– Компьютерный диск?.. – Фейт посмотрела на Кейна. – Если Дайна забрала мой компьютер сразу после несчастного случая, значит, его уже не было здесь во время первого обыска. Мог ли это быть диск?

– Конечно, мог. Но если вы не спрятали копии ваших данных в каком-нибудь надежном месте и не вспомните, в каком именно, мы не сможем это узнать.

– И, – добавил Ричардсон, – если неизвестный искал компьютер и не нашел его в квартире, то он подумает, что вы забрали его с собой или где-то спрятали.

– Следовательно, вы остаетесь мишенью, – закончил Кейн.

Фейт снова почувствовала легкую тошноту.

– А что, если память никогда ко мне не вернется? Врачи говорят, что я могу никогда так и не вспомнить дни и даже недели перед аварией.

– Возможно, это окажется чем-то вроде разрезной картинки-головоломки, – отозвался Кейн, по-видимому сожалея о своей излишней откровенности. – Самый большой исчезнувший фрагмент – ваша память, но ведь есть и другие. Соберем их вместе и выясним, чего недостает в общей картине.

– Я готов оказать любую помощь, – предложил Гай Ричардсон. – Только скажите, что нужно.

Кейн без колебаний воспользовался предложением.

– Нам нужно взглянуть на полицейский рапорт об автомобильной аварии, в результате которой Фейт попала в больницу.

– Нет проблем. К концу дня я отправлю вам копию.

– Нам также не помешала бы любая информация, которую ты мог бы добыть о Фейт, с тех пор как она переехала в Атланту около полутора лет тому назад. Сообщала ли она когда-нибудь полиции о чем-то необычном? Бывали ли с ней прежде несчастные случаи? Короче говоря, любые сведения, касающиеся ее. – Кейн сделал небольшую паузу. – Завтра, Фейт, мы узнаем в вашем банке, арендовали ли вы там сейф. И нам нужно выяснить как можно больше о вашей дружбе с Дайной.

Ричардсон, подняв брови, посмотрел на Бишопа.

Тот усмехнулся:

– Ему бы следовало быть копом.

Фотограф доложил Ричардсону, что закончил работу, детектив поднялся и на прощание предостерег Фейт и Кейна:

– Будьте осторожны. Пока непонятно, что происходит, но ясно одно – мы имеем дело с решительным и очень опасным противником. Поэтому следите за каждым своим шагом.

– Постараемся, – пообещал Кейн.

Когда детектив и полицейский фотограф удалились, он обратился к Фейт:

– Завтра мы можем вызвать уборщиц и починить или заменить поврежденную мебель. А пока что, Фейт, упакуйте вещи, которые вам понадобятся примерно на неделю, и давайте поскорее уберемся отсюда.

Фейт молча вышла.

– Она могла сама устроить этот беспорядок вчера, прежде чем отправиться к тебе, – заметил Бишоп.

– Могла, – согласился Кейн. – Но я в это не верю. А ты?

Вместо ответа Бишоп пожал плечами, словно не желая открыто выражать недоверие Фейт.

– Ты хоть сознаешь, что кто-то может наблюдать за домом, а для нас крайне нежелательно демонстрировать какую-либо связь между тобой и Фейт?

– Разумеется, – кивнул Кейн. – Я также сознаю, что вчера вечером кто-то мог проследить за ней до моего дома, и тогда связь между нами уже установлена. Но мой дом охраняется куда лучше, чем этот, где охранник дежурит неполный рабочий день. К тому же там рядом с Фейт буду я. Так что, как бы на это ни смотреть, со мной она будет в большей безопасности.

– Я думаю не только о ее безопасности. – Бишоп пристально посмотрел на друга. – Тебе ни разу не приходило в голову, что Фейт может участвовать – прямо или косвенно – в исчезновении Дайны? Что она могла притащить за собой из Сиэтла целый воз неприятностей, в которые каким-то образом Дайна оказалась замешана?

– Конечно, я думал об этом, узнав об убийстве ее матери и сестры. – Кейн со вздохом откинулся на спинку стула. – Но что это меняет? Она не помнит своего прошлого, Ной. Ты видел ее лицо, когда рассказывал ей об убийстве? Фейт была потрясена, но не более, чем если бы услышала о гибели двух совершенно незнакомых людей. Она растерянна, одинока и не в состоянии защитить себя. Так что, помнит она что-то полезное для меня или нет – не столь важно. Я не могу оставить ее на произвол судьбы.

– Я и не говорю, что ты должен так поступить. Но Ричардсон был прав, советуя тебе соблюдать осторожность.

– Я и намерен это делать.

– Не сомневаюсь. Но если растерянное создание в соседней комнате заведет тебя прямиком в логово льва, осторожность тебя уже не спасет, – с горькой усмешкой сказал Бишоп.

Несколько секунд Кейн хранил молчание.

– Фейт может помочь мне найти Дайну, – заговорил он. – Это единственное, что я знаю. Больше мне не на что надеяться, Ной.

– Понимаю, – кивнул Бишоп, чувствуя, что уговаривать друга дальше бесполезно.

Было абсолютно темно и слишком холодно для начала октября, когда Дайна выключила фары джипа. Она поежилась, хотя на ней был теплый свитер, и, выходя, бросила неуверенный взгляд на лежащую на заднем сиденье нейлоновую куртку, но решила, что свитера достаточно. Если понадобится двигаться быстро, лишняя одежда будет ей только мешать.

Постояв несколько секунд возле джипа, пока ее глаза не привыкли к темноте, Дайна осторожно направилась вперед.

Перед ней темнел силуэт здания, и она на мгновение засомневалась, что приехала в нужное место. Указания были крайне неопределенными, и ей ничего не стоило прийти к неправильным выводам. Возможно, это даже не тот район.

Она насторожилась и замерла на месте. Что это было? Какой-то звук, похожий на всхлипывание?

Сердце Дайны бешено колотилось; она напрягала слух, изо всех сил стараясь сдерживать дыхание, чтобы не выдать своего присутствия. Если какой-то звук и раздался, то больше он не повторялся.

Возможно, у нее просто разыгралось воображение.

Видит бог, она имеет основания воображать что угодно.

Дайна остановилась, чтобы получше осмотреться. Помимо пяти чувств, функционировавших, как правило, превосходно, она обладала и шестым, которое Бишоп именовал «чувством паука» – обостренным восприятием окружающей обстановки.

Ее глаза быстро приспособились к сумраку – теперь Дайна различала больше деталей маячившего перед ней сооружения. Окна были высокими и темными – разглядеть что-либо за ними не представлялось возможным. Двери нигде не было видно. Она слышала негромкое унылое поскрипывание, словно ветер раскачивал ставню или кусок жести на крыше, и чувствовала запах древесины – но не только ее…

Стоя неподвижно, Дайна втягивала носом ночной воздух, ощущая знакомый, но никак не поддающийся определению запах.

Какое-то животное?

Она почувствовала, как ледяной парализующий страх охватывает ее.

Нужно немедленно уходить отсюда!

Из мрака внезапно и беззвучно метнулась темная тень, и страшный удар сбил Дайну с ног.

Потом пришла нестерпимая боль…

Проснувшись, Фейт обнаружила себя сидящей в кровати с поднятыми руками, как будто она защищала ими лицо. Ее сердце громко стучало, дыхание было неровным, а кожа – влажной, словно после пробежки в душный жаркий день.

Прошло несколько минут, прежде чем Фейт осознала, что она не лежит на холодной мокрой земле и загадочный зверь не рвет зубами ее плоть. Короче говоря, что она не Дайна.

Фейт находилась в спальне Кейна, куда она направилась после ленча, когда ею овладело внезапное желание поспать. Судя по часам на столике, прошло не более часа, но, поднявшись с кровати, Фейт чувствовала себя так, словно крепко проспала полдня. Все ее тело онемело, руки и ноги с трудом ей повиновались. Паника до сих пор не покидала ее – она все еще ощущала на себе острые зубы чудовища.

Пытаясь избавиться от кошмарных воспоминаний, Фейт решила, что до наступления ночи больше ни минуты не проведет в одиночестве. Она остановилась в дверях гостиной, не замеченная двумя мужчинами. Кейн сидел на диване, а Бишоп – в кресле, по другую сторону кофейного столика. Оба склонились над лежащими перед ними бумагами.

– Нет никаких признаков, что в аварии участвовала другая машина, – сказал Бишоп. – Все свидетели утверждают, что она потеряла контроль над управлением и врезалась в насыпь.