– Мы будем осторожны, – пообещал Кейн.

Никто из присутствующих ему не поверил.

Зазвонил сотовый телефон Бишопа, и он направился в свою спальню.

– Я не стану опечатывать комнату, – сказал Ричардсон, – но прошу вас по возможности держаться от нее подальше, пока не устранят все повреждения. Пожарники прикрыли дыру в стене плотным пластиком, чтобы не было холодно, и с полом вроде бы все в порядке, но ты лучше поскорее вызови ремонтную бригаду.

– Хорошо.

Ричардсон с тревогой посмотрел на него.

– Ладно, я пошел. Если что-нибудь случится, сразу звони мне. Понятно?

Кейн кивнул.

– Нам нужно найти что-нибудь из одежды для нас обоих, – сказал он, когда детектив удалился. – Стенной шкаф в общем не пострадал, комод, думаю, тоже. Некоторые веши придется постирать и почистить, но так как пожара не было, можно не беспокоиться о запахе дыма.

Фейт не радовала перспектива возвращения в почерневшую от взрыва комнату, но она спокойно сказала:

– Если хотите, я посмотрю, что нужно отдать в чистку, а что можно носить.

– Благодарю вас.

Фейт спрашивала себя, сколько времени она сможет выносить эту холодную вежливость.

Бишоп вернулся в комнату. Лицо его было мрачным.

– Что случилось? – спросил Кейн.

– Мне придется возвращаться в Куонтико.

– Из-за твоего дела?

– Да, появились новые факты.

– Тогда поезжай. Желаю удачи.

– Мне бы не хотелось уезжать, Кейн, когда здесь такое творится.

– За нас не беспокойся. Я обеспечу охрану и надежную сигнализацию, так что мы будем в полной безопасности.

– Слушайтесь Ричардсона и не превращайте себя в еще более удобную мишень, – посоветовал Бишоп.

– Заметано. Собирай вещи, Ной.

Казалось, Бишоп хочет что-то добавить, но он только покачал головой и вышел из гостиной.

Когда они снова остались вдвоем, Фейт глубоко вздохнула и произнесла:

– Выходит, он не так уж непогрешим.

– Не понимаю, о чем вы.

– По-моему, отлично понимаете. Но если вам нужно все разжевать, то я имею в виду, что на сей раз Бишопа подвел его «детектор чепухи». Или же эта штука действует, только когда он прикасается к объекту? Как бы то ни было, он вам поверил.

– А вы – нет?

– Нет. Не думаю, что вы намерены сидеть здесь, окруженный охраной, покуда другие будут искать ответы на вопросы. Вы будете искать убийц Дайны, чем бы это вам ни грозило.

– Обещаю, что вы здесь будете в полной безопасности, – сухо ответил Кейн. – Больше никаких бомб и незваных гостей. Можете перенести ваши вещи в свободную спальню и оставаться там, пока отремонтируют поврежденную комнату. Никто не причинит вам вреда, Фейт.

«Слишком поздно!»

– Значит, вы ожидаете, что я буду сидеть здесь под надежной охраной, пока вы в одиночку охотитесь за убийцами? Так не пойдет, Кейн.

Он покачал головой:

– Не пытайтесь мне помешать, Фейт. У вас ничего не выйдет.

– Хотя я потеряла память и меня легко напугать, но я имею столько же прав, сколько вы, искать людей, которые разрушили мою жизнь. – Она поднялась, придерживая на плечах одеяло, и добавила: – Я переоденусь и посмотрю, что уцелело в спальне.

В коридоре Фейт столкнулась с Бишопом, и Кейн слышал, как она прощается с ним. Агент вошел в гостиную с чемоданом.

– Всегда забываю, как быстро ты упаковываешь вещи, – заметил Кейн.

– Благодаря многолетнему опыту. Я заказал такси и скоро уеду. Буду созваниваться с Ричардсоном, чтобы оставаться в курсе расследования. Если я застряну в Куонтико или еще где-нибудь дольше, чем ожидаю, то все равно прилечу на похороны или заупокойную службу.

Кейн не хотел об этом думать.

– Дам тебе знать, когда все будет устроено.

– Отлично. – Бишоп добавил, проявляя несвойственное ему беспокойство: – Я бы не уехал, если бы не…

– Знаю. Ты уже давно занимаешься этим делом. Может быть, на сей раз тебе повезет.

– А может быть, это окажется очередным тупиком. – Бишоп горько усмехнулся.

– Не сдавайся, – сказал Кейн. – Не прекращай поиски, Ной.

– Не забывай, что я самый безжалостный и хладнокровный ублюдок, какие только встречаются среди федеральных агентов. Для достижения моей цели я буду использовать все и всех.

– Тебя все это гложет после стольких лет? – спросил после паузы Кейн. – Судя по твоим словам, она тогда была в невменяемом состоянии. Ты был наиболее удобной мишенью, поэтому она тебя и обвинила.

– Я это заслужил.

– Ты выполнял свою работу.

– Нет. – В глазах Бишопа появился стальной блеск. – Я превысил свои полномочия.

– Ты пытался остановить убийцу.

– А вместо этого позволил ему убить снова.

– Позволил? Ной…

– Неважно. Все это давно в прошлом. Сам не знаю, почему я об этом заговорил. Сейчас меня беспокоит настоящее. – Поколебавшись, Бишоп продолжал: – Ты можешь сказать, что это не мое дело, но, чтобы не заметить, как складываются отношения между тобой и Фейт, нужно быть слепым или глухим. А я не тот и не другой.

– Не знаю, что ты имеешь в виду. – Кейна интересовало, не светится ли у него на лбу, как неоновая вывеска, все, что он чувствует. – И ты прав – это не твое дело.

Но на Бишопа предупреждение подействовало не больше, чем ранее на Фейт.

– Она привлекает тебя, и ты злишься на нее, считая, что предаешь Дайну.

– Ты порешь чушь!

Бишоп улыбнулся:

– Сомневаюсь. Я только хочу сказать, что ты не должен винить в этом ни себя, ни Фейт. Едва ли Дайна сочла бы предательством, что подруга, которой она изо всех сил старалась помочь, может занять место в твоей жизни.

– Об этом и речи нет.

– В самом деле?

– Конечно. Я не испытываю к Фейт никаких чувств. Она всего лишь орудие, которое я использую, чтобы найти убийц Дайны.

– Тебя мучают угрызения совести. Должно быть, это сущий ад, – сочувственно заметил Бишоп.

– Ты сам не знаешь, что несешь, Ной.

Кейн не хотел ни говорить, ни думать об этом. А больше всего он не хотел испытывать на себе бишоповское «чувство паука».

– Я не могу уйти и позволить другу терзать себя только потому, что он обычный смертный. Пойми, Дайны больше нет. Она исчезла несколько недель тому назад, и если ты будешь честен с самим собой, то признаешь, что в глубине души понимал: она никогда не вернется.

– Заткнись!

– Тебе отлично известно, что это правда. Ты понимал, что потерял Дайну навсегда, хотя и убеждал себя в обратном. Даже когда ты разыскивал ее, ты думал о другой женщине.

Кейн вскочил и сжал кулаки.

– Да что с тобой, Ной? Как ты можешь такое говорить! Дайна лежит в морге настолько изувеченная, что я едва узнал в ней женщину, которую любил! Последние дни Дайны прошли в нечеловеческих муках, и, даже кончив ее пытать, эти ублюдки расправились с ней, как садисты, – оставили ее медленно задыхаться и истекать кровью в тесном бетонном склепе!

– Мы не знаем точно, что Дайна умерла именно там, – сдержанно заметил Бишоп. – Возможно, все было иначе.

Но Кейн почти его не слушал.

– Что, по-твоему, я за человек? – задал он вопрос, который терзал его самого уже несколько дней. – Ты думаешь, я могу так легко забыть Дайну, только потому, что рядом Фейт? Думаешь, что какая-то другая женщина может занять место Дайны? Что я могу испытывать к кому-то даже десятую долю тех чувств, которые испытывал к Дайне?

– Кейн…

– Я любил ее! Ты можешь это понять?

– Я это знаю.

– Каждую минуту я испытываю боль от мысли, что Дайны больше нет! Я сержусь на нее, потому что она не впускала меня в свой мир, и ненавижу себя, потому что не смог и теперь уже никогда не смогу в него проникнуть. Она ушла – ушла навсегда…

– А Фейт?

– Фейт? – Кейн горько усмехнулся. – Я думал, что она поддерживает связь с Дайной – вот и все Какое-то время мне даже казалось, что частица Дайнь живет в ней. Я видел, как Фейт сразу выбрала среду множества флаконов с лаком для ногтей самый любимый цвет Дайны, с удовольствием ест все то, что предпочитала Дайна. Я чувствовал, как от нее пахнет духами Дайны, слышал, как она говорит таким же тоном, использует те же фразы, так же поворачивает голову, и… убедил себя, что Дайна ушла не целиком.