— Как «каким образом»? Разумеется, по почте.

— В Нью-Йорке сейчас забастовка почтовых служащих, и письма оттуда не поступают.

Кэсси лихорадочно пыталась придумать правдоподобное объяснение и, услышав рев самолета, нашлась:

— Его привез авиакурьер. Мисс Барлоу, по всей вероятности, решила как можно скорее известить вас, что очень довольна вашими успехами.

— Похоже, она считает, что ее мнение так для меня важно, что я жду не дождусь узнать о Нем. Кэсси проглотила досаду.

— Если бы она дожидалась окончания забастовки, вы бы обвинили ее в отсутствии интереса к делам издательства. Мне кажется, вам не мешало бы проявить маломальскую объективность!

— А вам не мешало бы поменьше защищать эту чертову бабу! — вспылил Майлз. — Скажите еще, что я должен заехать в Нью-Йорк, чтобы повидать ее по пути в Сан-Диего!

Кэсси ошеломленно смотрела на Майлза. Нет, раскрывать себя пока рановато. Она подождет, когда он влюбится в нее по-настоящему.

— Чтобы заехать в Нью-Йорк, вам придется вылететь на день раньше и отменить с десяток деловых встреч, — сухо заметила она.

— Не волнуйтесь. Я не собираюсь тратить время на пресмыкательство перед богатой наследницей. А теперь сделайте одолжение, забудьте о ней.

— Прекрасно. — Помолчав, Кэсси осторожно спросила: — Что касается Сан-Диего… вы не передумали брать меня с собой?

— Нет. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Если у вас есть какие-то опасения насчет меня — забудьте о них. Урок пошел мне на пользу. Предотьездная неделя пролетела быстро. Кэсси очень волновало предстоящее объяснение с Джастином, но тот повел себя вполне достойно.

— Надеюсь, мы останемся друзьями, — сказал он. — Ты чудесная девушка, Кэсси, и всегда будешь для меня такой.

— Спасибо, Джастин.

Увидев в глазах Кэсси слезы, он взял ее руку в свою.

— Мне просто выгодно поддерживать дружеские отношения со всеми своими экс-подругами. Ведь, когда они выйдут замуж и обзаведутся детьми, я смогу стать их семейным педиатром.

Шутка разрядила напряжение, и Кэсси рассмеялась, не в первый раз пожалев о то, что не смогла полюбить его.

Чтобы развеяться, она приняла на субботу приглашение Клайва. Они провели этот день с его друзьями в Суррее. Вечером, возвращаясь в Лондон, он спросил, нельзя ли им увидеться завтра.

— Я буду весь день готовиться к отъезду.

— Конечно, конечно, издательская конференция. Что ж, позвоню, когда вы вернетесь.

Он наклонился и поцеловал Кэсси. Мягкие чувственные губы нежно ласкали ее рот, не пытаясь заставить его раскрыться. Она хотела ответить на его призыв, но не смогла, и Клайв отпустил ее.

— Желаю успешного полета, Кэсси. Если надумаешь, позвони мне сама.

В уме ему не откажешь, думала она о Клайве, укладываясь спать. Он понимает, когда не стоит навязываться. Не его вина, что рядом с Майлзом все остальные мужчины казались ей пресными и бесцветными. Да, безнадежная ситуация, и ведь так может длиться еще долго — вот что ужасно.

И вполне вероятно, что ее старомодные взгляды только усугубляют это незавидное положение. Если бы она переспала с ним, может, это повлияло бы на его чувства, сделало их более глубокими. В конце концов, по его собственному признанию, Майлз считает ее интересной и привлекательной, а услышать такое от человека, которому в этом смысле очень трудно угодить, дорогого стоит. Кэсси вздохнула. По-видимому, ей нравится принимать желаемое за действительное. Майлз до сих пор мечтает о Саре, все его мысли заняты ею одной, именно поэтому он все время меняет подруг и удовлетворяет свои мужские потребности, не беря на себя никаких обязательств. — Но со мной такое не пройдет, — сказала она вслух, со злостью ударив кулаком по подушке. Как бы страстно она ни жаждала его, она никогда не согласится быть одной из многих. Потому что самое заветное ее желание стать для него единственной и неповторимой.

Рейсы в Сан-Диего были прямые, что означало вылет из Гэгуика. Они договорились, что Майлз заедет за ней в семь тридцать утра. Кэсси была к этому времени вполне готова, но Майлз тем не менее почему-то выглядел хмурым. Впрочем, он находился в дурном настроении уже несколько дней и, как ни старался, скрыть этого не мог. Кэсси постоянно чувствовала нарастающее в нем раздражение, которое в конечном счете непременно вырвется наружу.

Хотя Майлз и говорил, что не хочет ее терять, она невольно начала задаваться вопросом, уж не выискивает ли он предлог, чтобы ее уволить. По этой причине она и была так внимательна и услужлива, что Майлз просто не мог ни к чему придраться. Несколько раз она замечала, что он смотрит на нее с каким-то странным выражением на лице, будто пытается разгадать подоплеку ее внезапной уступчивости.

— Гм, чемоданы от Луи Вюиттона, — сказал он, глядя, как его шофер Джек укладывает их в багажник машины. — Должно быть, я плачу вам неоправданно высокое жалованье.

Раздосадованная своей промашкой, Кэсси лихорадочно искала правдоподобное объяснение.

— Это таиландская имитация. На вид никакой разницы, верно?

— Пожалуй.

Она уставилась в окно, надеясь, что в ближайшие несколько дней врать больше не понадобится. Теперь даже мелкие увертки действовали ей на нервы, не говоря уже о том, каких сил стоило все время следить за собой, предусматривая возможные промахи.

— Зачем вам столько багажа? — спросил Майлз.

— Я знаю, октябрь в Калифорнии считается зимним месяцем, но там может быть довольно жарко, поэтому я взяла с собой кой-какие летние вещи.

— Кой-какие?! По-моему, вы прихватили весь свой гардероб.

— Ну и что? В первом классе нет багажных ограничений.

— Сдается мне, что вам к этому не привыкать! — усмехнулся Майлз.

Кэсси вспыхнула — не из-за его насмешливого тона, а из-за очередной своей дурацкой оплошности.

— Ничего подобного, — запротестовала она. — Если не считать полета на «Конкорде», это мой первый рейс первым классом.

— Интересно, что было бы, если б у вас ничего не вышло с Шеймусом О'Мара? Вы бы все-таки надеялись, что мы оплатим ваши расходы на билет?

— Я ни о чем таком не думала, это был внезапный порыв, — искренне ответила Кэсси.

— Жаль, что вы не всегда действуете подобным образом, — многозначительно сказал Майлз.

Ответа он явно не ждал, поэтому Кэсси промолчала, и всю дорогу до аэропорта они не разговаривали.

В Гэтуике Кэсси сделала вид, что ей необходимо позвонить матери, и попросила у Майлза свой билет. Она побудет где-нибудь в укрытии, пока он не пройдет регистрацию, ведь нельзя же, чтобы он увидел ее американский паспорт! Когда самолет приземлится по другую сторону Атлантики, опять придется что-то продумывать, но сейчас она отбросила мысли об этом. Вот доберется до места, тогда и решит, что и как.

Майлз уже удобно расположился в кресле, когда Кэсси вошла в зал для пассажиров первого класса. Она сразу же направилась к книжной стойке и купила несколько толстых романов в мягкой обложке, выпущенных отнюдь не издательством «Барлоу». Увидев ее с этой кипой книг, Майлз удивленно вскинул брови, и тут только до Кэсси дошло, что она истратила целых пятнадцать фунтов, а ведь секретарша вряд ли может себе позволить так сорить деньгами.

— Просто беда; каждый раз, как я попадаю в аэропорт, обязательно накупаю кучу подобного барахла! — сказала она, не придумав более удачного объяснения.

— Рад, что это чтиво не Из нашего издательства, — отозвался он, скользнув взглядом по заголовкам.

— А по-моему, и вам не мешало бы заняться выпуском такой беллетристики. Вы теряете миллионы потенциальных читательниц.

При этих словах Майлз упрямо сжал губы, но по радио объявили посадку, и он ничего не ответил.

Как только они заняли свои места в самолете, Майлз вытащил из портфеля какие-то бумаги и штудировал их, пока не подали ужин. После этого он решил вздремнуть, и Кэсси обратила внимание, насколько моложе и незащищеннее выглядит он во сне. Ей вдруг захотелось погладить его лицо и поцеловать в уголок рта. Но она поспешила одернуть себя и сосредоточилась на остросюжетном фильме, который, на счастье, увлек ее и помог отключиться от опасных мыслей.