Разведя руками, Желтая Тень заключил:

— Грустно, командан Моран, видеть, что вы такого мнения обо мне. Скажу откровенно, я хотел бы видеть вас в числе своих друзей, а если и не друзей, то лиц, дружески, по крайней мере, и с пониманием ко мне относящихся… Но, увы!.. Так что, пожелаю вам удачи, командан Моран!

Минг повернулся и, сопровождаемый своими дакоитами, пересек чердак. Через несколько секунд все они скрылись в люке, который медленно закрылся за ними. И боб остался в одиночестве, подвешенный, как копченый окорок.

Его хватило какое-то безразличие, ибо каждая истекшая секунда приближала к неумолимому концу.

«Полчаса, — стучало в висках у Морана. — Всего полчаса…»

Под ним затихли шаги спускающегося Минга и его людей, но вдруг кто-то затопал внизу один. Звук тяжелых шагов поднимающегося по ступенькам шел с нижнего этажа, как какой-нибудь медведь ходит по клетке. Без всякого сомнения, речь шла об охраннике, о котором предупреждал Желтая Тень и который должен был удивить Боба. Моран прекрасно понимал, что от Минга можно ждать чего угодно, а скорее всего самого худшего!

Но основная мысль сверлила мозг француза, как выпутаться из того незавидного положения, в котором он находился. Снаружи вряд ли могла прийти помощь; так что выпутываться нужно было с помощью собственных, подручных средств.

Он поднял глаза к балке, к которой был привязан. «Вот бы забраться на нее! Там бы у меня было больше возможности освободиться…» Потом подумал: «Лишь бы тот, кто бродит внизу не вмешался и не помешал мне!»

Подтягиваясь на руках, он начал раскачиваться всем телом. Это заняло довольно много времени. Боб качался, как огромный маятник, и это доставляло ему дикую боль в связанных руках. Он даже едва чувствовал, что кровь тонкими струйками течет вниз по изрезанным кистям. Но его подогревала одна мысль: перебросить ноги на балку любой ценой. В этом и только в этом было его спасение.

И вот наконец размах был достаточен, чтобы движением тренированного тела сделать переворот, оказавшись на балке. Не удайся это с первого раза, вряд ли удалось бы повторить. Несколько секунд он отдыхал и старался отдышаться. Затем медленно поднял руки и лежал на животе, стараясь не потерять равновесие. Потом, сантиметр за сантиметром, подтянул веревку и постарался усесться на балку, как на лошадь. Повернул зубами веревку так, чтобы узел находился возле рта, и начал развязывать его. Естественно, это была болезненная операция как для кистей, так и для зубов, но, тем не менее, он преуспел, веревки упали и он был свободен. Потом осмотрел кисти рук. Артерии были целы, хотя кожа и кое-где мясо порезаны. ТОогда он тихонечко спрыгнул на пол.

«Ну, а теперь посмотрим, что из себя представляет мой сторож внизу. Если он не столь уж силен — что конечно было бы довольно удивительно! — то у меня хватило бы времени выбраться из здания, прежде чем начнется фейерверк, обещанный Мингом».

На цыпочках, ступая, как кошка, он добрался до люка, поднял крышку и, лежа на животе, заглянул вниз в коридор.

Сначала он ничего не увидел. «Может быть страх ушел?» Но Моран тут же понял, что ошибся, ибо тяжелые шаги раздавались все четче с каждой секундой. Страж был, наверняка, в другом конце коридора, когда Моран открывал люк, а теперь он возвращался. Он вот-вот должен был появиться, и Боб с любопытством, хотя и с настороженностью хотел его увидеть. Когда имеешь дело с Мингом, удивляться нечему. Боб бы не удивился, если бы это оказался какой-нибудь волк-людоед с торчащими из пасти клыками, горящими глазами и когтистыми лапами или вампир с огромными шелковыми крыльями. Это Морана нисколько бы не поразило.

Но вот страх появился. Это был не волк-людоед, ни вампир, а обыкновенный человек. Это был гигант с рыжими волосами, которого француз тут же узнал… Билл!.. Это был Билл Баллантайн!.. Но как же шотландец очутился здесь?! Он не мог быть тем сторожем, о котором говорил Минг. «Он шел по моим следам, — подумал Боб, — пристукнул охранника и идет меня…» Но поразила одна деталь: почему его друг одет не в свою обычную одежду? Тут он поднял люк до конца и бросился на лестнице, крича:

— Билл!.. Я здесь… Скорее убираемся отсюда! Скоро все взорвется!..

На этот призыв гигант поднял голову, но на лице его не отразилось и следа радости, а даже какое-то огромное безразличие было написано на нем. Горели только глаза, как полированные драгоценные камешки. И тут Боба охватило чувство, что друг не узнает его и смотрит, как на незнакомца.

Боб инстинктивно остановился на середине лестницы, застыв как птица под змеиным взглядом.

— Билл, это же я! — медленно проговорил он. — Это я, Боб… Командан Моран… Ты что, не узнаешь меня?

Короткая дрожь прошла по лицу шотландца и снова оно застыло. Глаза продолжали блестеть стеклянным блеском. «Его опоили наркотиком, — мелькнуло у Боба, — или загипнотизировали, что, впрочем, одно и то же…» И тут он понял, что имел в виду Минг, когда, покидая чердак сказал, что Боба внизу ждет сюрприз. Этот страх был ни кем иным, как Биллом Баллантайном, которого злой гений монгола превратил в слепое орудие смерти.

— Билл! — в отчаянии завопил он. — Очнись… Это я, Боб… Ты что, не узнаешь меня больше?.. Меня не узнаешь?..

Но и этот вопрос был без ответа. И тут гигант двинулся вперед, вытянув руки, и жесткое зверское выражение появилось у него на лице. Он начал подниматься по лестнице, и каждый шаг заставлял болезненно скрипеть ступени. И тут Боб понял, что ему придется сражаться со своим другом. Конечно, Баллантайн был силен, как Геркулес, но и француз, благодаря своему искусству рукопашного боя, мог не только оказать сопротивление, но и одержать победу. Он мог это сделать физически, но никак не морально. Хотя этот человек и был охвачен жаждой убийства, это, тем не менее, его друг и только дьявольщина проклятого Минга изменила его.

— Остановись, Билл! — зарычал Моран. — Стой, где стоишь! Слышишь меня?

Все напрасно. Гигант уже протянул руки к горлу Морана, что бы задушить… Но реакция Боба оказалась мгновенной. Не желая сражаться с потерявшим свой человеческий облик другом, он отклонился в сторону и прыгнул вниз, в пустоту, между лестницей и стеной коридора. Он приземлился на согнутые ноги и выпрямился, как пружина. Шотландец тут же повернулся и начал спускаться с целью преградить путь беглецу. Этот быстрый маневр не удивил Морана, ибо он знал подвижность и гибкость колосса, несмотря на его вес и рост. А тот тоже совершил прыжок через перила лестницы, повторяя трюк своего противника, хотя и более замедленно.

«Без сомнения, — подумал Боб, — гипнотическое состояние несколько замедлило его рефлексы. Нужно этим воспользоваться… Возможно, что постепенно наркотическое состояние или, уж не знаю, что там, ослабнет со временем, и мне удастся избежать сражения».

И он припустился прямо к концу коридора. Сзади раздавились тяжелые шаги, которые все ускорялись и ускорялись, сменившись на бег. Этот колосс преследовал его. Боб добежал до лестницы и посыпался вниз. Баллантайн висел у него на пятках и мчался следом вниз в новый коридор. Вот уже показался холл первого этажа, когда гигант бросился сверху как локомотив на полном ходу.

Моран инстинктивно обернулся, чтобы защититься, но две огромные, широченные руки уже сдавили его шею, воздуху не хватало, и Боб понял, что для спасения жизни придется драться. Спасать свою жизнь, но хотя бы попытаться не подвергнуть риску жизнь своего несчастного компаньона! Его кулаки, как паровые молоты, ударили один за другим в солнечное сплетение Баллантайна. Удары были точны и мощны, какими только могут быть удары человека, отлично владеющего приемами карате. Но на этот раз они не дали ожидаемого эффекта. Гигант продолжал сжимать его горло, и Бобу не хватало воздуха. И уже черная пелена стала опускаться ему на глаза. Тут он инстинктивно провел прием, что бы спасти свою жизнь. Правой рукой Моран ухватил за мизинец руки, сжимающей его горло и резко рванул его назад. Логически рассуждая, дикая боль должна была ослабить хватку противника, но этого не произошло. Боб рванул сильнее и послышался хруст выламываемого пальца, как будто обломилась сухая ветка. Но все продолжалось так, как будто Билл потерял всякую чувствительность к боли. Боб рванул мизинец левой руки, но, хотя тот и сломался, это не принесло ожидаемого результата. Моран ломал другие пальцы, но это не ослабляло напора противника. Но вот руки гиганта опали и Боб наконец смог вздохнуть полной грудью. Черная пелена рассеялась и в нескольких десятках сантиметров он разглядел жестокую маску лица Билла, сразу же поняв, что тот одержим только одной мыслью: убить его, Боба Морана, своего друга, почти брата.