«Ваш сын и герцог Лето находятся в опасности. Одна из спален рассчитана на то, чтобы завлечь вашего сына. X. спрятали в ней смертоносные ловушки, но так, чтобы все они могли быть сравнительно легко обнаружены – кроме одной, которая может ускользнуть от вашего внимания».
Джессика подавила побуждение немедленно броситься в спальню сына: сначала следовало дочитать послание. Ее пальцы заспешили по точкам.
«Точная природа угрозы мне неизвестна, но это что-то связанное с кроватью. Угроза же вашему герцогу исходит от изменника из доверенных лиц или приближенных. X. обещал отдать Вас своему фавориту в качестве награды. Насколько мне известно, эта оранжерея безопасна. Простите, что не могу сообщить больше. Мои источники информации скромны, потому что мой граф не служит X. Писала в спешке.
Джессика оттолкнула лист и уже собиралась помчаться к Паулю, но тут дверь шлюза распахнулась. В оранжерею ворвался Пауль, сжимающий что-то в правой руке. Он захлопнул за собой дверь, огляделся, увидел мать, подошел, отбрасывая с пути листву, увидел фонтан и сунул кулак с зажатым в нем предметом под падающую воду.
– Пауль! – Она схватила его за плечи, тревожно глядя на его руку. – Что это такое?
Он ответил – небрежно, но она уловила в его голосе напряжение:
– Охотник-искатель. Поймал его в комнате и разбил ему нос, но хочу быть уверенным. От воды его наверняка закоротит.
– Окуни его! – скомандовала она. Вскоре она сказала: – Руку можешь вынуть, а эту штуку оставь в воде.
Пауль вытащил руку, стряхнул капли воды, не отрывая взгляда от металлической штуковины в чаше фонтана.
Джессика отломила черенок пальмового листа, ткнула им в смертоносное жало.
Охотник был мертв.
Она уронила черенок в воду, посмотрела на сына. Его глаза обегали комнату с тем особым вниманием, которое было так хорошо знакомо Джессике – Путь Бене Гессерит.
– Это место, по-моему, что-то скрывает, – сказал он.
– У меня есть основания считать его безопасным, – возразила Джессика.
– Мою комнату тоже считали безопасной. Хават говорил…
– Это же был охотник-искатель, – напомнила она. – Значит, кто-то управлял им – кто-то в доме. У дистанционного управления этим оружием ограниченный радиус действия. И его могли спрятать здесь уже после осмотра Хавата.
Но, сказав это, она подумала о послании на листе: «…от изменника из доверенных лиц или приближенных».
Но это не Хават. О, конечно, не Хават.
– Люди Хавата сейчас прочесывают дом, – сообщил Пауль. – Этот искатель чуть не убил старуху, которая пришла меня разбудить.
– Ее зовут Шэдаут Мэйпс, – сказала Джессика. – Твой отец вызвал тебя, чтобы…
– Это подождет, – отмахнулся Пауль. – Так почему ты считаешь эту комнату безопасной?
Джессика указала на записку и пересказала ее содержание. Пауль немного расслабился.
Но сама Джессика оставалась внутренне напряженной. Милостивая Мать! Охотник-искатель!.. Ей пришлось привлечь всю свою подготовку, чтобы не поддаться приступу истерической дрожи.
Пауль сказал как бы между прочим, констатируя факт:
– Конечно, это Харконнены. Нам придется их уничтожить.
В этот момент в дверь постучали – условный стук кого-то из людей Хавата.
– Войдите, – разрешил Пауль.
Дверь распахнулась, и в помещение, склонившись, вошел высокий офицер в мундире Атрейдесов и с эмблемой службы Хавата на фуражке.
– Вы здесь, господин, – с облегчением сказал он. – Домоправительница так и сказала, что вы, наверное, здесь…
Он огляделся и продолжил:
– В подвале мы нашли глухой закуток и поймали прятавшегося там человека. У него был пульт управления искателем.
– Я желаю принять участие в его допросе, – заявила Джессика.
– Простите, миледи. Взять его не удалось, он мертв. Наша ошибка…
– И ничего, по чему его можно было бы опознать? – спросила она.
– Пока мы не нашли ничего, миледи.
– Он арракиец? – спросил Пауль.
Джессика одобрительно кивнула: правильный вопрос.
– Похож на арракийца, во всяком случае, – ответил охранник. – Судя по всему, его запрятали там больше месяца назад и оставили дожидаться нашего прибытия. Вчера мы проверяли подвал, но камень и раствор там, где он проник в подвал, были не тронуты. Готов ручаться своей репутацией.
– Никто не сомневается, что вы проверяли дом тщательно, – успокоила его Джессика.
– Я сомневаюсь, миледи. Надо было проверить все там акустическим зондом.
– Надо полагать, сейчас вы именно это и делаете, – сказал Пауль.
– Да, господин.
– Сообщите отцу, что мы задерживаемся.
– Будет исполнено немедленно, господин. – Он взглянул на Джессику. – Согласно приказу Хавата в подобных ситуациях молодого господина следует препроводить в безопасное место и надежно охранять. – Его глаза снова обежали оранжерею. – Тут достаточно безопасно?
– У меня есть основания считать это место безопасным, – ответила Джессика. – И Хават, и я его проверили.
– Тогда я выставлю охрану рядом с этим помещением – пока мы не проверим еще раз весь дом.
Он поклонился Джессике, отдал честь Паулю, вышел и закрыл за собой дверь.
Пауль прервал внезапно нависшее молчание:
– Может, стоит позже нам самим проверить дом? Ты можешь заметить то, что другим никогда не увидеть.
– Я не проверила еще только это крыло, – отозвалась она. – Оставила его напоследок, потому что…
– Потому что Хават лично его осматривал, – докончил Пауль.
Джессика метнула в него вопросительный взгляд:
– Ты подозреваешь Хавата?
– Нет, но он уже немолод… и он переутомился. Можно было бы снять с него часть нагрузки.
– Это только обидело бы его и повредило его работе, – возразила Джессика. – К тому же теперь, когда Хават узнал о случившемся, в это крыло и муха не пролетит. Он будет чувствовать себя виноватым, и…
– Но мы должны принять и свои собственные меры, – сказал Пауль.
– Хават верой и правдой служил трем поколениям Атрейдесов, – ответила Джессика. – Он достоин всего уважения и доверия, которыми мы можем заплатить ему… и еще много большего.
– Когда отец недоволен каким-нибудь твоим поступком, – хмыкнул Пауль, – он говорит «Бене Гессерит!» таким тоном, словно это ругательство.
– И что же во мне не нравится твоему отцу?
– Ну, в частности, ему не нравится, когда ты с ним споришь.
– Ты – не твой отец, Пауль.
И Пауль подумал: «Это сильно обеспокоит ее, но я должен рассказать ей, что говорила эта Мэйпс относительно предателя среди нас».
– Что ты скрываешь, Пауль? – спросила Джессика. – Это совсем на тебя не похоже.
Он пожал плечами и подробно пересказал свой разговор с Мэйпс.
А Джессика подумала о послании на листе и, неожиданно решившись, показала лист Паулю и прочитала зашифрованное сообщение.
– Надо немедленно сообщить отцу, – сказал Пауль. – Я пошлю ему шифрограмму.
– Нет, – возразила Джессика. – Придется подождать, пока ты не останешься с ним наедине. Чем меньше людей будет об этом знать, тем лучше.
– Ты хочешь сказать, что мы никому не можем доверять?
– Дело не совсем в этом, – объяснила она. – Возможно, так и было задумано, чтобы послание попало к нам. Те, кто оставил его для нас, могли верить, что все это правда; но что, если единственной целью всего этого было получение нами этого сообщения?..
Лицо Пауля оставалось таким же мрачным.
– Чтобы ослабить нас, посеяв в наших рядах недоверие и подозрение…
– Поэтому ты должен наедине и с величайшей осторожностью рассказать отцу об этой возможности, – кивнула Джессика.
– Понимаю.
Она повернулась к высокому окну-светофильтру и смотрела теперь туда, где на юго-западе садилось солнце Арракиса – желтый из-за стекла шар над изломанной линией скал.
Пауль повернулся вместе с матерью.
– Я тоже не думаю, что это Хават. Может, Юйэ?
