– Значит, она была очень богата? – вставил коронер.

– Да. По наследству ей досталось все состояние мужа, около... – Мак-Глусски заглянул в книгу и добавил, – около шести миллионов франков, то есть около миллиона долларов.

С этими словами полицейский инспектор захлопнул книгу и продолжал, уже от себя:

– Затем в моих анналах идут мелкие, не могущие нас интересовать сведения... Здесь мы найдем маршруты поездок, знакомства и т. д. За все время своего пребывания в Нью-Йорке, она ничего не сделала такого, что могло набросить на нее тень. Она жила, как все богатые женщины, могущие свободно распоряжаться собой.

– У нее не было любовников или, так называемых "интимных" друзей?

– По-видимому, нет, – пожал плечами Мак-Глусски. – Ни интимных, ни даже простых друзей у нее не было.

– Но, ведь, была же у нее хотя бы прислуга? – осведомился следователь.

– Да, была. Всего две женщины – горничная и кухарка, – пояснил Мак-Глусски.

– Где же они теперь?

– Под одной крышей с нами, – засмеялся инспектор. – Получив известие об убийстве, я, конечно, поторопился арестовать их. Это, к тому же, было очень нетрудно.

На лице Ника Картера играла загадочная усмешка.

– Я так и знал, Джордж, – проговорил он.

– Вы уже допрашивали их? – спросил коронер.

– Конечно.

– Что же они говорят?

– Ничего, – покачал головою Мак-Глусски. – Мне кажется, что они, правда, ничего не знают об убийстве. Я им верю; по крайней мере одной из них, хотя не имею причин сомневаться в словах другой. Я, конечно, еще раз допрошу их, так как не успел этого сделать как следует, но допрошу уже после нашего совещания.

– Почему? – изумился следователь. – Не лучше ли допросить их сейчас? Если их прижать как следует в угол, то мы, пожалуй, получим важные сведения.

– Я склонен думать то же самое, – заявил инспектор, – но все же считаю, что время еще не пришло. То, что они скажут, может сбить нас и навести на ложный след. Я убежден, что они не знают о преступлении.

– О мисс Корацони вам ничего неизвестно, кроме того, что вы прочли из анналов?

– Ничего. Я прочел все существенное.

– Ее жизнь в Нью-Йорке, – спросил следователь, – была, значит, безупречна?

– Вполне, – последовал ответ.

– В ее характере не было ничего странного?

– По крайней мере, я ничего не знаю.

– Мне говорил мистер Картер, – произнес коронер, – что убийство совершено не в самой спальне, а в смежной с ней комнате, и труп уже потом был посажен в кресло. Какого вы мнения по поводу этих соображений?

– Вполне с ними согласен.

– Относительно того, каким способом было совершено убийство, мистер Картер ничего не говорил мне. Он, вообще, держался в стороне, словно дело его совсем и не интересует. В пальцах левой руки покойницы я нашел баночку, очевидно из-под яда, но в ней осталось слишком мало для того, чтобы можно было, хотя бы по запаху, определить, с каким именно ядом имеем мы дело. Вскрытие трупа назначено на завтра, но я думаю, что и оно ничего нам не даст. Ваше мнение, инспектор?

Мак-Глусски бросил на Картера многозначительный взгляд.

– Мне кажется, – проговорил он, – что по этому поводу лучше всего обратиться к моему другу. Хотя я уверен, что у меня с ним одинаковый взгляд и на это, но интересно выслушать именно его мнение. Позвольте мне, однако, раньше предложить вам один вопрос.

– Пожалуйста.

– Скажите, – серьезным тоном начал Мак-Глусски, – вы заметили знаки насилия на теле покойной?

– И да, и нет, – нерешительно произнес коронер.

– То есть? – вопросительно вскинул на него глаза инспектор полиции.

– Я заметил на левой стороне шеи маленькое пятно синеватого цвета. Это мог быть след от удара или толчка, но совершенно также это мог быть и знак, с самого рождения имевшийся у Корацони.

– Это пятно заметил и я, – кивнул головой Мак-Глусски, – но в то время оно было гораздо меньше. Завтра оно будет еще больше, послезавтра... Однако, к этому мы еще вернемся. Я умолчу о том, что думаю по поводу этого пятна, но заявляю что, по-моему мнению, при жизни Адели этого пятна не было.

– Гм, – задумчиво произнес следователь.

Картер во время этого разговора сидел молча, устремив взор в потолок, как бы читая что-то, понятное ему одному.

– А вы видели это пятно, мистер Картер? – обратился к сыщику коронер.

– Да, – кивнул он головой, – заметил. Вполне присоединяюсь к мнению Джорджа, что пятно появилось только вчера.

– Та-а-ак, – протянул следователь. – Скажите, покончила Адель Корацони сама с собой, проглотив яд, находившийся в найденной при ней баночке, или нет?

– Нет! – резко проговорил Ник.

– Но тогда каким же образом...

– О, – с легкой усмешкой произнес Картер, – Адель Корацони погибла, действительно, от яда, но не сама приняла его.

– Как же ввели яд в организм, по вашему?

– Я думаю, – медленно заговорил сыщик, – что в баночке заключался сильный яд, введенный в организм именно там, где находится синеватое пятно.

– Черт знает, что такое! – выругался коронер. – Вы это серьезно, мистер Картер?

– Очень серьезно.

– Да, – сознался чиновник. – С этой стороны я еще не рассматривал происшествия. А вы что скажете на это, мистер Мак-Глусски?

– Вполне присоединяюсь к мнению Ника, – получился ответ.

– Что вы думаете по поводу связи между обоими убийствами? – проговорил коронер, снова обращаясь к Нику.

– Ничего, – холодно произнес сыщик.

Мак-Глусски с недоумением взглянул на своего друга, но воздержался от замечания.

– Так... так... – растерянно забормотал коронер. – Поставим вопрос иначе. Кто был, по вашему мнению, убит раньше: мужчина или женщина?

– Адель Корацони убита часа за два до убийства мужчины, плавающего в ванне, – по-прежнему спокойно дал ответ Картер.

– И оба они были убиты одним и тем же лицом?

– Нет. Я думаю, как раз обратное.

– Почему? – осведомился коронер.

– Потому, что убитый в ванной, по-моему, не кто иной, как убийца Адели.

Следователь тихо свистнул. Даже Мак-Глусски недоверчиво взглянул на своего друга.

– Мы коснулись, – проговорил он, – одного пункта, в котором я...

Ник Картер сделал рукою знак к молчанию.

– Слушай, Джордж, – улыбаясь, заговорил он, – нечего скрывать, что ты провел вчера в этом доме несколько часов, сидел в комнате и даже оставил там окурок сигары. Неужели ты думаешь, что я не узнал по сигаре, кто именно курил ее?

– Моя сигара?!

– Именно твоя, – кивнул головою Ник. – Неужели ты полагаешь, что я, видящий тебя так часто, не знаю твоей привычки мять в зубах сигару? Пришли мне сигару с юга Африки или с северного полюса, я и тогда узнаю, если она побывала у тебя во рту.

Мак-Глусски громко расхохотался, а коронер разинул рот от удивления.

– Вы и есть убийца! – воскликнул он, обращаясь к инспектору полиции.

– Почем знать, – усмехнулся Картер.

– И все-таки я несколько иного мнения об убийствах, – заговорил Мак-Глусски. – Именно потому, что я, действительно, был в доме. Согласен, что Адель Корацони убита несколько раньше, но в то же время убежден, что убитый, лежащий в ванне, не убийца женщины.

– А я открыл нечто, что, вероятно, ускользнуло от вашего внимания, – торжественно произнес коронер.

– Например? – с легкой насмешкой спросил Ник.

– Если вы внимательно производили осмотр ванной, то, вероятно, припомните, что на полу были следы.

– Были, – кивнул головой Картер.

– Ну-с, – хвастливо продолжал следователь, – а на подошвах туфель Адели Корацони была кровь. Я заметил даже, что кто-то пытался удалить следы, но это не удалось. Теперь объясните мне, пожалуйста, каким образом могла она ходить по ванной комнате, если как вы говорите, была убита тем самым человеком, труп которого лежит в ванне? Ведь, насколько мне известно, мертвые ходить не могут.

– Вот с этим я вполне согласен, – иронически проговорил Картер.

– А на подошвах Адели кровь, – настойчиво повторил коронер.