Мне кажется, паранойя графа достигла неимоверных размеров.

— Кто будет моей спутницей? — Заодно узнаю, есть у Григория невеста.

— Раз идёшь в составе приглашённого рода, допускается приходить без спутницы. — Пояснила Эльза нюанс, который я не знал. — На входе говоришь, что ты Григорий Родин, приглашён в составе рода Зиминых. Обычно приглашённый род всегда приезжает разом в полном составе, но тебе не обязательно, ты из младшей семьи. Главное, не приехать раньше Зиминых, это будет невежливо, и могут не пустить, пока не приедет старшая семья с приглашением, в списках которых есть ты.

— А ты не можешь со мной пойти? — Идти одному, без сопровождения, было откровенно страшновато.

— Я не аристократка, меня туда никто не пустит. — Покачала она головой, не отрывая взгляда от дороги. — Вот получу пятый уровень, через восемь лет можно подавать прошение.

— Пятый? Это возможно? — Спросил я заинтересованно.

— Да, возможно — Кивнула она решительно. — Его светлость обещал через несколько лет достать методики развития моего дара и соответствующие техники. Конечно, придётся встать на имперский учёт. Менталисты-простолюдины пятого уровня могут работать только на правительство, но я пожизненно личная слуга графа Родина, меня не могут у него забрать.

Мы помолчали. Если даже Эльза не может со мной пойти, то на счёт Ирги не стоит и заикаться. Она-то тоже не аристократка.

— А где Ирга? — Вдруг вспомнил, что с Эльзой, вроде как, должна была приехать моя телохранительница.

— Кирилл её забрал куда-то ненадолго. — Эльза повертела головой, и резко повернула на перекрёстке. Глянул в зеркало заднего вида, как за нами повернула машина с охраной. — Как у вас с ней дела? Спрашивала, она молчит. Она тень, у неё в теле амулет, рассеивающий мою силу, так что я ничего не смогла понять.

— Нормально у нас всё. — Поспешил я успокоить своего начальника. — Притираемся.

— Если проблемы, лучше скажи заранее. — Заметила менталистка. — Вы оба не читаемы, для меня такое необычно и тревожно.

— Да нормально всё. Эльза, ты столицу хорошо знаешь? — Решил я перевести разговор, а заодно и цель нашей поездки. Домой не хотелось, хотя мы уже подъезжали.

— Неплохо. А что?

— Тут есть блошиный рынок? — Мне тут подумалось, что неплохо защищён от кулаков, но совершенно беззащитен перед огнестрелом и местными магами. А ведь это магический мир, почему у меня до сих пор нет ничего магического? Надо было тот щит сёстрам не отдавать, была бы хоть какая-то защита от пуль. А мне внешний вид не понравился. Дурак я был.

Да, кулаками меня побить сложно, но местный народ предпочитает тыкать в живого человека острые предметы, или вообще пуляться магическими штучками. Я же в этом до сих пор совсем профан. Раз так и не появилась возможности приобрести соответствующие техники, надо искать подручные средства. Как та моя курточка на рунах.

Кстати, почему у Григория такой одежды нет? Раз на него покушаются, ему были должны обеспечить наиболее полную защиту. Или ему-то выдали, а моей безопасностью никто не озабочен?

— блошиный рынок в воскресенье, а сегодня среда. — Напомнила она мне.

Точно, что-то про этот нюанс забыл. В моем мире блошиный рынок работал два выходных, но тут отдыхают только в воскресенье, хотя суббота и считается «лёгким днем», когда все работают и учатся до обеда.

— Тогда, давай просто на рынок заедем. Хоть продуктов нормальных купим.

Ирга постоянно экономит деньги, которые ей дала Эльза. И как все женщины, экономит почему-то на еде!

— Который? Тут их несколько.

— Да на ближайший от дома.

Она подумала, затем кивнула.

В своём мире впервые на рынок я попал в девять лет. Тогда меня ещё катали на кресле, и родителям некогда было «работать моими ногами». На коляске был привод, но он отключался, стоило мне только удалиться от дома на пару сотен метров.

Но тут отцу что-то понадобилось специфическое, которое давно не выпускалось, и он принял решение скататься, поискать это на блошином рынке. Я же его уговорил взять меня с собой, сидеть дома не было уже никаких сил.

Вот так я оказался там, на рынке.

Это был другой мир! Мы шли мимо цветных палаток, мимо людей, продающих что-то с рук. Резко пахло какой-то выпечкой, хотя никакой точки питания я не заметил. Отец почти сразу подвёл мою коляску к какому-то зданию, сказал ждать его тут, а потом ушёл.

При одной работающей руке передвигаться самостоятельно я не мог. Коляска была с приводом, но папа, уходя, его вообще отключил, а пульт унёс с собой. Потому я только вертел головой, желая увидеть как можно больше, пока меня не вернули в мой надоевший домашний мир.

— Новенький? — Хоть и смотрел по сторонам, не заметил, как ко мне подошёл какой-то парень лет пятнадцати. — Кто бригадир?

— Фто? — Мышцы лица с одной стороны у меня толком не работали, и разговаривал я тогда невнятно.

— А, убогий. — Словно что-то поняв, парень положил мне руку на плечо. — Ты занял не своё место. Если быстро не свалишь, припрётся Дёрганый и побьёт.

Я смотрел на этого мальчика и ничего не понимал. Какой ещё Дерганый?

Видимо, тот имел какой-то опыт общения с инвалидами, и прочитал вопрос в моих глазах.

— Это мы его так называем, потому что у него щека дёргается, когда психует. — Легко пояснил он, потом огляделся. — Ты парень вроде ничего, хочешь, возьму в мою бригаду? Я Клещ, меня тут всякая собака знает.

Я только и мог заинтересованно на него смотреть, когда как парень спокойно продолжал.

— Только шмотки придётся сменить, зря ты самое лучшее надел. — Он деловито оглядел коляску, подёргал колёса. — Машинка хорошая. Я знаю, где её будем прятать, пока ты будешь сидеть на картонках. Просто так оставлять нельзя, тут же сопрут. — Он сплюнул на землю. — Но ты не бойся, мы своих не трогаем. А, дерьмо, появился-таки! — Парень скривился и снова сплюнул.

— Клёщ, это твой? — К нам подошёл низкий коротковолосый мужик в камуфляжной форме. — Чо в моём районе делаете?

— Да мы просто катаемся, я новенькому всё показываю. — Быстро заговорил парень. — Видишь, даже кассы с нами нет.

— Валите на свою зону. — Подошедший казался мне большим и страшным, но мой новый друг его совершено не боялся, чем заслужил моё безграничное доверие.

— Да идём уже. — Сплюнул мой защитник и покатил меня куда-то. — Как тебя зовут?

— Иан — С трудом проговорил я.

— Иоан? Еврей? — Удивился Клещ. Но когда я помотал головой, он отмахнулся. — Будешь Евреем.

Он укатил меня в тот район рынка, где смотрящим был его какой-то родственник. Отец меня разыскал часа через три, когда я совсем уже обжился среди малолетних беспризорников, карманников и попрошаек.

Впоследствии я как-то выторговал у родителей возможность приезжать на рынок по выходным, и моих предков это даже устраивало. Отец тоже кого-то там знал, с кем-то переговорил, после чего спокойно сплавлял своего ребёнка-инвалида на весь день. Хотя все местные знали, что я «чистенький», но никакой дискриминации не было. Наверное, из-за того, что я тоже участвовал в попрошайничестве, но все деньги делил между другими беспризорниками, или покупал им еду.

Клещ же надолго стал моим кумиром детства. Пацан был бывшим карманником, но став старше, дело это бросил. Он смог объединить под своим началом всех малолеток дальней части рынка, которая превращалась в блошиный на выходных. Его родственник занимался серьёзными вещами, типа скупки краденного, проституции и контрабанды оружия, а вот пацан отвечал за щипачей и попрошаек.

Тогда я и узнал, сколько на самом деле зарабатывают попрошайки, и какую часть они вынуждены отдавать «за крышу».

— Ты, Еврей, не возмущайся. — Когда я замыкал возмущённо, узнав, что самим попрошайкам оставляют в лучшем случае десятую часть, Клещ тут же начал свои объяснения. — Если не будет крыши, то все будут резать друг друга. Не надо нищему столько, он даже пропить это не сможет. А не потратит — у него захотят эти деньги отнять свои же. Избыток денег порождает жадность! — Выдал он явно чужой афоризм.