— Так и есть, — продолжала Мелани. — Но мы всегда дружили семьями. Наши мамы вместе учились в колледже.

— Что ты все время лезешь не в свое дело? — грубо спросил Бобби. — Чего тебе надо?

— Я еще не забыла, как ты обидел меня, — ответила Мелани, опуская глаза. — И я просто не хочу, чтобы они испытали то же самое.

— Они большие девочки, — сказал Бобби. — Переживут.

— Бобби, ты сам не знаешь, что говоришь, — возмутилась Мелани, обводя взглядом переполненный бар. — Послушай. Тебе порезали шины, подстроили с гитарой…

Бобби до боли сжал ей запястье.

— Ты что-то знаешь, Мелани? — резко спросил он. — Ты имеешь к этому какое-то отношение?

— Кто? Я? — Она выдернула руку. — Я? Я вообще об этом ничего не знаю. Я просто хотела дать тебе дружеский совет.

— Дружеский, говоришь? — Бобби немного смягчился. — Ну да. Я понял. Ты хочешь, чтобы я к тебе вернулся. Я угадал, детка? — Он помотал головой, улыбнувшись в душе. — То-то я смотрю, ты меня все время отговариваешь встречаться с Уэйдами. Хочешь, чтобы Бобби Великолепный вернулся? Я уже давно это подозревал!

Он потянулся к ней и потерся носом о ее шею.

— Может, нам стоит об этом поговорить, Мел? Как-нибудь наедине?

Мелани вскрикнула с отвращением.

— Да ты и вправду свинья, — бросила она отстраняясь. — Ладно, Бобби. Я знаю, тебе трудно в это поверить, но я не хочу, чтобы ты возвращался. Не хочу.

Бобби вскочил на ноги и швырнул доллар на стойку.

— Ты думала, я это серьезно? Я же просто хотел сделать тебе приятное. Попрощайся за меня с Арни.

Он развернулся и, не оборачиваясь, пошел к выходу.

После обеда Бобби поехал на Фиар-стрит. Саманта встретила его за два квартала от своего дома. Она села рядом и чмокнула его в щеку.

— Куда поедем? — спросила она.

— Можем просто покататься, — предложил он. — Твоя мама не сердилась, что ты идешь на школьный вечер?

— Ее не было дома, — ответила Саманта, усаживаясь поудобнее и упираясь коленями в панель над «бардачком». На ней был шелковый топ голубого цвета и белые теннисные шорты. — И Бри тоже не было. Наверное, пошла вместе с мамой.

В конце Фиар-стрит Бобби свернул на Олд-Милл-Роад.

— У меня было мало уроков, — объяснил он, следя за дорогой. — И мне не хотелось сидеть дома. Хотелось развеяться. А то мне в последнее время как-то не по себе.

— Бедный мой, — проговорила Саманта.

— Я подумал, что тебе тоже скучно, — продолжал Бобби.

— Правильно подумал, — сказала она, улыбаясь ему.

Бобби включил кондиционер. Даже сейчас, после захода солнца, в машине было жарко и влажно. На улице ни ветерка. Деревья за окном будто застыли.

— Что-то ты сегодня какая-то притихшая, — заметил Бобби, когда деревья кончились и за окном потянулись поля.

Саманта вздохнула:

— Просто задумалась.

— Обо мне, надеюсь, — пошутил Бобби. И, помолчав, добавил: — Я вот тоже все думаю, Саманта. О твоей сестре.

Саманта удивленно взглянула на него.

— О Бри? И что же ты думаешь?

— Она что-нибудь говорила о моей гитаре? Ну о том, что случилось во время концерта?

Саманта задумчиво прикусила нижнюю губу.

— Да вроде нет. Ни слова. Но она никогда не говорит со мной о тебе. В последнее время мы с Бри мало общаемся. Я… я думаю, ты знаешь почему. — Саманта повернулась к окну.

— Ты думаешь, это Бри… Саманта жестом прервала его:

— Давай сегодня не будем о Бри, ладно? Мне не хочется говорить о ней, правда.

Бобби взглянул на нее:

— Хорошо. Без проблем.

Саманта ведет себя сегодня как-то странно, подумал он. Такая тихая, мрачная. Это совершенно не в ее духе.

— Мне просто хочется ехать, и ехать, и ехать! — сказала Саманта, закрывая глаза и кладя голову на спинку сиденья. Она погладила его по руке.

От этого движения бретелька шелкового топа упала, обнажив левое плечо.

Бобби посмотрел на плечо — и ужаснулся.

Нет бабочки.

Нет татуировки!

Гладкое, белое плечо.

Девушка поспешно поправила бретельку.

Но было уже поздно.

Слишком поздно.

Бобби уже все понял:

— Это не Саманта!

Сердце Бобби колотилось в бешеном темпе. Он изо всех сил пытался сосредоточиться и не вилять по дороге.

Девушка протянула руку и включила внезапно заоравшее радио. Она рассмеялась и сделала музыку потише.

— Где твоя татуировка? — спросил Бобби.

— Что? — переспросила она, не расслышав его слов.

— Какая это станция? Q-100? — спросила она. Он тоже почти не слышал ее из-за громкой музыки — играл рэп-регги. — Ты видел клип на эту песню? Такой чудной!

— Татуировка, — более внятно повторил Бобби. — Саманта, ты…

— Что? — снова не поняла она.

Кто же это — Бри или Саманта? Бри или Саманта?

У Саманты на плече татуировка-бабочка. Значит, это Бри.

Бри заняла место Саманты. Бри притворялась Самантой.

А это значит, что Бри все знает. Знает о нем и Саманте.

У Бобби в голове роились сотни вопросов: Знает ли Саманта, что Бри все известно? Знает ли Саманта, что Бри пошла на встречу вместо нее? Что Бри замышляет? Почему она это делает?

Он невзначай съехал с шоссе на обочину, прямо в высокую траву. Пытаясь выбросить все эти мысли из головы, он вырулил на дорогу.

Нужно обязательно кое-что выяснить, решил он. Он сбавил скорость, проехал еще немного, остановил машину и выключил радио.

Девушка улыбнулась ему странной улыбкой:

— Уже приехали? Так скоро? Что ты задумал, Бобби?

Она потянулась, было, к нему, закрывая глаза и подставляя губы для поцелуя.

— Ты ведь Бри, да? — напрямую спросил он. Она засмеялась:

— Ты что, Бобби, еще не оправился от шока? Неужели еще не научился нас различать?

— Научился, — сказал Бобби. — И знаю, что…

— Ты в своем уме? — нахмурилась она. — Я же сказала: Бри не было дома. Ты знаешь, что Бри ни о чем не догадывается. — Она все больше распалялась. — Просто не верится, Бобби. Ты обижаешь меня. Как ты мог перепутать меня с сестрой? Так-то ты относишься ко мне? Я для тебя всего лишь одна из близняшек Уэйд? И все равно, которая?

На глаза ее навернулись слезы. Он видел, что она едва сдерживается.

— А как же татуировка? — спросил он.

На лице ее мелькнуло удивленное выражение:

— Татуировка? Какая татуировка? Бобби, ты меня пугаешь. Этот удар током — наверное, у тебя что-то сделалось с мозгами.

— Татуировка у тебя на плече, — упрямо повторил Бобби.

— Ты хочешь, чтобы я поставила на плечо татуировку? — озадаченно спросила Саманта. Она дотронулась до плеча. — Да родители убьют меня! Почему ты хочешь, чтобы я сделала это?

Бобби смотрел на нее, совершенно запутавшись.

— Но, Саманта…

— Так ты уверен, что я не Бри? — ехидно промолвила она.

Господи, думал Бобби. Вот я влип. Сейчас начнется истерика. Что же делать?

— Извини, — смущенно пробормотал он. — Наверное, у меня и впрямь поджарились мозги, Саманта. Давай забудем об этом, ладно? — Он потянулся к ней, но она отстранилась и уткнулась в окно.

— Отвези меня домой, — попросила она; в глазах у нее стояли слезы. — Ты обидел меня, Бобби. Очень обидел. Отвези меня домой. Сейчас же.

На следующее утро он увидел Бри и Саманту в коридоре. Они стояли вплотную друг к другу и о чем-то спорили: говорили обе одновременно, отчаянно жестикулируя.

Едва завидев его, они тут же умолкли.

— Эй, что тут у вас? — спросил Бобби, приветственно махнув рукой. — Отлично выглядите!

Они что-то буркнули в ответ.

Не обо мне ли они разговаривали? — спросил он себя. Не поэтому ли замолчали, когда меня увидели?

Может, спорят, кто в следующий раз пойдет ко мне на свидание? — с горечью подумал он. Вчера он несколько часов не мог уснуть: лежа в постели, он пытался разгадать тайну татуировки. Пока наконец не забылся тревожным сном. И так ни до чего и не додумался.