Через год, в октябре 1939 года, с аналогичным поручением абвера был направлен в Вашингтон молодой немецкий дипломат Тротт цу Зольц. Он был принят руководящими работниками госдепартамента и изложил им планы заключения мира между Германией и Англией, которые вынашивала оппозиция.

В то же время, т. е. в октябре 1939 года, по поручению абвера прямые переговоры о мирном договоре между Германией и Англией вел, как нам уже известно, в Ватикане Иозеф Мюллер при посредничестве палы Римского.

Мюллер сумел сразу же после прибытия в Рим установить дружеские отношения с личным секретарем папы патером Лейбером. Через него он получил доступ к папе, который согласился посредничать в переговорах между посланцем Германии и английскими представителями.

Результаты этих переговоров изложены в так называемом «меморандуме X», который был представлен Остеру и Канарису. Англичане отнюдь не отвергали мысль о мире, но требовали, во-первых, смещения Гитлера и, во-вторых, гарантии против возобновления агрессии в западном направлении. Интересно отметить, что английские условия содержали пункт об «урегулировании восточной проблемы в пользу Германии». Английские «мюнхенцы» были не прочь вернуться к своей прежней политике натравливания Германии на Советский Союз. Канарис знал, что с меморандумом были ознакомлены высшие чины фашистского вермахта — главнокомандующий сухопутной армией Браухич и начальник генерального штаба Гальдер.

В мае 1942 года уполномоченный абвера Бонхефер прибыл в Стокгольм для переговоров с английским представителем епископом Чичестерским. Бонхефер предложил заключить сепаратный мир между Германией и западными державами за спиной Советского Союза. Впрочем, после краха «молниеносной войны» в Советском Союзе и первых поражений фашистской армии на советско-германском фронте идея сепаратного мира овладела не только заговорщиками, но и определенной частью нацистских руководителей. Можно установить даже некоторый параллелизм действий заговорщиков и фашистских фюреров. Разница заключалась лишь в том, что руководители заговора хорошо понимали: западные державы не пойдут на мир с гитлеровским правительством. Поэтому они предлагали начать мирные переговоры лишь после свержения Гитлера.

В апреле 1944 года была предпринята еще одна попытка абвера посредничать между заговорщиками и правительствами Англии и США в переговорах о сепаратном мире. В это время Канарис был отстранен от поста шефа абвера, но на местах сохранились еще его старые сотрудники. По поручению руководителей заговора один из них, известный нам Гизевиус, передал предложения о заключении сепаратного мира с Англией и США уполномоченному американцев в Швейцарии Аллену Даллесу. В этих предложениях заговорщики обещали сразу же после переворота прекратить сопротивление на западе, и они были готовы встретить десантные войска американской и английской армий в ключевых пунктах страны — Мюнхене, Гамбурге, Дюссельдорфе и Берлине. По сути дела, Гизевиус предложил план оккупации Германии английскими и американскими войсками с помощью заговорщиков! Этот план обосновывался интересами «совместной борьбы против большевизма».

Во время допросов в гестапо Канарис признал, что у него имелись сведения о настроениях в пользу заключения сепаратного мира. Его сторонники, указывал адмирал, исходили из того, что противники Германии навряд ли заключат мир с нынешним правительством. Поэтому нынешнее правительство следовало бы хоть на время «выключить из игры»… «Тем временем войну следует продолжать до тех пор, пока будет заключен мир с западными державами и начнется общая акция всех западных держав против Востока». В этих словах была выражена программа реакционного крыла заговорщиков, к которому принадлежали офицеры абвера.

Канарис сообщил гестаповцам, что о таких разговорах ему время от времени рассказывал Остер. Но он тут же добавил: «Я таким сообщениям не придавал никакого значения. Для меня было ясно, что подобные планы неосуществимы и что все это пустые разговоры. Я не сомневался также в том, что любая смена режима во время войны была бы воспринята как удар в спину и привела бы к потрясению внутреннего фронта…»

Даже некоторые буржуазные исследователи указывают на реакционную роль Канариса в заговоре. Можно хотя бы сослаться на английских исследователей Уилера-Беннета, Френкеля и Мэнвиля, а также на ведущего западногерманского историка Ганса Ротфельса.

Англичанин Уилер-Беннет, автор фундаментального труда о германском генералитете, говорит о «темных интригах» начальника абвера и называет его «чрезвычайно сомнительной фигурой». Английские историки и публицисты Генрих Френкель и Роджер Мэнвиль отмечают, что Канарис петлял до конца своей жизни и что участие его в заговоре вообще нельзя считать установленным. Наконец, западногерманский историк Ганс Ротфельс, человек, потративший немало труда, чтобы возвеличить наиболее правых представителей верхушечного заговора против Гитлера, заявляет, что роль Канариса в заговоре вызывает большие сомнения и что Канарис никогда не предпринимал прямых акций, направленных против гитлеровского режима.

Эти свидетельства видных буржуазных ученых для нас важны потому, что звучат диссонансом в хоре славословий, расточаемых по адресу Канариса-«заговорщика».

Для шефа абвера молчаливая (и вместе с тем сверхосторожная) поддержка заговора была лишь одной из ставок в его сложной и темной игре.

Пример переворота Бадольо в Италии, все детали которого Канарис хорошо знал от своего друга Амэ, говорил о том, что фашистские диктаторы не вечны (а ведь власть Муссолини была установлена на 10 лет раньше диктатуры Гитлера!) и что умный разведчик не должен связывать свою судьбу с ними. Но в отличие от Италии обстановка в Германии сложилась неблагоприятно для заговорщиков. Заговор потерпел провал.

Рискованная игра Канариса велась на фоне все более обостряющегося соперничества между фашистскими аппаратами разведки и террора, между абвером и имперским ведомством безопасности. Начальником имперского ведомства безопасности был сначала Гейдрих, а потом Кальтенбруннер.

Имперское ведомство безопасности представляло собой чрезвычайно громоздкий механизм. Его наиболее важными управлениями были шестое, иностранное, — под руководством Шелленберга и четвертое, гестапо, — под руководством Мюллера.

Шелленберг и Мюллер постоянно сталкивались с Канарисом при выполнении разведывательных функций: служба Шелленберга — собирая информацию об общем политическом положении в иностранных государствах (в соответствии с «десятью заповедями», в ведении Шелленберга остались вопросы внутреннего положения и внутренней политики зарубежных стран), а гестапо — при арестах, допросах и расправах с теми, кого выслеживал абвер.

Шелленберг не мог примириться с тем, что Канарис захватил в свои руки всю иностранную разведку, а Мюллер был недоволен, что его ведомству доставалась только грязная работа — доведение до конца дел, начатых абвером.

Итак, Гейдрих до 1942 года, а затем Кальтенбруннер, Шелленберг, Мюллер — вот основные противники Канариса в борьбе за влияние в фашистском рейхе.

Чрезвычайно запутанными были взаимоотношения Канариса с Гейдрихом. Дело в том, что могущественный шеф имперского ведомства безопасности когда-то был морским офицером и проходил службу на крейсере «Берлин» под началом Канариса. Он оказался замешанным в уголовном деле и предстал перед «судом чести», который предложил ему покинуть флот. Гейдриха, видимо, никак не устраивало, что Канарис, хорошо знавший его прошлое, оказался на высоком посту в системе разведки. Но именно это обстоятельство побудило Гейдриха действовать в отношении своего бывшего начальника осторожно — адмирал мог воспользоваться компрометирующими его, Гейдриха, материалами. И кто знает, как поступят фашистские фюреры, если заполучат в свои руки материалы Канариса! Поэтому внешне Гейдрих сохранял с адмиралом наилучшие отношения. Они оказались соседями — жили на одной улице еще до назначения Канариса шефом абвера, а когда впоследствии адмирал начал строить дом в Шлахтензее, Гейдрих купил участок рядом с ним и выстроил там себе роскошную виллу. Их поместья тоже находились по соседству. Гейдрих был частым гостем в доме Канариса, и на всех приемах, устраиваемых Гейдрихом, непременно присутствовали Канарис с супругой.