Он просто старается предостеречь ее. Не только предостеречь, но и защитить.

Рейчел окинула взглядом залитые лунным светом окрестности особняка. Деревья, росшие вокруг, казались совсем черными.

Ничего не изменилось с той поры, как она уехала отсюда. О, она могла много раз побывать здесь, но не хотела. Ей было слишком больно вспоминать былое.

– А как зовут ту женщину? – спросила Рейчел, все еще любуясь лунным пейзажем.

– Миссис Пол.

Ее старенькая учительница музыки.

– Какой ужас! – прошептала Рейчел.

– Теперь ты понимаешь, почему я не могу никуда отпустить тебя на ночь глядя? – Жоан возвышался над ней. – Я обещал присматривать за ранчо твоих родителей, пока они в отъезде. Думаю, им бы не хотелось, чтобы с тобой случилось то же, что и с миссис Пол.

– Да, да, конечно.

Но было так заманчиво вернуться в родительский дом и лечь в постель в своей старой комнате, там, где белые занавески на окнах и детские картинки развешаны по стенам, заснуть спокойно, без тревожных снов! На время убежать из беспокойного настоящего и вновь стать малышкой Рейчи…

Однако малютка Рейчи давно исчезла. Когда она покинула Сайта-Розу, отправившись учиться на Восточное побережье, то жаждала начать новую жизнь среди людей, которые не знают ничего ни о ней, ни о ее прошлом.

Закончив учебу, Рейчел нашла работу в Бостоне, в одной из фирм, занимающейся всем подряд – от озеленения интерьеров кафе до создания прелестных садиков для владельцев особняков.

Талант ландшафтного архитектора и работоспособность обеспечили ей успех. Когда Рейчел предложили заняться парком семьи Лидфорд в окрестностях Санта-Розы, она охотно согласилась. Предки Лидфордов были выходцами из Девоншира и сохранили пристрастие ко всему, что напоминало им об Англии. Пейзажный парк в их поместье славился на весь штат. Но со временем одни деревья разрослись, а другие погибли.

Привести насаждения в порядок, придать парку прежнее великолепие потребует времени и сил. Зато, имея в творческом активе такую работу, она сможет открыть собственную фирму и стать наконец по-настоящему независимой. Поэтому-то Рейчел и приняла решение вернуться в родной город, чтобы уделять парку Лидфордов побольше времени.

– Прекрасно. Стало быть, я проведу эту ночь в отеле.

– Абсурд! Я не позволю. Если тебе негде переночевать, то оставайся здесь.

Рейчел ощутила, как кружится голова и струйки холодного пота стекают по спине. Не было никакого сомнения, что она заболела, вопрос только – чем?

– Не хочу тебя стеснять. Неподалеку отсюда есть прекрасный отель.

Она быстро спустилась по лестнице и пошла к своей машине, сосредотачиваясь на каждом шаге. Просто иди вперед, уговаривала себя Рейчел. Только не падай в обморок. Не надо. Не надо…

За ее спиной раздались шаги Жоана. Рейчел постаралась идти быстрее, практически пробежала последние несколько ярдов. Когда она уже собиралась открыть дверцу машины, Жоан схватил Рейчел за руку и развернул лицом к себе.

– Прекрати это, – прорычал он. – Хватит от меня бегать!

Голова продолжала кружиться. Колени сделались ватными, во рту появился сладковатый привкус.

– Сейчас не время пререкаться.

– Надо же! Не время! Мы вроде как не виделись десять лет – с тех пор, как ты сбежала от меня! Что ты на это скажешь?

– Жоан…

– Что?

– Меня, кажется, сейчас вырвет.

Он принес ей свежее полотенце в ванную комнату. Рейчел положила его на столик. Она стояла возле раковины, опираясь на нее. Ноги все еще подкашивались, руки дрожали.

– Спасибо.

– Ты должна была мне сказать, что плохо себя чувствуешь.

Рейчел выдавила из себя слабую улыбку. Да, это был Жоан во всей своей красе! Надо было снова привыкать к постоянной опеке. К счастью, он не заметил выражения ее лица. Оно бы разгневало Жоана еще больше.

– Мне уже гораздо лучше, – прошептала Рейчел. – Просто я очень устала. Мне бы поспать немного, и все как рукой снимет.

– Что-то ты раньше не падала в обморок от усталости.

Медленно подняв голову, Рейчел встретилась с ним взглядом. Настойчивость Жоана нервировала. Его проницательные золотистые глаза, казалось, видели ее насквозь.

Она поспешно уткнулась лицом в полотенце.

– Ну… видишь ли, это был очень утомительный перелет. И я целый день ничего не ела.

Не могла же Рейчел сказать, что иногда даже от слабого запаха еды ее желудок выворачивается наизнанку. А настойчивое давление Брайса лишало ее даже намека на аппетит. Его телефонные звонки сделались постоянными, а тон агрессивным, когда Рейчел отказалась поступить так, как он хотел. Брайсу было так легко произнести: прерви беременность! Просто прерви ее. Как будто ребенок – это всего лишь телефонный разговор.

Ничего из этого она не могла рассказать Жоану. Поэтому молчала. Тот начал потихоньку снова заводиться.

– Когда ты прилетела в Сан-Франциско?

– Утром. – Рейчел положила руки на прохладный бортик роскошной ванны. – Полет был просто ужасным, к тому же затянулся из-за тумана, так что я сразу поехала к клиентам.

– Ты что, не могла позвонить и перенести встречу?

– Ну… в аэропорте я купила себе сандвич.

– Конечно. Лучше еды на свете не найти! – Его красивые губы скривились от отвращения.

Рейчел поймала себя на том, что завороженно смотрит на них. Та единственная ночь, когда Жоан поцеловал ее, до сих пор жила в ее памяти, хотя с тех пор прошли годы. Его поцелуи были такими… такими страстными!

– Патрисия иногда относится к еде примерно так же, как и ты, – продолжил он. – Она считает, что помидоры и немного креветок – это все, что нужно для жизни.

При упоминании о креветках Рейчел опять замутило. Она никогда не могла их есть.

– Спасибо. Обойдусь без них.

Жоан снова помрачнел.

– Только не говори этого Патрисии. Она их приготовила в огромном количестве на выходные. Для тебя тоже хватит. Ты ведь являешься членом семьи.

– Даже если я не звонила и не писала десять лет?

Рейчел рассчитывала пошутить. Но Жоан и не подумал улыбнуться.

– Не смешно.

Он действительно мог быть невыносимым. Рейчел возвела очи горе.

– Дело не в шутке. Просто у тебя плохое настроение.

– Видишь ли, дорогая, я звонил тебе, – сообщил Жоан мрачно. – И посылал письма. Писал в твой университет. Потом к тебе на работу даже когда ты на год уехала во Францию, чтобы изучать там садово-парковое искусство эпохи классицизма.

Рейчел снова стало нехорошо, и она присела на бортик ванны.

– Да, ты писал мне, – вызывающе сказала она. – Длинные письма, полные претензий и грубостей. Естественно, я не отвечала на них!

– Я никогда не был груб с тобой.

– Жоан, не лги!

– Ты все видишь в превратном свете. Я до сих пор не могу понять, о чем ты думала, забираясь ко мне на колени, кокетничая, как… как…

– Ну, давай скажи это!

– Неважно.

Рейчел теребила в руках полотенце, размышляя над его словами. Бедный, старомодный Жоан, привыкший считать девочек беспомощными созданиями, а мальчиков – особой породой завоевателей мира…

– Позволь уж мне не просить прощения за тот вечер, – произнесла она, чувствуя, как кровь приливает к щекам. – Мне не за что извиняться. Я ничего постыдного не сделала.