– У них были спрятаны ножи в потайных карманах за спиной, – виновато объяснил тот.

Пауль обвел глазами убитых и раненых на полу пещеры и вновь посмотрел на Корбу. Говорить было нечего и незачем. Корба потупился.

– Где Чани? – спросил Пауль. Затаив дыхание, он ждал ответа.

– Стилгар увел. – Корба кивнул на второй выход и тоже посмотрел на тела на полу. – Я виноват, Муад'Диб.

– Сколько было сардаукаров, Гурни? – обратился к нему Пауль.

– Десять.

Пауль легко спрыгнул с подиума на пол, прошел к отвечавшему ему сардаукару и остановился на расстоянии удара.

Федайкины подобрались: они очень не любили, когда он вот так подвергал себя опасности; ибо фримены желали сохранить мудрость Муад'Диба.

Не оборачиваясь, Пауль спросил:

– А наших сколько пострадало?

– Четверо ранены, двое убиты, Муад'Диб, – ответил Корба.

Позади сардаукаров появились Чани и Стилгар. Пауль вновь повернулся к старшему из противников и посмотрел ему в глаза – глаза чужака-инопланетника, глаза с неприятно белесыми белками.

– Как твое имя? – резко произнес он. Сардаукар напрягся, посмотрел вправо-влево.

– И не пытайся, – покачал головой Пауль. – Мне ясно, что тебе приказали найти и уничтожить Муад'Диба. Уверен, что именно вы предложили поискать Пряность в глубокой Пустыне.

Сзади раздался изумленный вздох Халлека. Пауль улыбнулся краешком губ.

Кровь бросилась в лицо сардаукару.

– Но ты нашел больше чем просто Муад'Диба, – продолжал Пауль. – Семеро твоих людей убиты; у нас – лишь двое. Три к одному – недурно, во всяком случае, против сардаукаров, а?

Сардаукар приподнялся на носках, но фримены качнулись вперед, и он снова замер.

– Я спросил, как твое имя, – повторил Пауль и приказал, пользуясь Голосом: – Назови свое имя!

– Капитан Арамшам, Императорский сардаукар! – отрапортовал тот, челюсть его изумленно отвалилась. Он в смятении смотрел на Пауля. Теперь пещера уже не казалась ему укрывищем варваров, и всю спесь с него как рукой сняло.

– Ну-ну, капитан Арамшам, – проговорил Пауль. – Дорого дали бы Харконнены, чтобы узнать то, что теперь знаешь ты. А Император! Чего бы он только не дал за сведения об Атрейдесе, уцелевшем вопреки его предательству!..

Капитан вновь огляделся по сторонам – на двух оставшихся бойцов. Пауль почти видел, как ворочаются мысли в его голове. Да, «сардаукары не сдаются» – но Император должен знать об этой угрозе!

Все еще используя Голос, Пауль велел:

– Капитан, сдавайтесь!

Сардаукар, стоявший по левую руку от капитана, без предупреждения ринулся на Пауля, но его остановил сверкнувший в руке его же собственного командира нож. С ножом в груди нападавший рухнул на пол.

Капитан повернулся ко второму бойцу.

– Только мне здесь решать, что лучше отвечает интересам Его Величества, – объявил он. – Ясно?

Плечи его подчиненного поникли.

– Бросай оружие, – приказал капитан. Сардаукар подчинился.

Капитан вновь повернулся к Паулю.

– Я убил ради тебя своего друга, – произнес он. – Не забудь это.

– Вы – мои пленники, – ответил Пауль. – Вы сдались. Живые или мертвые – не важно.

Он жестом приказал взять сардаукаров и поманил к себе Корбу, обыскивавшего пленных.

Когда фримены увели пленных сардаукаров, Пауль склонился к Корбе.

– Муад'Диб, – проговорил тот, – я подвел тебя. Я…

– Вина тут моя, Корба, – не дал ему закончить Пауль. – Надо было предупредить тебя, что и где искать. Запомни этот случай на будущее – тебе еще придется, я думаю, обыскивать сардаукаров. И вот еще что: следует помнить, что у каждого из них есть один-два фальшивых ногтя на ноге; в сочетании с другими деталями, замаскированными на теле, они составляют достаточно эффективный передатчик. Фальшивые зубы у них тоже есть. В волосах у них наверняка спрятан кусок шигакорда, такого тонкого, что его почти невозможно нащупать, не зная о нем; но он достаточно прочен для того, чтобы не только удушить человека, но и отрезать ему голову этой удавкой. Когда обыскиваешь сардаукара, осмотри его, просвети его, изучи все тело в отраженных и проникающих лучах, сбрей каждый волосок на голове и на теле… и все-таки, можешь не сомневаться, всего ты не обнаружишь.

Он посмотрел на Гурни, который подошел поближе.

– Тогда, наверное, лучше их просто прикончить, – предложил Корба.

Пауль, не отводя взгляда от Гурни, покачал головой:

– Нет. Я хочу, чтобы они бежали.

Гурни непонимающе уставился на него:

– Но, сир… Пауль…

– Да?

– Твой человек прав. Убейте их немедленно. Уничтожьте все следы. Вы же опозорили Императорских сардаукаров! Если Император узнает об этом – он не успокоится, пока не разорвет вас на мелкие кусочки и не развеет пепел по ветру!

– Положим, это Императору навряд ли удастся, – неторопливо и холодно ответил Пауль. Во время разговора с капитаном что-то изменилось внутри него, оформились некоторые мысли. – Гурни, – обратился он к другу, – много ли гильдиеров вокруг Раббана?

Тот выпрямился, прищурил глаза:

– Это вопрос не…

– Так много ли их? – резко повторил Пауль свой вопрос.

– Да Арракис просто кишит агентами Гильдии. Скупают Пряность так, словно во всей Вселенной нет ничего дороже. А иначе почему бы мы сунулись так далеко в…

– Это и есть самая большая ценность Вселенной, – отрезал Пауль. – Для них по крайней мере. – Он посмотрел на подходящих Стилгара и Чани. – И мы – ее хозяева, Гурни.

– Ее хозяева – Харконнены! – возразил Гурни.

– Настоящий хозяин ценности тот, кто может ее уничтожить, – изрек Пауль и, жестом остановив Халлека, который хотел сказать что-то еще, кивнул Стилгару и Чани.

Левой рукой Пауль подал Стилгару сардаукарский нож.

– Ты живешь ради блага племени, – начал он. – Смог бы ты выпустить вот этим ножом кровь моей жизни?

– Ради блага племени – да, – проворчал Стилгар.

– Ну так возьми этот нож и сделай это.

– Ты что – вызываешь меня? – резко спросил Стилгар.

– Когда бы я бросил тебе вызов, – ответил Пауль, – я бы встал перед тобой без оружия и дал бы тебе убить меня.

Стилгар резко, коротко втянул в себя воздух.

– Усул! – воскликнула Чани. Она взглянула на Халлека, потом опять на Пауля.

Пока Стилгар думал, что ответить, Пауль снова обратился к нему:

– Ты – Стилгар, ты – воин. Но вот когда сардаукары устроили тут драку, ты не был в первом ряду сражавшихся. Ты прежде всего подумал о том, чтобы защитить Чани.

– Она моя племянница! – огрызнулся Стилгар. – Но если бы я хоть на миг усомнился в том, что твои федайкины способны справиться с этими подонками…

– Так почему ты в первую очередь подумал о Чани? – настаивал Пауль.

– Не о ней!

– Вот как?

– О тебе, – признался Стилгар.

– И ты думаешь, что мог бы поднять на меня руку? – мягко спросил Пауль.

Стилгар задрожал.

– Таков обычай… – пробормотал он.

– Но есть и другой обычай, – напомнил Пауль. – Принято убивать пойманных в Пустыне чужаков-инопланетников и забирать их воду – как дар Шаи-Хулуда. А ты вот как-то нарушил его – сохранил жизнь двум таким чужакам. Моей матери и мне.

Стилгар молча глядел на Пауля. Его сотрясала дрожь. Подождав ответа, Пауль сказал:

– Обычаи меняются, Стил. Ты, как видишь, и сам их менял.

Стилгар опустил взгляд на желтую эмблему на ноже в своей руке.

– Когда я займу свой престол в Арракине, когда я буду там герцогом и Чани будет со мной – неужели, ты думаешь, у меня найдется время вникать в дела сиетча Табр? Ты вот, к примеру, разве забиваешь себе голову семейными делами каждого йали своего сиетча?

Стилгар упорно продолжал рассматривать нож.

– Или ты думаешь, что я хочу отсечь свою правую руку?

Стилгар медленно поднял взгляд.

– Так что же, – почти крикнул Пауль, – ты думаешь, что я хочу лишить племя твоей силы и твоей мудрости?!

Стилгар тихо сказал:

– Юношу моего племени, которого я знаю по имени, я мог бы, будь на то воля Шаи-Хулуда, сразить в поединке. Но как я могу поднять руку на Лисан аль-Гаиба?! И ты знал это, когда вручал мне нож.