— По коридору вторая дверь налево, — с непроницаемым лицом сообщил он. — И… Фарра Шалли…

— Да? — я обернулась уже на пороге.

— Не злитесь, что он ничего вам не говорит. Это не из желания поиздеваться, просто… Ему тяжело признаваться в своих ошибках, тем более — вам.

— Мы были конкурентами, и я его обошла? — высказала я давнюю догадку.

— Ему было очень сложно с этим смириться, — Тан печально улыбнулся. — Быть может, поэтому он и сделал то, что сделал…

Я барабанила во «вторую дверь налево» под удивленными взглядами охраны уже добрых десять минут. Видимо, их по поводу подозрительного альбиноса в армейском камуфляже действительно предупреждали, потому как ко мне даже не подошли проверить удостоверение. Наконец один из охранников, кашлянув, сообщил, что хозяин пошел на озеро.

Там я его и нашла — привалившись спиной к ножке растущего у самой воды гриба, Неро потягивал «Выстрел» прямо из бутылки. Куртка небрежно скомканной тряпкой валялась рядом на песке, волосы растрепались, падая темными вьющимися прядями на лоб.

— Ну и как все это понимать? — я уселась рядом, подобрав под себя ноги.

— Что именно?

Я сказала.

— Так и понимать, — Неро приложился к бутылке. — Ты всегда говорила, что наши корабли мертвы. Эти — живут. Почти как настоящие, — он облизал губы, ловя янтарные капельки. Посмотрел на меня на удивление трезвыми глазами: — Мне не нужна служащая — у меня их много. Мне нужен компаньон. А еще мне нужен флот.

— Для чего?

— Корпус, — медленно проговорил он. — Пятьсот лет назад он остановил Распад и собрал Империю по кускам. Сейчас он распадается сам и в любой момент может дать начало новому Распаду. Настрой в политическом бульоне галактики сейчас таков, что первый, кто сможет прибрать его к рукам, сможет с полным правом сильного затеять новый передел границ… Приберет к рукам его, скорее всего, Империя, у которой экономика шатается на глиняных подпорках, проблемы с рождаемостью и общим старением нации. Она начнет подминать под себя ременско-кореллянский Союз, у которого полно молодых богатых колоний, за тех вступится коалиция Окраинных Миров… Учитывая, что Мар'яар решила отправить в мир свою аватару, прогнозы хреновые.

— Ты что, действительно веришь в эту… Избранную Дочь? — я покачала головой. Вот уж бы не заподозрила в нем верующего… Хотя, если учесть, что с мудрейшими братьями Станайи он водит нежную дружбу…

— Я верю в то, что Корпус станет катализатором — не сейчас, так через пару лет, когда в Империи разразится кризис. Его нужно убрать со сцены, пока не вспыхнула галактическая война. Учитывая твои нежные взаимоотношения с этой организацией, тебе должно понравиться. Или я не прав? — Неро усмехнулся, снова приложившись к бутылке. Вздохнул и откинулся головой на ножку гриба, закрыв глаза. — Ну что, поучаствуешь в разгроме? Заодно отомстишь за поруганную молодость. На сугубо добровольных основаниях, заставлять тебя бесполезно — это я уже понял.

— Ты сколько выпил? Бутылку? Две? — я развернулась, чтобы видеть его лицо — расслабленное и очень усталое. — Даже если я сделаю для тебя флот, это будет всего-навсего флот разведчиков. Корпус — это сила, могущая дать решающий перевес в войне, просто так его не свалить. К тому же любого, кто покуситься на него, задавит сама Империя, если все так, как ты говоришь.

— Империя будет смотреть и молчать — над этим я сейчас и работаю. А что до Корпуса — у любой конструкции есть слабая точка. Система самоуничтожения, которую любой мало-мальски вменяемый инженер встраивает в потенциально опасный механизм. Где эта точка, и что с ней делать, я знаю. Но без отвлекающей внимание ширмы я не могу толком ничего даже начать. Ты и будешь этой ширмой — твой флот будет.

Я молчала, пытаясь поверить, что этот разговор происходит в реальности. Слишком все это было… дико.

— …На это уйдет ресурсов, солдат и кредитов столько, что… — наконец разлепила я губы. — На тебя правда работают тридцать тысяч человек?

— Шалли, я уже говорил, что не нищий, — не открывая глаз, проговорил Неро. — «Ристан» принадлежит мне. Он и еще с десяток предприятий поменьше.

— И ты живешь на чердаке «Полюса» и ходишь в драной куртке.

— И я живу на чердаке «Полюса» и хожу в драной куртке. Если хочешь — зашей.

Мы молчали минут десять. Он — сидя с закрытыми глазами, я — бездумно глядя на кромку воды, лениво плещущуюся у ног.

— Что тебе до всего этого? — задала я наконец самый главный вопрос.

— Совесть замучила, — Неро резко поднялся, отряхивая брюки. — Не забивай себе голову, Шалли. Никаких утилитарных целей, исключительно собственный идиотизм, дурацкие комплексы и чувство вины. Спасибо маме, давшей мне за все это по мозгам так, что до сих пор перед глазами звездочки летают.

Неро повело в сторону, и я наконец заметила, что у него на лбу блестят капли пота, а глаза лихорадочно блестят.

— Сядь, — я поднялась следом, и с силой опустила руки ему на плечи, заставляя сесть. Неро опустился обратно на песок почти без сопротивления, что было плохо само по себе. Я приложила ладонь к его лбу и присвистнула: ну точно, температура, да еще какая. А он еще сидит тут, в сырости, на ветру, и хлещет «Выстрел» как воду. Не иначе как для дезинфекции.

Все прочее, видимо, можно считать горячечным бредом.

— Шалли, я точно знаю, что ты врачом никогда не была, но вот это выражение лица… — Неро посмотрел на меня расфокусированным взглядом и хмыкнул. — По-моему, тебе вообще плевать, кого фаршировать таблетками и колоть иглой — даже злейшего врага.

— Не льсти себе — на злейшего врага ты не тянешь, — прикрыв глаза, я соскользнула в легкий транс, проводя предварительную диагностику. — Эта должность закреплена за твоим тезкой на веки вечные. И, к твоему сведению, врачом я и должна была стать, а кэфаи были всего лишь хобби.

— И откуда такой крутой виток карьеры?

— Не твое дело, — я открыла глаза. — Ты когда заболел, великий политик? И сколько уже шатаешься по болотам с температурой под сорок? И голова у тебя не с похмелья болит — оно еще не начиналось, так что все впереди. Ну-ка, пошли, — я быстро поднялась и потянула его к пещерам.

— Ничего со мной не станет, — отмахнулся он. — У меня переговоры полным ходом идут — куда мне еще в кровати лежать?

— А так будешь лежать в гробу. Кто бы спорил, второй вариант удобнее.

Таща его за собой, я кляла уже собственную мать, и ее идею о якобы призвании своего позорно бездарного чада. Не сиди у меня в мозгах этого идиотского врачебного рефлекса, спокойно пошла бы обратно на свой гриб спать — а этот ненормальный пусть загибается от воспаления легких вместе со своими бредовыми планами.

Флот ему нужен. И я заодно — в качестве стяга, помахать перед носом разъяренного Эрро. А что Командор после этого со мной сделает, видимо, уже неважно.

До своей комнаты Неро дошел, уже заметно шатаясь. Здесь, он, видимо, только спал — комната была маленькой, тесной и почти нежилой.

Лечь я его все-таки заставила. И, видимо, правильно сделала — он со стоном растянулся на узком топчане, одним движением скинув ботинки и швырнув куртку на пол. Мне было позволено делать что угодно, только не колоться иголками и не пытаться оставить его завтра в постели.

С полчаса я сидела, сбивая температуру и подкручивая иммунную систему. Ему бы вылежать в постели с неделю, так нет же… Хотя, если подумать, мне-то какое дело…

— Извини, — неожиданно сказал Неро, не открывая глаз. — Я быстро трезвею, но когда пьян, со мной лучше вообще не говорить.

…Мне-то какое дело…

— Я — не пластилин, — вырвалось обиженная, словно у ребенка, фраза.

— Разве что самую малость, — синие глаза весело блеснули из-под прикрытых век. Сильные руки сдернули меня со стула у кровати и усадили на одеяло, тяжелая голова опустилась на колени. Неро глубоко вздохнул и снова закрыл глаза, обнимая меня одной рукой за колени. — Я на самом деле эти отчеты от твоих агентов только перед отъездом увидел. Как ты меня узнала?