— Все шутишь, — более серьезно произнес военный вождь. — А ведь вы убили его единственного сына. Имир наградил Ниарда еще тремя дочерьми, но они не смогут быть наследницами. Я уже не говорю о воинах. Их семьям тоже хотелось бы поквитаться. Давно чужаки не наносили столь тяжелого оскорбления племени. Если же убийц не найдут…

Заканчивать фразу Эгил не стал. Смысл был понятен и так. Пожав плечами, Конан совершенно искренне вымолвил:

— Мы пришли в Ванахейм с миром и никого убивать не хотели. Если помнишь, я предупреждал, что не надо стоять у меня на пути. Юнец нарушил законы гостеприимства и заставил Хорса спровоцировать моего человека на поединок. Но и этого ему показалось мало… Горм заплатил жизнью за свою жадность. Я хотел отпустить одного из воинов, но он отказался. Выбор есть выбор. Достойная смерть для мужчины.

— Понимаю, — кивнул головой нордхеймец. — Я вижу, и вы одного бойца недосчитались. Он тоже погиб в бою?

— Да, — проговорил киммериец. — Но уже в другом.

Взглянув в глаза ваниру, наемник с гордостью продолжил:

— Нахор сдерживал чудовище, пока мы прорывались к замку. Мерзкая тварь пронзила его когтями и вырвала сердце.

Воины, стоящие за спиной Эгила, изумленно зашептались. Рассказ Конана произвел на них впечатление. О силе и кровожадности демона знали все нордхеймцы. Спастись от него удалось немногим.

— Вы убили чудовище? — уточнил военный вождь.

— Нет, — честно признался канах. — Но его в тундре больше нет. Исчез и дворец. Вы можете возвращаться на свои прежние места. Злобное существо теперь появится не скоро.

На устах Эгила появилась довольная улыбка. Эта новость заметно обрадовала ванира. Судя по всему, ситуация развивалась именно так, как он и рассчитывал. Немного подумав, военный вождь заявил:

— Я почему-то сразу поверил в то, что вы пришли сразиться с летающей тварью. Киммерийцы не умеют лгать. Враг всегда остается врагом, но уважать его надо. В смелости ни канахам, ни туногам, ни лачишам не откажешь.

— И что дальше? — довольно прямолинейно спросил наемник. — Скрестим мечи?

— Зачем? — иронично проговорил нордхеймец. — Схватка уже ничего не изменит. Наши друзья давно пируют в Валгалле. Присоединиться к ним я не спешу. Тем более, что вы оказали нашему народу большую услугу. Разойдемся также мирно, как и встретились. Против волков мы сражались вместе. Хочу доказать, что ваниры умеют быть благодарными.

— Хорошие слова, — заметил Конан. — Но вряд ли Ниард оценит их по достоинству.

В глазах Эгила появились подозрительные огоньки. Презрительно усмехнувшись, нордхеймец вымолвил:

— Последние события показали, что власть в племени значительно ослабла. Бегство из тундры, неудачный военный поход, гибель охотников — все это вызывает у людей недовольство. Пора подумать о смене вождя. Решительный, смелый человек обязательно найдется. А если он, в придачу ко всему, пообещает избавить ваниров от чудовища…

— Хитер, — невольно рассмеялся канах. — Именно поэтому ты нас здесь и ждал?

— Да, — честно признался Эгил.

Обернувшись к своим воинам, вождь скомандовал:

— Спускаемся! Нордхеймцы решительно направились на киммерийца. Отступив чуть в сторону, наемник внимательно следил за действиями ваниров. Он был готов отразить нападение в любой момент. Точно так же вела себя и Селена.

Эгил несколько задержался. Два опытных бойца снова встретились взглядами. Они понимали друг друга без слов. Обошлось без рукопожатия, но на прощание военный вождь все-таки сказал:

— Я рад, что судьба свела нас. Ты избавил меня от выскочки Горма. Этот наглый юнец, действительно, надоел всем. Но власть отца не позволяла даже вызвать его на поединок. Теперь дорога расчищена…

— И поэтому ты нас отпускаешь, — догадался киммериец.

— Конечно, нет, — рассмеялся Эгил. — Я хорошо запомнил твои слова и не собираюсь становиться на пути воина, победившего чудовище. Даже если мы победим, без потерь не обойдется, а у меня не так много преданных сторонников. Не стоит искушать судьбу дважды.

Ванир развернулся и быстрым шагом двинулся к своим людям. Ему не откажешь в уме. Смерть путешественников была выгодна лишь Ниарду. Пусть теперь вождь попробует найти чужаков! Семьи погибших воинов требуют мщения. На их эмоциях легко сыграть.

Рыжеволосый нордхеймец великолепно просчитал ситуацию. Его племя ожидали большие перемены.

— Пошли, — бесстрастно произнес Конан, обращаясь к волшебнице. — Дo источника еще далеко, а солнце перевалило за полдень.

Они добрались до родника к середине ночи. Останавливаться на тропе северянин не хотел. Места незнакомые, открытые, а потому опасные. Лачиши-оборотни не лгали, когда говорили о большом количестве хищников в этих местах.

Время от времени в зарослях на склонах гор раздавались подозрительные шорохи, треск веток, а иногда и грозное рычание. Пару раз киммериец замечал в кустах горящие огоньки глаз.

Их преследовали, за ними наблюдали. Отпугнуть зверей может лишь хороший костер. Но вот и знакомая поляна! Наемник сразу разложил дрова и развел огонь. Отпускать лошадь далеко не стал. Стреноженное животное паслось буквально в двадцати шагах от разбитого лагеря.

Селена поужинала и сразу легла спать, а наемник неторопливо двинулся к месту боя с волколаками. Трупов Милаха и Дидры нигде не было. Значит, хищники здесь уже поработали. Наверное, потому и вертятся вокруг источника, в надежде на легкую добычу.

Ранним утром путешественники начали готовиться к переходу через Иглофийские горы. Девушка наполняла фляги свежей, чистой, прозрачной водой, северянин заготавливал дрова. От одного воспоминания о тропе Ужаса у волшебницы пробегали мурашки по спине, но другого пути не было. Разговаривали Селена и Конан редко, каждый занимался своим делом. Немного передохнув, они двинулись в путь. Киммериец задал чрезвычайно высокий темп, стараясь покрыть потерю времени и, таким образом, останавливаться на ночлег на прежних местах. Этого правила придерживался Твил, а он был здесь не новичок.

Спустя двое суток маленькая группа подошла к знакомой пещере. Солнце уже наполовину скрылось за вершинами rop. Их снежные склоны осветились багряными лучами и поэтому казались кровавыми. Вокруг царило вечное, величественное безмолвие.

Сделав несколько неуверенных шагов, девушка взволнованно позвала:

— Валер!

Эхо разнесло ее голос на десятки лиг. Путешественники прислушались к окружающим звукам, но кроме свиста ветра различить ничего было невозможно. Тишина, Мертвая, пугающая, безрадостная.

— Валер! — с надрывом в голосе крикнула Селена.

Из темного проема, хромая, опираясь на меч, вышел худой человек. Щурясь от света, он попытался разглядеть людей. Узнать аквилонца оказалось не так-то просто. Впалые щеки, длинная щетина, грязное лицо, под глазами синяки, а от одежды одни лохмотья. Наконец воин догадался, что это друзья. Утирая набежавшую слезу, мужчина едва слышно проговорил:

— Вы вернулись…

Судя по интонациям, он не особенно в это верил.

— Валер! — волшебница бросилась аквилонцу на шею и поцеловала его в колючую щеку. — Ты жив!

Испытанный в боях солдат разрыдался. Стесняясь проявленных чувств, он низко опустил голову. Его выдавали дрожащие плечи. У входа в пещеру, рядом с тушей медведя лежали трупы двух волков. У одного стрела торчала из шеи, второму Валер разрубил череп.

— Вижу, тебе тут не дали скучать, — заметил наемник, кивая в сторону мертвых хищников.

— Они появились дней через шесть после вашего ухода, — пояснил воин. — Голодные, злые. Не боялись даже огня. К счастью, я заметил их первым… Трое суток назад кончились дрова. Хорошо, что от безделья мне удалось запастись копченой медвежатиной. Воды тоже осталось совсем немного.

— А как твои раны? — поспешно спросила девушка.

— Ничего, заживают, — слабо улыбнулся аквилонец.

— Идти сможешь? — более прагматично поинтересовался северянин.

— Не знаю, — пожал плечами Валер, — хромать хромаю, а быстрый темп вряд ли выдержу.