-Потаскушка! - сосед грубо освистал ее: -Быстро же ты переметнулась. А ведь парни на твой счет предупреждали. Подарки мои принимала, беспутница. Ну и черт с тобой, раз так решила. Уедет твой бывший, не прощу.
-Да и забирай подарки свои. Больно надо.
С неприязнью смотрел я на некрасивую сцену. Но и щадить чувств своей соседки и вступаться в чужой конфликт я не желал. Кто она мне, именно соседка.
-Не слушай его, вот репей приставучий. - сменила тон соседка: -А ты? Ты же скоро вернешься?
-Вернусь скорее всего. Правда не знаю, когда.
-Как устроишься, забери меня отсюда. Я знаю, как делать нужно. Семейным дают согласие- огорошила она.
-Что? Куда забрать? Каким семейным -не сразу понял я.
- К себе! - заморгала глазами девушка.
-Анфис, я не совсем понимаю. Объяснись. -начал я догадываться, о чем она хочет мне сказать.
-Фу-у! Ну, Сережа, как можно не понимать. Куда ты, туда и я. Я товаркам нашим баила, что мы дружкой ходим. -покраснев, промямлила она: -Ты только мой, понимаешь? Покуда ты не сбежал, в приюте всегда про нас знали, кого хучь из девчонок спроси. И вот ты тут, теперь все как прежде. Забери меня отсюдова. Не бросай меня.
-Так вот оно как! Нет, Анфиса, извини. Когда у нас с тобой что-то было? Не было ничего. Я не готов принять за тебя ответственность. Отношения - ты их придумала и всем раззвонила.
-А... Как не было? - ала она: -Ты не можешь так поступить со мной!
-Мы дружили, ты моя соседка по парте и я благодарен за твою помощь. Я не прочь дружить дальше и при случае помочь.
-Сергей, не бросай меня! -заломила руки она
-Анфиса, у меня уже есть девушка.
-Кто она?
-Анфиса, ну зачем тебе это? -исподлобья смотрел я на соседку. Разочарование и крах будущих планов отразилась на ее скривившемся лице.
Недовольным взглядом, готовым метать молнии, Анфиса, прищурившись, зло рассматривала меня. Улыбки больше не было.
-Дурак ты! Всегда знала, охальник ты и...- девушка, в глазах которой появились первые слезы, развернувшись, побежала прочь: - бесстыдник!
Я же промолчал. Покачав ей головой, развернулся и пошел к заставшему эту сцену гвардейцу.
-Твоя? - участливо со смешком хохотнул гвардеец. Прохором его зовут.
-Соседка по парте! Ничего не было, только один раз поссорились - отвечаю: - Не могу понять, с чего она в голову взяла ? Вроде никаких ей намеков не делал и обязательств не давал?
-Женщины! - многозначительно ответил он: -Такие собственницы до нашего брата. Да брось ты, сколько их ещё будет. Дело молодое.
-И все равно не понимаю. Мы же поссорились и давно. Как она могла ждать и на что-то надеяться?
Гвардеец, чему-то усмехнувшись, отвечать не стал. Немного постояв, я успокоился, и мы двинули вниз, к выходу.
Проходя мимо информационной доски на стене, с наклеенными там магографическими картинками всех наших учителей, я остановился. Из всех картинок выделялось фото Евлампия, встреченного мною после окончания урока. Рядом на полу валялся обломок химического грифеля, коим тут же, на малой доске писались изменения и последние новости по приюту. Подняв его, я посмотрел предварительно по сторонам, убедившись в отсутствии могущих заметить мои художества людей. И напоследок быстренько пририсовал ненавистному мне попику лишних деталей на лице и бороде, превратившие того в карикатурного чертика, выделявшегося среди остальных магографий. Я покидал приют и мог себе позволить это мелкое хулиганство, не особо заботясь о возможных последствиях. Ну не перевариваю я его, еще с первого урока.
На выходе у дверей, попрощавшись с Аркашей, знакомый сторож долго тряс мою руку, словно на что-то еще надеялся, мы вышли из приюта. Показав рукой знак водителю паромотора двигаться в направлении мастерской Арбузова, к воротам следующего здания, я, с непривычки постукивая по камням мостовой тростью, пошел по краю тротуара. За мной медленно тронулся нанятый на весь день паровик. Идя по мостовой, мне вспоминался тот случай с рябым, так удачно попавшим под выстрел своего напарника. Поминал чертова Йозефа, из-за которого начался весь этот сыр-бор с бреарлевскими жезлами, продолжившийся моим побегом в столицу, службой во флоте и закончившийся лишь во дворце.
Впрочем, закончившийся ли? О судьбе родственника Императора ничего я не знал. Про солдат-катайцев же мне было известно. Некоторых солдатам удалось изловить и суметь заставить сдаться живыми. Правда часть из них, по вине лопухов-сторожей, впервые столкнувшимся с таким врагом, после успела зарезаться насмерть, не желая подвергаться ничьим допросам - о чем мне на заданный вопрос поведал Прохор, едва мы остались вдвоем. Террористов в городе нашли и вроде как всех постреляли, по невероятной случайности, не оставив никого в живых для допроса. Скорее, отомстили за своих, называется. Организаторы и вовсе были за кадром. Вот так вот. И что-то тяжелое скребло у меня на душе. Сдается мне, что это ещё совсем не конец.
Ворота в мастерскую 'Ремонт паровых омнибусов и телег Арбузова' были закрыты, но у ворот стоял незнакомый мне, явно недавно переехавший из деревни в большой город, молодой сторож.
-Чегой тебе, барин?
-Открой! Я к начальству.
-Так не велено нынче чужаков пускать. По приказу. Режим особый у нас, так. Токмо по письму, аль с сопрождением. -отбрил охранник.
-Какой режим? Какое письмо? Что ты мелешь? Свободный вход тут был, приютских на практическую всегда пускали.
-Так-то приютских, а ты, барин, не из таких. Костюмчик на тебе, барин, больно хорош. Не приютский. Эвон не портные без порток шьют, а небось в ателье хранцузском?!
-Так ты новенький? -пропустил я его предыдущее утверждение мимо ушей: -Что-то раньше тебя тут не видал?
-А что? Пускай и новенький! Чегось надобно-то? -несколько грубовато, окрысившись, выплюнул сторож.
-Ну-ка, хорош болтать, позови к воротам, -я задумался: -Да хоть кого! Андреича, Геннадия Николаевича...ну можно и Степана Николаевича. Все равно кого.
-Нет его! -буркнул парень.
-Кого нет? -не понял я сразу.
-Степана нет. Скончался он. Похоронили недавно. Сердце, люди грят, отказало.
Я стоял перед воротами, словно обухом прибитый только что сказанными сторожем словами.
-Николаич, да как же ты так-то? -с огорчением я думал о старом гонщике, стараясь ничем не выдать никому своих чувств. Появись я ну чуть раньше, уверен, мог бы влить ему совсем немного жизненных сил, воспользовавшись ближайшим старым деревом, думал я, позабыв о своем состоянии.
-Мог бы и повежливее сказать. Уважаемый человек был! -отвечаю я ему.
-А тебе что до него! Ежли нет письма, так проходи дальше, барин, не мешай людям работать! -совсем уж злобно ответил сторож.
Ну и дурак. Таких учить надо. Злые эмоции, в поисках выхода, накрыли меня с головой. Накидываю на сторожа капельку магического сгустка, все что удалось из себя выдавить. Врачи сказали, магией не пользоваться совсем до полного излечения, но я не хотел и не мог оставить слова грубияна-сторожа в отношении моего учителя без последствий. Да и черт с ним, с моим состоянием. Если что, Прохор тут не бросит. Мысленно приказываю поднять. Раздался резкий крик, очумелого от внезапного взлета сторожа.
-А-а-а! Разобьюсь! Попусти-и! Попусти вниз-то! Барин, я все поня-ял! -заорал он нам.
-Эй! Что тут происходит? А ну прекратить! -слышу голос мастера Андреича на пару вместе с Геннадием Николаевичем: -Андреич, смотри! Там Конов! Сергей, отпусти его! Он же разобьется!
А меня уже вело. И в ушах сильно звенело. Последнее, что помню, перед тем, как вырубиться и потерять сознание, так это подскочившего сзади Прохора, обхватившего меня своими лапищами.
-Ну вот, а вы беспокоились! - слышу я незнакомый голос. Открыл глаза. В нос ударил едкий противный запах нашатыря, исходивший из черного пузырька, кем-то сунутого мне под нос. Находился я на кушетке в кабинете директора Арбузова Емельян Емельяновича, в окружении оного владельца, гвардейца Прохора, Андреича, Геннадия Николаевича и неизвестного мне мужчины-доктора, подтвердивший принадлежность к врачебной профессии следующими словами.
