Самую активную роль в сближении Китая с Соединенными Штатами сыграл крупный сионист Генри Киссинджер — помощник президента по национальной безопасности, а затем госсекретарь США. Он несколько раз летал в Китай, чтобы к 1972 г. подготовить известный пекинский вояж президента Никсона. В результате в том же году в КНР побывало 73 американских делегации, а в следующем году — 105. Количество китайских делегаций, посетивших США, сразу увеличилось с 4 до 105, то есть в 26 раз! Особое место в планах пекинского руководства занимают американцы китайского происхождения, которых легко обработать с националистических позиций — им охотнее всего предоставляются въездные визы.[211] Но посещать КНР вначале разрешалось преимущественно на короткий срок, в то время как американская сторона настаивала на более длительных обменах — от полугода до года.
Одним из восторженных посетителей Китая оказался сенатор — «ястреб» Генри Джексон, который долгое время был председателем подкомиссии по контролю над вооружениями и еще в сентябре 1977 г., едва ли не первым, ратовал за незамедлительные поставки Пекину крупных партий американского оружия. Именно с ним активно общался Дэн Сяопин во время своего визита в Вашингтон в 1979 г. Тот же Джексон вместе с Вэником был автором печально известной «поправки» 1974 г. к законопроекту о развитии советско-американских экономических связей, которая привела к ухудшению этих связей. Он стал инициатором предоставления Израилю крупного кредита на закупку в США военного снаряжения и, по мнению самой американской прессы, зарекомендовал себя как «фаворит еврейской общины» и «лучший друг Израиля».[212]
Активным «ястребом» конгресса и Пентагона долго был сионист Джеймс Шлесинджер — бывший директор ЦРУ, а затем министр обороны и энергетики, неоднократно посещавший Пекин, Его преемник на посту министра обороны, внук еврейских иммигрантов из Центральной Европы Гарольд Браун также ратовал за продажу КНР американской боевой техники и прямо объяснял причину: «Китай — это стратегический противовес Советскому Союзу».[213] При таком составе конгресса неудивительно, что у него родилась взаимная любовь с китайцами. Учтя возросшую роль конгрессменов, а точнее — сионистского лобби, пекинское руководство уже с 1974 г. охотно принимает у себя делегации конгресса.
Китайцы устанавливают контакты с американскими конгрессменами не только в КНР, но и в США. Например, в 1973 г. глава китайской делегации в ООН встречался с членами конгресса, известными своими связями с Израилем, и вполне успокоил их на тот счет, что «КНР займет умеренную позицию в отношении нынешнего конфликта на Ближнем Востоке».[214] В том же году Г. Киссинджер при поддержке Голландии, где позиции сионизма весьма сильны, обратился к Китаю с просьбой оказать давление на арабские страны, чтобы они не использовали нефть в качестве орудия борьбы против США. И Пекин с готовностью откликнулся на эту просьбу.[215]
Позднее к таким посредникам между сионизмом и маоизмом, как Джексон и Киссинджер, присоединился Збигнев Бжезинский. Поднявшись на Великую китайскую стену, он начал провоцировать китайцев на вмешательство в дела Эфиопии, на дальнейшее разжигание ближневосточного кризиса и выступил за поставки КНР американского оружия. Говорят, что Бжезинский происходит из польской аристократии, но известно также, что он связан семейными узами с евреями и является масоном, т. е. достаточно подготовлен для выражения интересов международного сионизма.[216] В аналогичном духе выступал один из приближенных Бжезинского Ричард Соломон. За несколько недель до визита своего шефа в Пекин он писал в журнале «Форин афферс»: «Китай превратился в союзника Соединенных Штатов. Руководство Пекина способствует укреплению НАТО и оказывает поддержку американской дипломатии в целом ряде проблем, начиная с Ближнего Востока и кончая Южной Азией».[217]
А что делал сравнительно недавний президент Дж. Картер — еще один крупный масон из ложи «Бнай-Брит»? Примерно то же самое, хотя время от времени и утверждал, будто Соединенные Штаты «не пытались и никогда не будут пытаться натравливать русских на КНР и наоборот».
Не обращая ни малейшего внимания на подавление человеческих прав в США, Израиле, Китае и во многих других странах, Картер почему-то оказался чрезвычайно озабочен судьбой диссидентов в СССР, включая сионистов и шпионов типа А. Щаранского. На это хорошо возразил конгрессмен Ч. Дштс: «Миллионы американцев уже давно требуют, чтобы борьба президента Дж. Картера за права человека начиналась внутри страны, а не за ее пределами».[218]
Следующий президент Р. Рейган сел на нового пропагандистского конька — «борьбу против международного терроризма». Но это плохо согласуется с настоящим культом террора, который существует в самих США, и такими действиями Рейгана, как его встреча 28 мая 1981 г. с мадам Щаранской (она же — Штиглиц) и И. Менделевичем — террористом, осужденным в 1970 г. советским судом за попытку угона самолета. Выехав в 1980 г. в Соединенные Штаты, Менделевич закономерно обосновался в бандитской Лиге защиты евреев, которая организовывала нападения на советских граждан, на негров и даже на евреев, неугодных сионистам. Между прочим, эта лига училась у ЦРУ и параллельно — у хунвэйбинов, повторяя циничный тезис Мао Цзэдуна: «Винтовка рождает власть».[219]
Рейган, а за ним и Буш, Клинтон, поощряют налеты израильской авиации на Ливан, Ирак и любые другие государства, заявляя: «Единственная по-настоящему преданная нам страна — это Израиль». С другой стороны, они продолжают линию Никсона, Форда и Картера на сближение с китайскими лидерами — вплоть до обеспечения им режима наибольшего благоприятствования в торговле, готовности продавать Пекину даже наступательное оружие и размещения на китайской территории электронного оборудования для сбора данных о нашей стране.[220]
Заметим, что за американскими капиталовложениями в китайскую экономику стоят китаеведы из академических кругов США, где сионистские элементы весьма многочисленны и влиятельны, а также лица, в прошлом занимавшие высокое положение в государственных учреждениях США, связанных с планированием и проведением внешней политики, в частности, в отношении Китая. Например, к их числу относится А.Хэйг, в прошлом занимавший посты главнокомандующего войсками НАТО в Европе, а затем — госсекретаря США. Начал же он свою незаурядную карьеру в аппарате не кого иного, как Киссинджера. В настоящее время Хэйг имеет собственные капиталовложения в Китае. По поводу попыток некоторых американских политиков увязать продление Китаю режима наибольшего благоприятствования в торговле с вопросом о «правах человека» в КНР Хэйг сказал буквально следующее: «У меня нет времени разбираться с фанатиками, борющимися за права человека, которые в убыток нам трубят о так называемой китайской угрозе».[221]
Здесь, вроде бы, возникает противоречие: ведь известно, что еврейские голоса громко звучат и в хоре поборников «прав человека». Но это противоречие только кажущееся. В этой ситуации высвечивается один из основополагающих принципов «международного еврейства»: внедряться в политические течения самой различной ориентации, чтобы при любом развитии событий не остаться в проигрыше.
Весьма активные в международных делах, американские правители обнаруживают странную слабость, когда нужно справиться с процветающей в США преступностью, политическими убийствами, наркоманией и т. д. Считается, что всеми этими вещами занята прежде всего традиционная мафия, но не меньшую роль, например, в торговле наркотиками играют и китайцы, которые зарабатывают на них валюту и одновременно «мстят Западу за то, что он долгое время отравлял Китай опиумом». Кроме того, мафию никоим образом нельзя сводить к сицилианской «коза ностре». Помимо итальянской мафии, в США существуют ирландский, мексиканский, еврейский, китайский и другие мафиозные кланы, причем в итальянском клане за последние десятилетия менялись только боссы, находящиеся на виду, а всем механизмом управлял главный казначей Меир Лански, не раз находивший приют в Израиле. В конце концов он не утерпел и лично стал боссом «итальянской» мафии. Его ближайший подручный Гэс Гринбаум оказался другом сенатора — «ястреба» Барри Голдуотера, его брата Роберта и их помощника Гарри Розенцвейна.[222] Иными словами, непосредственно от преступности мы снова выходим в центр американской политики.
