– Есть еще и другие моменты… – Эмили предостерегающе посмотрела на старшую сестру, – которые подтверждают, что это преступление… – Тут она растерянно умолкла; следует ли объяснять незамужней девушке темные стороны интимной жизни людей, о которых она пока не знает? – Связано с особыми отношениями между мужчиной и женщиной, – наконец кое-как вышла из положения миссис Рэдли.

– Какие… именно? – переспросила мисс Фитцджеймс охрипшим от волнения голосом.

У Эмили был совсем растерянный вид.

– Ну разные капризы. У людей иногда бывают… странные привычки и желания. Некоторые из них… – Она снова умолкла и посмотрела на сестру.

Шарлотта, сделав глубокий вдох, приготовилась продолжить.

– Многие отношения между людьми кажутся странными, – начала она тихо и издалека. – Иногда некоторым доставляет удовольствие говорить друг другу обидные и ранящие слова, требовать полного подчинения. Вам, очевидно, доводилось это видеть? Так вот, между мужчиной и женщиной подобные отношения могут приобрести особую остроту и принять жестокие физические формы. Разумеется, это не относится к большинству человечества. Но в данный момент, похоже, перед нами такой крайний случай…

– Я понимаю, – прошептала Таллула, изо всех сил стараясь скрыть, как она потрясена. – Значит, это был злой и жестокий человек… и он имел интимные отношения с той женщиной. – Она как-то нервно хохотнула. – Но поскольку это ее профессия, то что в этом странного? Почему же он убил ее?

– Не знаю, – устало ответила Эмили. – Впрочем, она могла шантажировать его.

– Как? – Ее юная собеседница совсем запуталась. – Она же была значительно слабее его! Это бесспорно.

– Возможно, она угрожала ему рассказать о его пристрастиях его близким? – предположила миссис Рэдли.

– И так поступили обе убитые? – скептически покачала головой Шарлотта. – И что они могли рассказать об убийце? Что он пользуется услугами проституток в борделях? Об этом не говорят вслух, но мы знаем, что мужчины этим занимаются. Если бы они этого не делали, не было бы нужды в проститутках.

– Мы знаем, что с мужчинами это бывает, – поправила ее Эмили, – но только не с нашими мужьями, а, конечно, с чужими! А что, если бы это был твой муженек? Что, если у него такие странные аппетиты и привычки? Если такой человек – важная персона, это может дорого ему обойтись. Скажем, он собирается весьма выгодно жениться или уже женился, и его будущее целиком теперь зависит от доброго расположения тестя. Или он мечтает о сыне, а жена едва ли захочет подарить ему наследника, узнав о его странных проказах на стороне.

– Отлично, – согласилась миссис Питт. – Вполне убедительно. Но почему убиты обе – и Ада, и Нора? Зачем их пытали? Ведь проще было бы просто убить и убраться поскорее, не оставив следов. Чем дольше убийца находился в комнате жертвы, тем больше он рисковал, что его обнаружат. Или пытки – это часть его обычного ритуала? Нет, здесь что-то другое! Ни одна проститутка не позволит покалечить себе пальцы на руках и ногах, какие бы деньги ей за это ни предлагали. Привязать к кровати, облить водой – еще куда ни шло, но согласиться на то, чтобы ее покалечили… Это едва ли.

Таллула была все еще бледна и, как-то сгорбившись, неудобно сидела в своем кресле.

– Доказательства, – задумчиво промолвила она. – У нее были доказательства его мерзкого поведения, а пытками он хотел заставить ее отдать их ему.

– Но она не могла, потому что… отдала их Норе и просила сохранить, – закончила ее мысль Шарлотта.

– Какие доказательства? – встрепенулась Эмили, и в голосе ее зазвучало волнение. Наконец-то появилось что-то, за что можно ухватиться и в чем есть хоть какой-то смысл! – Что это может быть? Фотографии? Письма? Свидетельства очевидцев? Что еще?

– Показания свидетелей, – ответила миссис Питт. – Картинки не могут быть доказательством. Да и не удастся никому сделать такую фотографию. Я хочу сказать, это невозможно. Для этого надо долго сидеть перед фотоаппаратом. Писем проституткам тоже никто не пишет. Нет, тут надо искать свидетелей. Возможно, такое преступление уже когда-то совершалось. Многие женщины об этом знали, и Ада просто собрала их показания.

– Тогда где же они? – Мисс Фитцджеймс посмотрела на сестер. – Может, у убийцы? Или Нора так хорошо спрятала их, что он не нашел?

– Вот что нам нужно сделать, – решительно сказала Шарлотта и выпрямилась в кресле. – Мы должны знать все об Аде и Норе. Именно здесь надо искать ответ. Прежде всего надо узнать, были ли они знакомы между собой, что у них было общего и в их жизни тоже, а потом найти всех женщин, которые бы тоже видели или знали убийцу. От них мы получим его полное описание. Возможно, они даже знают его имя.

– Замечательно! – вскочила Таллула. – Сейчас же и начнем. Яго поможет нам. Он знал Аду Маккинли и подскажет нам, с чего начать. А еще поможет завоевать доверие тех людей, с кем мы будем беседовать, и они станут более откровенными с нами.

– Я… – Эмили испуганно посмотрела на сестру, не решаясь сама сказать о том, что обязательно нанесет непоправимый ущерб всему.

– В чем дело? – переспросила Таллула.

Шарлотта нашлась мгновенно.

– Вам не кажется, что это будет не совсем тактичным? – спросила она и торопливо стала соображать, что же сказать дальше.

– Нетактичным? – Мисс Фитцджеймс совсем растерялась. – По отношению к кому? К этим женщинам? Но мы же ищем того, кто убил двух из них! О какой тактичности может идти речь?

– Не в женщинах дело. Речь идет о Яго. – Миссис Питт уже знала, что надо сказать. – Он священник их прихода и, помогая нам, может потерять доверие своих прихожан. Ведь он останется в приходе, останется их другом и наставником, когда мы отсюда уйдем.

Объяснив это, Шарлотта облегченно вздохнула. Все едва не испортила ужасная мысль о том, что Джонс, возможно, и есть тот, кто убил тех женщин. Кто больше всего уязвим для шантажа, как не священник, который повадился ходить к проституткам? Именно его можно легче всего погубить, обвинив в греховной связи с уличной девкой, да еще и не с одной. Он потеряет свой приход и не сможет больше служить – не только в Уайтчепеле, но и в любой другой церкви.

– О! – Таллула облегченно вздохнула. – Да, пожалуй, вы правы. Нам лучше отправиться одним. Мы все разузнаем, это будет не так уж трудно. Лучше бы сделать это в дневное время. – Она смущенно покраснела. – Вечером…

– Конечно, – быстро поддержала ее Эмили. – Нам и без этого хватит забот, а тут еще доказывай, что мы им совсем не конкурентки!

Мисс Фитцджеймс нервно хихикнула. На том три приятельницы и порешили. Они договорились встретиться сразу после полудня, доехать на экипаже до Олд-Монтегю-стрит и оттуда начать расспрашивать местных жителей. Одеться решено было соответственно.

…Попасть в дом в Пентекост-элли оказалось не так просто. Открывшая им дверь Мадж сразу узнала Эмили и Таллулу. Она хорошо запомнила их по первой встрече. Да и одежда у обеих посетительниц была та же, что и в прошлый раз.

– Что вам теперь нужно? – спросила старуха, глядя на них с прищуром и загородив собой дверной проем. Потом она повернулась к Шарлотте. – А вы кто? Еще одна горничная? – Мадж оценила красивую фигуру незнакомки. – Вы похожи на горничную, прислуживающую господам за столом. Вас что, всех прогнали? Напрасно вы сюда пришли. У меня нет для вас комнат, есть только для одной, и к тому же дорогая. Придется достать на нее деньги – мы берем плату, даже если у вас нет работы. Так кто из вас снимает комнату?

– Мы сначала посмотрим ее, – поспешила согласиться миссис Питт. – Спасибо.

Мадж покосилась на нее с подозрением:

– Зачем девице с таким хорошим английским работать на панели, да еще в нашем квартале? Почему бы не попробовать западные кварталы, так можно заработать хорошие деньги!

– Я попробую, – смиренно согласилась Шарлотта. – А пока покажите нам комнату. Пожалуйста!

Хозяйка открыла дверь и впустила гостей. Они шли за ней по коридору, где было душновато, как в каждом перенаселенном доме, где никогда не открываются окна. Мадж толкнула вторую дверь, и та распахнулась. Шарлотта заглянула в комнату первой и тут же пожалела об этом. Комната была примерно такой же величины, как спальня в доме ее детства, но не такая красивая. Она казалась обжитой, и было совсем нетрудно представить себе ту женщину, которая жила здесь, спала, занималась своей не очень престижной профессией и умерла в страшных мучениях.