В настоящее время распределение по родам не означало расселение их по территории, даже на незначительном расстоянии друг от друга. Те же волки были переселены в Новый. Вообще-то Соловьев считал это излишним. Чрезмерная скученность и антисанитария никак не способствовали безопасности в плане заболеваний.

На обрывистых берегах рек были устроены несколько отхожих мест. Вот только добиться поголовного оправления надобностей в строго отведенном месте было практически нереально. В укромных уголках, за рулами, за баней и даже за домом Дмитрия уже начинало нехорошо так попахивать, обитатели не гнушались сходить и по большому. До миазмов еще далеко, но звоночек уже звучал.

— Здравствуй Дим. На обед пригласишь?

— Обижаешь. Если я этого не сделаю, то мои жены меня порвут на кусочки.

— Обязательно порвем, — тут же поддержала слова мужа Лариса. — Только, Вейн, давай сначала поедим, а уже за чаем ты приступишь к серьезным разговорам.

— Боишься, что отобью аппетит?

— Нет. Просто нам с Сайной придется вставать из-за стола и отвлекаться, а нам как бы тоже интересно.

— Чем вам могут быть интересны мужские разговоры?

— Ой. Я тебя умоляю. Можно подумать мы все ни в одной лодке.

— Все, убедила. Разговоры только за чаем.

В ответ на эту явную капитуляцию со стороны верховного шамана, а по факту верховного правителя сауни, женщины только самодовольно улыбнулись. Сайна уже была в курсе того, что было задумано этой троицей и она так же принимала во внедрении новшеств самое активное участие. Для нее было достаточно двух обстоятельств. Первое — она во всем была готова поддержать мужа и оказывать ему всемерную помощь, как и подобает любящей жене. Вторая — в ходе разговоров с Ларисой она окончательно пришла к выводу, что все их чаяния направлены во благо и для возрождения сауни, пусть и в несколько иной ипостаси.

С обедом было покончено довольно быстро и без разговоров. Короткие реплики, типа «передай соль», учитываться никак не могли. Как и то, что Лариса поднималась, для перемены блюд, а Сайна удалялась в спальню, чтобы вновь убаюкать проснувшуюся Ирину. Время обеденное, малышам за столом со взрослыми делать нечего, так что налопались и легли спать. Не сказать, что это обстоятельство нравилось уже подросшему Сереже, но тут главное его уложить, а там, спит — только сопит в две дырочки.

— Хорошо-о, — сделав первый глоток, с нескрываемым наслаждением выдохнул Вейн. А и то верно, хорошо. — Сейчас бы еще пряник или свежевыпеченную булку, — мечтательно протянул старик.

При этих словах, Дмитрий невольно покосился в сторону, уже собиравшейся высказаться Ларисы. Сайна, только прикрылась ладошкой, стараясь укрыть невольно проступившую на губах улыбку. Впрочем, в этом нет никакой необходимости. Если уж на то пошло, то нужно или отворачиваться или прятать все лицо. Вон как глаза смеются, а от уголков глаз потянулись озорные лучики морщинок.

— Ты не сомневайся Вейн, мы тебя еще попотчуем выпечкой. В этом году нам уже удалось получить солидный урожай зерновых, с кукурузой и вовсе будет лучше всего. Так что годик другой и все будет.

— Ну, пару лет, это ты лиха хватила, — попытался возразить Дмитрий. И тут же понял, что лучше бы молчал.

— Ты Дима не придирайся, лучше математику вспомни. Уже на следующий год у нас будет примерно по две с половиной тонны и ячменя и пшеницы, а кукурузы так и вовсе будет уже достаточно, чтобы разнообразить стол. Между прочим, кто-то уже сейчас мог бы это сделать, наладив добычу меда, но ему за его милитаристскими замашками некогда. Как думаешь, Вейн, мед к чаю это было бы лучше? — Дмитрию оставалось только воздеть очи горе. — Чего отворачиваешься, Димочка? Ведь я права?

— Лариса, боюсь, что мед это как бы ни ко времени. На словах объяснить я смогу, но оправлять мальцов, чтобы их искусали, опасно. Взрослые все при деле. Ну, чего ты заводишься? Знаешь же как все обстоит. Покой нам только снится. Сейчас все силы брошены на то, чтобы готовиться к войне.

— Может, все же не сунутся, — понурившись, произнесла враз растерявшая весь свой пыл и задор Лариса.

— Сунутся, — возразил Дмитрий. — Какими силами непонятно, но сунутся однозначно. Команды вешать нос не было. Прорвемся девчата, — обняв обеих своих подруг, попытался взбодрить жен Дмитрий.

В ответ на это, обе улыбнулись, вот только задора в тех улыбках было мало. Случись беда, уж кому-кому, а их благоверному идти встречать ее в первых рядах. Если бы ни острая необходимость в нем, так он и сейчас находился бы где-то в лесах. Хотя на этот раз и не так далеко.

Первый отряд воинов сейчас почти в полном составе находился на Дону, примерно в десяти километрах от Нового. Там была устроена новая застава. Раз уж так сложилось, что племя сосредоточено в одном месте, то и заставу решили разместить поблизости. Дорога у нападающих будет одна, по реке, потому мелкие отряды бойцы вполне сумеют перехватывать, а если набег будет слишком велик, то парни сумеют отойти к поселку с тревожной вестью.

Командовал заставой Отар. Дмитрию пришелся по душе этот рассудительный парень. Была уверенность, что он не наломает дров и не станет руководствоваться одной только безрассудной храбростью. Насколько Соловьев оказался прав, принимая это решение, пока решительно непонятно, но ясно одно — пора распределять нагрузку на помощников. Есть Табук, который сейчас на Кровавом утесе занимается добычей железа. Есть Гарун, ведающий делами в кузнице. В отряде, заправляет Отар. Не разорваться же Дмитрию в самом-то деле.

Двое бойцов Тынк и Грот в наказание за свой проступок сейчас находятся в поселке. Оно вроде и среди народа и к семьям поближе, но они предпочли бы оказаться сейчас с товарищами. На эту сладкую парочку Дмитрий свалил организацию вооруженных сил. Нет, он не пустил все на самотек и постоянно держал руку на пульсе, следя за боевой подготовкой и тем, как налажено производство снаряжения и вооружения. Но основная нагрузка на этих двоих.

Лариса была абсолютно права, когда говорила о милитаристских замашках Дмитрия. Кузница и столярный цех работали на пределе, сосредоточив все свои усилия на производстве оружия, доспехов и снаряжения. Всего этого потребуется очень много.

Это началось, едва только Такунка увел племя в большое кочевье. Так что на сегодняшний день, остававшиеся мужчины уже имели полный комплект вооружения. Спешно вооружались новички. И те и другие, сливали бочки пота на ежедневных тренировках. Позабыв о таком развлечении как охота. Вопрос с продовольствием был решен быстро и без затей. Выследили мамонта, забили ледник его мясом, как свежим, так и наскоро закопченным. Река все так же щедро делилась рыбой, которой там была просто прорва и ничто не указывало на то, что этот источник иссякнет.

Не прекращались и заготовки на зиму. Но тут все легло на плечи женщин и детворы. Заготовка рыбы, сбор ягод, кореньев, бобов, фруктов и все остальное. Единственно где были задействованы мужчины, это сенокос, но и то попеременно. Остальное время они тренировались, тренировались и тренировались. Доспехи делали попутно, в свободное время и под присмотром тех, кто уже успел освоить эту науку.

По воскресеньям, всех женщин и подростков утаскивали на обширное стрельбище, хотя арбалетов и не хватало, они тренировались с тем, что было. Если случится большой набег, а это было вполне возможно, то Дмитрий хотел быть уверенным, что у сауни достанет сил, отстоять свои жизни.

— Жаль будет, когда самовар прогорит. Чайком уже не побалуемся, — вдруг произнес Вейн, явно меняя тему разговора.

— Не беда. Его еще хватит на пару тройку лет, а там глядишь найдем медь. А нет, так Сайна у нас таким гончаром стала, что из глины сможет смастерить ничуть не хуже, — задорно возразил Дмитрий. Потом тяжко вздохнул и закончил, — Напрасно пытаешься увести разговор в другую сторону. Знаю ведь, что по серьезному делу пришел. А Сайна и Лариса… Да женщины. Да боятся. Так я и сам боюсь. И ты боишься. Но мы вроде как штаб, в этом бедламе и больше других понимаем происходящее. Так что не стесняйся, говори. Две головы хорошо, а четыре лучше.