— Не нравится мне эта штука, — проговорил капитан.

— И мне тоже, — сказал первый помощник.

— Вы думаете, она преследует нас? — спросил второй помощник.

— Я только сказал, что она мне не нравится, — пробормотал капитан.

— Это может оказаться опасным, — сказал первый помощник.

— Я понял, что это такое! — закричал капитан. — Это секретное оружие! Тысяча чертей! Надо сейчас же сообщить королеве! Страна должна быть предупреждена. Подайте мне подзорную трубу!

Первый помощник протянул ему подзорную трубу, и капитан уставился в небо.

— Там полным-полно птиц! — закричал он. — Все небо усеяно птицами! Хотел бы я знать, что они там делают. Подождите! Подождите минутку! Там люди! Я вижу, как они двигаются. Там… или эта проклятая трубка не сфокусирована? Кажется, там стоит маленький мальчик в коротких штанишках! Да, я отчетливо вижу маленького мальчика в коротких штанишках. А рядом с ним… рядом с ним… Рядом с ним что-то вроде гигантской божьей коровки!

— Минуточку, сэр… — начал было первый помощник.

— А рядом — огромный зеленый кузнечик!

— Сэр! — резко сказал первый помощник. — Сэр, прошу вас…

— А рядом — громадный паук!

— О, Господи! — прошептал второй помощник. — Он, должно быть, снова набрался. Вот что с человеком делает виски!

— А рядом — исполинская, просто исполинская сороконожка! — завопил капитан.

— Вызвать судового врача! — приказал первый помощник. — Наш капитан плохо себя чувствует.

Мгновение спустя величественный шар исчез в облаках, и никто на корабле больше никогда его не видел.

А на самом персике все по-прежнему были в крайне радостном и приподнятом настроении.

— Интересно, чем все кончится на этот раз? — спрашивал Дождевой Червь.

— Кто знает? — отвечали ему. — Обычно чайки в конце концов возвращаются на землю.

Мягко раскачиваясь, персик поднимался все выше и выше. Теперь он уже парил над самыми высокими облаками.

— Пожалуй, сейчас самое время послушать музыку, — сказала Божья Коровка. — Дорогой Кузнечик, не хотите ли вы сыграть нам что-нибудь?

— С большим удовольствием, дорогая леди! — ответил тот, отвесив ей галантный поклон.

— Ура! — закричали все. — Сам Кузнечик будет играть для нас! Компания сейчас же расселась вокруг Старого Зеленого Кузнечика, и концерт начался.

С первых же нот аудитория была буквально очарована, а что касается Джеймса, то никогда в жизни он не слыхал такой чудесной музыки. Летними вечерами во дворе у теток Джеймс часто слышал, как кузнечики стрекочут в траве, и ему всегда нравились эти звуки. Но то, что он слышал сейчас, не могло идти с ними ни в какое сравнение. Это и в самом деле была музыка — мелодия, аккорды, гармония — словом, все, что полагается.

А на каком удивительном инструменте играл Старый Зеленый Кузнечик! Он звучал, как скрипка! Как самая настоящая скрипка!

Смычком этой скрипки (то есть тем, что двигалось) служила Кузнечику одна из его задних ног. А струной (то есть тем, что издавало звуки) была грань его крыла.

Причем Кузнечик использовал только верхнюю часть своей задней ноги (а именно — бедро), с невероятным искусством водя ею по краю своего крыла. Его движения были то быстрыми, то медленными, но в них чувствовалась легкость подлинного виртуоза.

Волшебная мелодия лилась и лилась, наполняя воздух чарующими звуками.

Первая часть закончилась. Все хлопали как сумасшедшие, а мисс Паучиха даже вскочила на ноги с криком:

— Браво! Бис! Сыграйте нам еще!

— Тебе понравилось, Джеймс? — с улыбкой спросил у мальчика Старый Зеленый Кузнечик.

— О, это было прекрасно! — ответил Джеймс. — Это звучало, как самая настоящая скрипка!

— Настоящая скрипка? — воскликнул Старый Зеленый Кузнечик. — Силы небесные! Только послушать! Мой милый мальчик, я и есть настоящая скрипка. Верней, она — часть моего собственного тела.

— А что, неужели все кузнечики умеют играть так же, как вы? — спросил Джеймс.

— Ни в коем случае, — ответил Кузнечик. — Если ты хочешь знать, я имею честь быть так называемым «короткорогим» кузнечиком. Видишь, у меня на голове два коротких щупальца? Вот они. Как ты можешь заметить, они действительно довольно короткие. Поэтому я и называюсь «короткорогим». Так вот, только мы, «короткорогие», исполняем свою музыку, используя в качестве смычка заднюю ногу. Тогда как мои «длиннорогие» собратья, у которых от головы отходят длинные, загнутые щупальца, музицируют, приводя в соприкосновение два своих верхних крыла. Они не скрипачи и могут производить только гораздо более низкие по тембру звуки. Я бы сказал, что это больше похоже на банджо, чем на скрипку.

— Как все это интересно! — воскликнул Джеймс. — Подумать только, ведь до сегодняшнего дня я даже не задумывался, каким образом кузнечики издают звуки!

— Мой юный друг, — мягко сказал Старый Зеленый Кузнечик, — в этом мире есть очень много вещей, о которых ты еще не задумывался. Вот, например, как ты считаешь, где у меня расположены уши?

— Уши? Ну, конечно, на голове! Все вокруг расхохотались.

— Так ты даже этого не знаешь! — воскликнул Сороконожка.

— Не угадал, попробуй еще разок, — с улыбкой сказал Старый Зеленый Кузнечик.

— Но им негде больше быть!

— Ты так думаешь?

— Ладно. Я сдаюсь. Так где же у вас уши?

— Вот здесь, — сказал Старый Зеленый Кузнечик, — по одному на каждой стороне моего брюшка.

— Это неправда!

— Нет, это чистая правда. Впрочем, я не вижу здесь ничего странного. А где, по-твоему, находятся уши у моих кузенов — сверчков и углокрылых кузнечиков?

— И где же?

— На ногах. По одному под коленкой каждой передней ноги.

— Ты хочешь сказать, что ты и этого не знал? — презрительно проговорил Сороконожка.

— Вы, наверно, шутите, — сказал Джеймс. — Уши не могут находиться на ногах.

— Почему же?

— Потому что… потому что это смешно — вот почему!

— А по-моему, смешно совсем не это, — заявил Сороконожка со своей обычной ухмылкой. — Я не хочу никого обидеть, но мне кажется, что по-настоящему смешно, когда уши растут у кого-нибудь с обеих сторон головы. Вот это действительно смешно. Как-нибудь на досуге посмотри в зеркало и сам убедишься.

— Вот язва! — воскликнул Дождевой Червь. — Ну почему ты такой несносный грубиян и задира? Ты должен немедленно попросить прощения у Джеймса!

Джеймсу совсем не хотелось, чтобы Дождевой Червь и Сороконожка снова вступили в пререкания, и он быстро спросил у Дождевого Червя:

— А ты умеешь на чем-нибудь играть?

— Нет. Но зато я умею делать многие другие вещи, причем некоторые из них весьма и весьма необычны, — сияя произнес Дождевой Червь.

— Например?

— Ну, — начал Дождевой Червь, — например, вот что. Когда в следующий раз ты окажешься в поле или в саду, посмотри вокруг и подумай о том, что каждая крупица почвы на поверхности земли, каждый самый крохотный ее кусочек за последние несколько лет обязательно прошел через тело Дождевого Червя. Разве это не чудесно?

— Но этого не может быть!

— Мой мальчик, это факт!

— Ты хочешь сказать, что дождевые черви на самом деле едят землю?

— Без передышки! — гордо сказал Дождевой Червь. — С одного конца входит, с другого — выходит!

— А какой в этом смысл?

— Что значит, «какой смысл»?

— Ну, для чего вы это делаете?

— Мы помогаем фермерам. Пройдя через нас, земля становится мельче и мягче, что весьма повышает ее урожайность. Если хочешь знать, фермеры просто не могут без нас обходиться. Мы — насущная и жизненно важная часть сельскохозяйственного процесса. Неудивительно, что фермеры в нас души не чают. Я думаю, они любят нас даже больше, чем божьих коровок.

— А они любят и божьих коровок? — спросил Джеймс, оглянувшись на Божью Коровку.

— Так мне говорили, — скромно покраснев, сказала она. — И вправду, бывает, что фермеры ездят за тридевять земель покупать живых божьих коровок целыми мешками, чтобы выпустить их на свои поля. Фермерам очень нравится, когда на их полях много божьих коровок.