— В первую ночь я имел глупость развязать ей руки. Всего на несколько минут. Чтобы она могла облегчиться… Результат, как видишь, на лице. Больше я подобных глупостей не допускал. К счастью, никто из посланных со мной людей не знал ее, они все были наемниками из Хамерфела. Никто из них толком не говорит на местном языке… Это ты здорово предусмотрел… Когда же увидела, что я доставил ее в родной дом, дала слово чести, что по крайней мере не попытается сбежать сегодняшней ночью. Я решил, что для благородной дамы слишком унизительно войти в родной дом со связанными руками. Вот я и согласился освободить ей руки. Король сразу прислал к ней женщин. Думаю, за это время она успокоилась, теперь станет совсем ручной. Я к ней не прикасался, пришлось, правда, один раз стукнуть, когда она оцарапала мне лицо. Вырубилась сразу… Так и отволок ее в паланкин, как мешок бобов. Клянусь, только это.

— Верю, — кивнул Бард. — Где она теперь?

— В своих комнатах. Уже завтра ты сможешь поговорить с ней. Тогда и решишь, следует ли ставить охрану возле ее двери. — Пол прикинул, стоит ли затевать разговор о Мелисендре, потом решил, что рано.

Бард вызвал слугу — тот побрил его, вымыл голову, переодел. Он решил дать Карлине время отдохнуть после долгого путешествия, привести себя в порядок. Конечно, когда ее похитили, она и не могла вести себя по-другому, но теперь в родном доме смягчится, примет его с добром, они поженятся. В любом случае она обязана исполнить свой долг. Волк уверял себя, что ей незачем бояться его, он и волоса на ее голове без ее согласия не тронет. Как бы то ни было, Карлина — его жена перед богами и людьми. Пусть кто-нибудь из жителей Сотни царств посмеет оспорить его право.

Часовой у двери принцессы, заметив Барда, взял на караул. Главнокомандующий машинально отдал честь — а сам подумал, почему Пол настроен так скептически? Почему он сомневается в его праве? На каком основании? Согласен, вначале Карлина могла испугаться — неизвестно куда везут; может, захватили с целью выкупа или решили силой выдать замуж? Это понятно. Но теперь, в родном доме, она в безопасности.

Он нашел Карлину в одной из внутренних комнат — она спала, свернувшись калачиком на кровати. Бледная, совсем как девочка, одетая в длинное темное однотонное платье. Ноги прикрыла своей монашеской робой. Глаза покраснели, лицо опухло от слез. Бард не мог вынести, когда Карли плакала. Неожиданно она открыла глаза, глянула на него в упор. Лицо ее исказилось от страха. Принцесса тут же рывком села, натянула рясу на ноги.

— Бард. Да, на этот раз это точно ты. Кто был тот, другой мужчина? Один из твоих ублюдочных родственников с Хеллерских гор? Ты же не обидишь меня, правда, Бард? Ведь мы же дружили в детстве, считались друзьями.

Она тяжело и безнадежно вздохнула. Может, даже с облегчением.

— Как ты догадалась? — ни с того ни с сего спросил он.

— О, вы очень похожи. Очень!.. Даже голоса… Я сильно оцарапала его, решила, что это ты. Если бы он не был твоим бездумным орудием, я бы извинилась перед ним…

— Конечно, Карли, я не причиню тебе вреда. В конце концов, ты моя жена, вот, например, король Астуриаса жаждет совершить над нами брачную церемонию. Ди катенас… Сегодня ночью тебя устроит, или ты желаешь, чтобы приехали твои родственники?

— Ни сегодня, ни в любое другое время, — спокойно ответила Карлина. Ее руки на черной рясе казались кистями скелета. — Я дала обет быть жрицей Аварры. Я поклялась Великой Матери служить ей по гроб жизни и при этом сохранить невинность. Я принадлежу Аварре, не тебе.

Бард помрачнел:

— Кто нарушит первую клятву, тот и вторую не сможет соблюсти. Прежде чем давать обеты Аварре, ты бы вспомнила, что была обручена со мной.

— Но не вышла за тебя замуж! — возразила Карлина. — К тому же обручение было признано недействительным. У тебя нет больше прав на меня. У тебя их столько же, сколько у любого твоего солдата…

— Это как посмотреть. Твой отец отдал тебя мне…

— Он же и забрал, узнав тебя получше.

— Я не признаю за ним такого права!

— И я не признаю права обручить меня против моей воли. Так что мы на равных.

Бард, глядя на Карлину, решил, что теперь она стала еще более красивой, чем в тот момент, когда он зашел в спальню. Щечки разгорелись, глаза ожили… Случалось и раньше, что женщины бросали ему вызов, даже отказывали, но ни одну из них он не жаждал так сильно, так долго. Теперь вот она! Карлина не выйдет из этой комнаты, пока не станет его женой, ведь по закону они являлись супругами. Пришел час положить конец этому ненормальному состоянию. Ее близость возбуждала его, приятно щекотал нервы вызов, блеснувший в ее глазах. Даже Мелисендра не посмела отказать ему, тем более так решительно. Наотрез… Это было занятно… Интересно, что она скажет потом?.. Не было женщины, которая была бы способна устоять перед ним. Разве что Мелора!.. Но что такое Мелора? Скорее набор добродетелей, добрая душа, чем полнокровная, живая женщина. Карли, правда, трудно назвать полнокровной… Ничего, подкормим, приоденем… Будет как конфетка…

— Бард, я не могу поверить, что ты способен на это. Мы же вместе росли. Я ушла из дома по своей воле, это мой долг, мне радостно исполнять его. Позволь мне вернуться на остров, к Матери. Я обещаю, что постараюсь вымолить для тебя прощение. По крайней мере, я упрошу нашу настоятельницу не проклинать тебя.

Бард подергал пальцы, послушал, как трещат суставы.

— Мне нет дела до каких-то там проклятий. Пусть ваша Аварра или любое подобное ей привидение исчахнут от гнева!..

Карлина протестующе взмахнула руками:

— Я умоляю, не богохульствуй. Бард, разреши мне вернуться на остров!

Он отрицательно покачал головой:

— Нет. Как бы то ни было, все уже кончено. Ты принадлежишь мне. Я требую, чтобы ты исполнила свой долг по отношению ко мне и сегодня же — сейчас же! — стала моей женой.

— Нет. Никогда! — В ее глазах блеснули слезы. — О, Бард, я не испытываю к тебе ненависти. Ты же мой сводный брат, так же как и Джереми. Вспомни бедного Белтрана. Мы же вместе росли, ты всегда был добр ко мне. Постарайся и сейчас остаться прежним Бардом и не настаивай на этом. Посмотри, вокруг столько женщин, ты можешь выбрать любую — из благородного рода, лерони, красивую, наконец. Вот Мелисендра, она же мать твоего сына. Какой прелестный ребенок… Почему ты желаешь именно меня, Бард?

Он глянул ей прямо в глаза и откровенно признался:

— Не знаю. До сих пор я не встречал женщину, которую хотел так же страстно, как тебя. Ты моя жена, этим все сказано.

— Бард… — попросила она. — Нет. Пожалуйста…

— С помощью хитрой уловки ты объявила обручение недействительным. На этот раз подобный номер не пройдет. Ты обязана исполнить свой долг, Карлина, желаешь ты того или нет.

— Это значит, что ты собираешься взять меня силой?

Он сел рядом с ней на кровать, взял ее за руку:

— Лучше пусть все будет по доброй воле — мне так больше по душе, но в любом случае это случится. Ты должна сама согласиться, Карли.

Она вырвала руку и отпрянула от него. Натянула на себя рясу. Зарылась лицом в подол. Громко зарыдала. Бард сорвал с нее рясу. Карлина упала на пол, заплакала еще громче.

— Черт тебя побери, Карли, перестань выть! Твои слезы действуют мне на нервы. Неужели ты считаешь, что я смогу причинить тебе вред? Я не хочу этого против твоей воли, однако я должен быть уверен, что ты не убежишь вновь. Потом ты не будешь сердиться на меня, это я тебе обещаю. Еще ни одна женщина не жаловалась. После этого …

— Ты действительно веришь в это?

Он не удостоил ее ответом. Ему не надо было верить, он знал это! Женщины всегда найдут тысячи отговорок, чтобы не делать того, чего страстно жаждут. Та же Лизарда, маленькая сучка. Почему же она после не вспоминала, с каким удовольствием занималась этим. Вместо ответа он наклонился и взял Карлину на руки. Она принялась отчаянно отбиваться, вцепилась ногтями в его щеку.