Уж лучше бы он и не ложился спать!

Такой он увидел сон, что мучился им потом…

Поразительный это был сон.

Но прежде чем этот сон описывать, должен я, уважаемые читатели, уточнить с вами одно немаловажное обстоятельство. Нам-то с вами легко: мы-то знаем, что сейчас дядя Коля увидит сон. Но ведь сам-то бывший поп Попов, когда окажется в поразительном сне, не будет знать, что это сон, а станет по-настоящему, очень серьёзно всё увиденное переживать.

А приснилось ему вот что и вот КТО…

Будто бы оказался он, дядя Коля, в совершенно неизвестном месте, но чем-то удивительно знакомом. Дядя Коля огляделся, пригляделся, ещё раз огляделся, снова пригляделся и чуть не ахнул от страха и восторга: ОН БЫЛ НА НЕБЕ! Да, да, он был на небе, на большом, этак с половину футбольного поля, облаке.

А вверху, а внизу, а кругом, а везде — было небо, одно сплошное небо…

Боясь пошевелиться, чтобы не провалиться сквозь облако, дядя Коля всё оглядывался и оглядывался, присматривался и присматривался, но — ничего не видел, кроме беспредельного неба и облаков.

«Что же это такое со мной происходит? — очень испуганно подумал дядя Коля. — Преставился, что ли? Помер я то есть? И вот душа моя вознеслась на небо, что ли?!»

Не мог он поверить, что умер, ведь совсем недавно он был совсем здоровым, вратарём знаменитым собирался стать… И вдруг ноги у дяди Коли подкосились от ужаса. Подумалось ему, что это господь бог наказал его за то, что он, дядя Коля, перестал верить в него, в господа бога!

Дескать, вот тебе за это!

Не бывать тебе вратарём, если попом быть не захотел!

От сознания столь тяжкой вины бывший поп Попов чуть не грохнулся на колени, чтобы помолиться, да испугался: не провалиться бы сквозь облако-то!

Ну, а что дальше-то делать?

Так вот и стоять истуканом?

Ведь и присесть даже не на что!

И не успел дядя Коля самому себе ответить на свой вопрос, как услышал знакомый торопливый голос спортивного комментатора:

— Идет сорок вторая минута первого тайма… Счет не открыт. Ноль: ноль. Веремеев стремительно продвигается по левому краю. К нему бросаются сразу двое защитников. Он посылает мяч направо, к центру. К мячу спешит Блохин. Он обводит одного защитника, второго… Гол!

— Го-о-о-о-ол! — раздались в небесах радостные детские голоса. — Один: ноль, ведёт киевское «Динамо»! Ура-а-а-а!

Наступила тишина. Можно сказать, наступила небесная тишина, и дядя Коля явственно услышал шелест крыльев, поднял голову и увидел, что сверху к нему спускаются два ангела. В руках у одного из них был транзисторный приемник.

Это были даже и не ангелы, а этакие ангелята, мальчики, если можно так выразиться, лет по десяти, одетые — бывший поп Попов глазам своим не поверил! — в белые футболки с буквой «Д» на груди и голубые трусы.

Ангелята опустились рядом с дядей Колей и радостно крикнули:

— Физкульт-привет!

— Привет… привет… физкульт… физкульт, — еле выговорил от изумления дядя Коля, отметив, что один ангелёнок рыжий, другой — черноволосый, на ногах у них гетры и настоящие футбольные бутсы.

Черноволосый ангелёнок предложил:

— Поторопимся, сын божий, а то мы опоздаем к началу второго тайма.

Сколько ни был растерян и ошеломлен дядя Коля, он пересилил себя и спросил:

— Куда торопиться, божьи детки?

Рыжий ангелёнок ответил:

— Мы должны были доставить вас к господу, но вы оказались очень уж тяжелым, а мы опаздывали на трансляцию матча. Вот и оставили вас на этом облаке. Полетели!

Ангелята взяли вконец обескураженного дядю Колю под руки, шумно помахали крыльями, словно пробуя их силу, и взмыли вверх, и полетели вперёд, в беспредельное голубое пространство.

«Доставить к господу… господи! — с большим испугом думал дядя Коля. — Господи… доставить к господу!»

Ангелята летели небыстро, плавно, через некоторое время дядя Коля немного успокоился и спросил:

— А с кем играет киевское «Динамо»?

— А-а, с московским «Торпедо»! — презрительно ответил рыжий ангелёнок. — Слабенькая команда!

— Киевляне — команда мирового класса! — с гордостью воскликнул черноволосый.

«Святых небес достиг футбол», — с благоговением подумал дядя Коля, а вслух сказал:

— Я верую в «Торпедо».

Тут ангелята так громко и долго хихикали, далеко закинув головы — рыжую и черную — назад, что едва не выпустили из рук дядю Колю.

Еле-еле справившись с хихиканьем, рыжий ангелёнок проговорил серьёзно:

— Господь простит тебе, раб божий, заблуждение.

Черноволосый ангелёнок добавил:

— Милосердие господа безгранично, но пора бы знать силу киевского «Динамо». Идём на посадку!

Они медленными и плавными кругами стали снижаться на большое, размерами в несколько футбольных полей облако, осторожно поставили на него дядю Колю.

Всего он ожидал здесь, на небе, самого невозможного, немыслимого, невообразимого, недоступного простому человеческому уму, но то, что увидел бывший поп Попов здесь, на небе, заставило его в полнейшем изнеможении покачнуться и с большим трудом удержаться на мгновенно ослабевших ногах.

Дядя Коля оказался перед… цветным телевизором! Да, да, перед обыкновенным ЗЕМНЫМ цветным телевизором, на экране которого волк мчался за зайцем в одной из серий мультика «Ну, погоди!»

А перед телевизором полукругом, тесно прижавшись плечиками друг к дружке, сидели ангелята, штук этак двадцать.

Увидев ангелят-приятелей и дядю Колю, они загалдели:

— Да не сюда его!

— К господу ведь велено!

— Опять вы всё перепутали!

— А попадёт нам всем!

— Играть не дадут!

— К господу его, к господу!

— Скоро второй тайм начнется!

И все ангелята — штук этак двадцать — нестройным хором прокричали:

— К господу его, к господу!

Рыжий и черноволосый подхватили ошеломленного бывшего попа Попова под руки и заставили бежать, затем влетели с ним на гору из облака и…

…и упал бывший поп Попов от неожиданности, благоговения и страха на колени, громко и исступленно повторяя:

— Слава тебе, господи! Слава тебе, господи!

— Встань, сын мой, — устало проговорил господь бог, — или, ещё лучше, сядь. А вы, мелкие хулиганы, — обратился он к ангелятам, — марш к телевизору. За безобразное отношение к своим ангельским обязанностям вы мне потом ответите!

Когда ангелята, радостно взвизгнув, исчезли, господь бог присел на облако рядом с дядей Колей и виноватым голосом объяснил:

— Никакой дисциплины среди юного ангельского поколения. В голове у них футбол, прости меня, господи, как говорится. Хорошо еще, что в хоккей играть не могут — крылья ломают. Вот кончат смотреть телевизор, начнут мяч гонять до полного, я тебе скажу, изнеможения. — Господь бог помолчал и ещё более виноватым голосом продолжал. — А меня судить заставят тоже до полного изнеможения. Но способные есть игроки… Эх, если бы нам сюда, на небеса, хорошего тренера!

— Господи! — воскликнул дядя Коля. — Прости меня, грешного, но ведь всё в твоих руках, господи! Ты весь мир сотворил!

— Но футбол придумал не я. И потом, сын мой, в спорте надо быть честным. Побеждает достойный. — Господь бог опять помолчал. — Знаешь, Коля, захотелось пожить по-человечески. Ведь на каждый чемпионат мира по футболу собираюсь. Но всё дела, дела, дела, заботы всякие… Трудно совместить божеское с футболом. Вот и не обижаюсь, не сержусь, не гневаюсь, что бросил ты меня. Счастливой тебе дороги в большой футбол.

— Господи! — взмолился дядя Коля, упав на колени. — Неужели ты, всемогущий, не властен…

— Над футболом — нет! — строго оборвал господь бог. — Я тебе не какой-нибудь джин из кувшина. Не желаю вмешиваться в дела футбольные. А то давным-давно чемпионом мира стало бы московское «Торпедо», прости меня, грешного, как говорится!

— Да ну?! — дядя Коля, очень пораженный, так и сел. — А ваши ангелята…

— Разумом они пока ещё слабы! — грозно произнес господь бог, помолчал, вытянув шею, к чему-то прислушиваясь, вздохнул, опустил голову. — Киевляне второй гол забили… Болеть надо, сын мой, не за ту команду, которая в данном сезоне преуспевает, а за ту, которую полюбил всем сердцем раз и навсегда.